В. Яценко - В горах Памира
Старик держал пиалу тремя пальцами правой руки. Он пил чай медленно и почти торжественно.
В чайхане никогда нельзя увидеть курящего папиросу, а между тем почти все употребляют табак. Время от времени киргизы вынимают свои «каваки» (табакерки, сделанные из высушенных и полых внутри небольших тыкв специально разводимого сорта) и высыпают в пригоршню порошок, ловко забрасывая его под язык. Это своего рода жевательный табак. На непривычного человека он действует очень сильно.
23 июляСегодня я предпринял поездку на ближайшую узловую станцию Кара-су в поисках нашего пропавшего багажа. Перерыл весь багаж на станции, а нашего не нашел. Сел в поезд, уходящий обратно в Ош, с твердым намерением обратиться за содействием в партийные и советские организации города. На вокзале, как обычно, зашел в багажную кассу, чтобы услышать знакомое – «багажа нет», и в тяжелом раздумье направился в город. Проходя мимо разгружавшегося багажного вагона, к своему немалому удивлению, я увидел знакомые ящики со сделанными мной в Москве надписями. От радости и забыл обо всех неприятностях. Теперь-то, наконец, смогу вырваться в горы. Однако мне не сразу удалось уехать, и, отправив багаж, я еще остался дожидаться другой попутной машины.
27 июляОт Оша автомобильная дорога сначала идет по долине среди хлопковых нолей, но вскоре она добирается до предгорий Алайского хребта и начинает виться по склонам. Всего 8 лет назад первая автомашина прошла по Памирскому тракту из Оша в Хорог[11], покрыв расстояние в 730 км в четыре дня[12]. До того по этому пути шли, позвякивая бубенцами, караваны верблюдов, затрачивая на него по 40 дней. Памирский тракт – это единственная в своем роде автодорога: ее причудливо извивающаяся среди горных ущелий лента поднимается на заоблачную высоту почти на 5000 м.
В предгорьях киргизские и узбекские, утопающие в зелени, домики колхозов сменяются одинокими юртами. Киргизские ребятишки, завидев машину, несутся к шоссе. Некоторые из них в одной рубашонке и, повидимому, нисколько не чувствуют холода. А между тем мы сидим в машине тепло одетыми и дрожим от предвечерней прохлады горных ущелий. Машина медленно поднимается на перевал Чигирчик. Южные склоны перевала уходят на сотни метров круто, вниз. Еще некоторое время машина спускается по серпантинам шоссе в ущелье, но вскоре вдруг открывается широкая долина. Ее прорезает горная река. Здесь находится районный центр Гюльча.
Дорогу все плотнее окружают неприступные башни крутых скал, и машина идет как бы по дну каньона. Переезд через мост, и сразу же открывается небольшая зеленая поляна. Здесь снова селение Суфи-курган. Останавливаемся на ночлег. Но через три часа мы уже снова сидим в кузове машины, несущейся к подножью Алайского хребта. Памирский шофер неутомим. В течение всего летнего сезона он почти не слезает с машины, останавливая ее в дороге для кратковременного отдыха. Безразлично, когда и где придется прижать машину к обочине шоссе; будет ли это днем или ночью, на подъеме или спуске. Для отдыха требуется не более двух часов и… снова в путь. Простаивать машине долго нельзя. За лето надо успеть забросить на Памир необходимые грузы, с наступлением зимы перевалы станут недоступными и отрежут путь к горным селениям и городам.
Машина преодолевает 18 крутых петель подъема на Алайский хребет. Мотор напряжен до крайних пределов. Кое-где видны остатки зигзагов древней караванной тропы.
Памирский тракт. Вдали вершины Алайского хребта
Фото Ф. Соловьева
Подъем на перевал Талдык
Фото Ф. Соловьева
Перевальная точка. Столб с надписью: «Перевал Талдык. Высота 3625,98 м». Машина стремительно спускается с перевала и еще некоторое время идет в ущелье. Но вот горы как бы расступаются, и взгляду открывается великолепная панорама Алайской долины. Это – ровная долина шириною в 25-30 км. Отсюда, с востока, она уходит на запад, протянувшись более чем на 100 км. С севера долина окаймлена Алайским хребтом; с юга поднимается более мощный – Заалайский. Вид на этот хребет от селения Сарыташ – очередной нашей короткой остановки – грандиозен. От самого подножья до уходящих в синее небо вершин склоны Заалайского хребта покрыты льдом и снегом, сверкающими своей белизной в солнечных лучах.
В центре хребта колоссальный ледяной массив, поднимающийся выше 7000 м. Это пик Ленина.
Алайская долина густо поросла сочной травой: это одно из лучших горных пастбищ Средней Азии. Но климат здесь суровый, и нередко дуют сильные и холодные ветры. Иногда даже в летнее время выпадает снег, и бывают ночные заморозки.
В Сарыташе я попробовал местное мясное блюдо «коурдак». Это жаркое из кутасьего мяса. Позднее, в каких бы столовых населенных пунктов Памира я ни был, везде это блюдо было главным (и почти единственным). Так было в Мургабе, Дараут-Кургане и снова в Сарыташе. Кутас – местное название яка. Здесь же в Алайской долине я впервые увидел это животное, мирно пасущееся на альпийских лугах. С короткими сильными ногами, с длинной черной шерстью, кутас прекрасно приспособлен к суровым условиям жизни на Памире. Говорят, что кутас – сильное и выносливое животное. Он легко проходит по крутым склонам, осыпям и даже ледникам, по местам, недоступным даже привычным лошадям. Для киргиза-скотовода кутас дает молоко, мясо, шерсть, кожу. Кутас превосходно переносит вьюк, а иногда используется и под седло.
Алайская долина. На заднем плане пик Ленина
Фото Ф. Соловьева
Памирские яки – кутасы
Фото Ф.Соловьева
После короткой стоянки в Сарыташе – наша машина снова в пути. От главного шоссе влево на восток уходит, извиваясь змеей по долине, дорога на Иркиштам в Кашгарию.
Памирский тракт пересекает Алайскую долину с севера на юг. Машина по мосту переезжает над бурной рекой Кызыл-су («красная вода»). Вода в реке действительно кирпично-красного цвета. Река прижимается ближе к Алайскому хребту и течет на запад, принимая в себя прозрачные или мутные воды многочисленных горных речек, стекающих со склонов Алайского и Заалайского хребтов.
Около часа машина пересекает долину, приближаясь к подножью Заалайского хребта, но снежные гиганты хребта не теряют своей величественности. Впрочем, даже углубившись в ущелье среди отрогов Заалайского хребта, машина все еще едет на довольно значительном расстоянии от вершин хребта. К их подножью ведут небольшие ущелья, в которых видны ледники.
