Джим Горант - Спасенные
У него было две «легенды» о том, как он разжился продовольственными талонами. В зависимости от ситуации он говорил наркоторговцам, либо что работает на печатном станке, который штампует талоны, либо что его подруга из системы социального обеспечения просто украла их. Работая секретным агентом, Кнорр однажды купил килограмм героина за 100 000 долларов по продовольственным талонам, а затем задержал наркоторговца, чтобы проследить, куда вернутся деньги и с кем. Самой большой его удачей стал арест Мелвина Станфорда, который в те времена был одним из самых крупных торговцев героином в Балтиморе.
В его практике были и раскрытия случаев коррупции, незаконного забоя скота, липовых исследований на средства программы финансовой поддержки фермеров, находки украденных антикварных книг, а также несколько путешествий за океан в составе службы безопасности министра сельского хозяйства. Эти путешествия в некотором роде считались рабочими отпусками, поскольку, как обычно шутили Кнорр с напарником, очень немногие вообще знали, кто такой министр сельского хозяйства. И уж тем более мало кто мог что-то против него замышлять.
Пустяковые дела чередовались с действительно рискованными. Несколько раз преступники догадывались, что Кнорр был полицейским. Стрелять Кнорру не приходилось ни разу, а вот держать оружие наготове доводилось часто. Во время одной из операций он имел дело с наркоторговцем по прозвищу Билли Китаец. В конце концов Кнорр арестовал Китайца и заставил давать показания. Как-то во время допроса Китаец признался, что однажды чуть не застрелил Кнорра.
— Что же тебе помешало? — поинтересовался Кнорр.
— Я подумал, что, если ты коп, — резонно ответил Китаец, — твои дружки пристрелят меня. А если не коп, то ты уже никогда не будешь иметь со мной дела. Вот и не стал в тебя стрелять.
Министерство сельского хозяйство идеально подходило Кнорру именно в силу ограниченной сферы деятельности. В отличие от больших контор, как, например, ФБР, где сотрудники действуют под четким руководством и в строго очерченных рамках, агенты министерства обладали большей свободой. Они должны были работать самостоятельно, поддерживая контакты с местными правоохранительными органами для проведения совместных операций. В этом Кнорру не было равных.
В его обязанности сотрудника министерства сельского хозяйства входила и защита животных, однако таких случаев в его практике было совсем немного. В частности, ему несколько раз пришлось задерживать организаторов петушиных боев. С собачьими боями дела иметь Кнорру еще не приходилось.
Кнорр вырос с собаками — лабрадором Лабом и чесапикским ретривером Честером. Он относился к тем собачникам, которые читают журнал «Любитель собак». Из всех собак, которые у него когда-либо жили, любимицей была Би-Джей. Она была, что называется, его собакой. Когда он был не в настроении, она старалась его развеселить. Когда он был весел, собака радовалась вместе с ним. Если Кнорру требовалось пробежаться или повозиться во дворе для того, чтобы снять напряжение, Би-Джей всегда была готова составить ему компанию. Каждое лето они на две недели отправлялись к океану. Там, лежа на песке возле его кресла, собака смотрела на океан.
— Она мне как самый близкий друг, — говорил Джим.
Кнорр стоял во дворе своего дома, бросая мяч Би-Джей и разговаривая со своей второй женой, которую тоже звали Дебби. Эта невысокая женщина с кудрявыми темными волосами и добрыми глазами раньше работала врачом-генетиком, но позднее заняла должность директора по учебной работе в Национальном институте здравоохранения. Они были вместе пятнадцать лет. Наблюдая за тем, как Би-Джей ищет мяч, Джим думал о своем быстро приближающимся дне рождения, когда ему стукнет пятьдесят шесть лет. Эта была знаменательная дата, так как согласно инструкциям министерства сельского хозяйства оперативники должны были в пятьдесят семь лет выходить на пенсию. Заниматься любимой работой Джиму оставалось недолго.
— Даже не верится, что в моей практике не будет ни одного случая собачьих боев, — вздохнул Кнорр.
— Понимаю, — ответила Дебби.
— Не представляю, как можно так обращаться с собаками, — произнес он, а затем добавил: — Насчет пенсии я не переживаю, но как же хочется заняться хотя бы одним таким случаем.
— Что ж, — пообещала Дебби, — я помолюсь за тебя.
❖А в конце 2006 года Джиму Кнорру позвонил помощник шерифа одного из сельских округов Вирджинии по имени Билл Бринкман. Тогда Кнорр еще не знал, что они очень похожи. Бринкман также был по характеру одиночкой и любил действовать на свое усмотрение.
У представительного и умного помощника шерифа было круглое лицо с припухшими веками, благодаря которым казалось, что он вечно недосыпает. Впрочем, это было недалеко от истины. Коллеги из полицейского управления округа Сарри прозвали его Дикий Билл за русые волосы, жившие своей жизнью с тех пор, как он стал отращивать их для работы тайным агентом.
Бринкман вырос в Йорктауне, штат Вирджиния, что примерно в двадцати милях к востоку от Сарри. После учебы в университете он четыре года служил в ВВС. Демобилизовавшись, Бринкман поступил на работу в управление шерифа округа Йорк, однако затем ушел из полиции и стал строителем. Когда дела в этом бизнесе пошли плохо, Бринкман перешел работать в систему исправительных заведений, а затем помощником шерифа округа Сарри. Как истинный южанин и в прошлом бойскаут, Бринкман любил негромко повторять, что в жизни всегда руководствуется словами своего дедушки, который учил его, «если уж берешься за что-то, делай это хорошо или не делай вовсе». За девять лет службы в Сарри он получил две благодарности министра юстиции.
Бринкман специализировался на делах, связанных с наркоманией. Если кто-нибудь употреблял или продавал наркотики в округе Сарри, то, как говаривал Бринкман, «худшего места он выбрать не мог». Шесть лет назад, 31 августа 2000 года, он принимал участие в аресте местного наркоторговца по имени Бенни Батс. Прибыв на ранчо Батса, занимавшее около трех гектаров, полиция обнаружила там не только наркотики, но и доказательства организации собачьих боев: более тридцати питбулей, тренажеры, видео, медикаменты и бумаги. Бринкман обратился в суд за ордером на обыск и арест по обвинению в организации собачьих боев. Однако пока он оформлял бумаги, пришел Батс и заявил, что он согласен на обыск.
Неделю спустя Батсу было предъявлено обвинение в хранении наркотиков, организации собачьих боев и жестоком обращении с животными. В тот же день он вручил Бринкману письменное признание:
