Марджори Ролингс - Сверстники
– А эта чёрная смерть бывает у людей? – спросил он.
– Нет, только у зверей.
Он крепко-накрепко привязал Флажка в сарае, когда они снова отправились за сеном. Пенни привязал собак. Джоди без конца задавал вопросы. Заразно ли сено? Кончится ли когда-нибудь чума? Останется ли после неё какая-нибудь дичь?
На все эти вопросы Пенни, который, как казалось Джоди, знал всё, – на все эти вопросы Пенни только качал головой: не знаю.
– Помолчи, бога ради, мальчуган. Случилось такое, чего ещё никогда не случалось. Откуда же человеку знать ответы?
Отец оставил его собирать и грузить сено, а сам отпряг Цезаря и отправился к Форрестерам за новостями. Джоди было боязно и неприютно одному на краю болота. Мир казался пустым. Лишь над зарослями кружили канюки, высматривая добычу. Он быстро управился с работой, забрался на верх воза, лёг на спину и стал глядеть в небо. Ему пришло на мысль, что мир, в котором он живёт, очень странное место. В нём случаются вещи бесцельные и бессмысленные, вредные, как медведи и пантеры, но, в отличие от последних, не оправдываемые голодом. Он этого не одобрял.
Противовесом неутешительной, тревожной действительности был Флажок. И, конечно, отец. Разве что Флажок жил в заветном уголке его сердца, которое так долго тосковало и было пусто. Если Флажок не умрёт от чумы, наводнение всё же будет интересным событием, решил он. Если ему, Джоди, суждено прожить столько же, сколько прожил отец, матушка Хутто или его мать, он всегда будет помнить страх и очарование бури, её нескончаемых дней и ночей. Вот только он не знает, умирают ли от чумы перепела? Через месяц, сказал ему отец, можно будет сделать из веток ловушку и ловить их, чтобы есть. Дробь слишком дорога, чтобы тратить её на такие ничтожные количества пищи. Отец не разрешал ловить перепелов до тех пор, пока птенцы не станут взрослыми, и настаивал на том, чтобы каждый год оставлять на развод две-три пары самцов и самок. А индюшки, белки, волки, медведи, пантеры – неужели они тоже перемрут?
Он всецело погрузился в размышления.
Когда приглушенный звук вдали обернулся топотом копыт старого Цезаря, Джоди забыл про свою тревогу. Хотя отец был всё так же серьезен, разговор с Форрестерами облегчил и подбодрил его. С дичью вырисовывалась та же картина, какую они видели два дня назад. Ни одна порода животных не была пощажена, рассказывали они. Им попадались хищники, умершие или умирающие рядом со своею добычей, наконец-то уравненные с нею в правах; слабые и сильные, острозубые и беззубые, с когтями и без когтей – все были одинаково повержены наземь.
– Неужели все звери умрут? – спросил Джоди.
Голос Пенни звучал резко:
– Говорю тебе в последний раз: не задавай мне таких вопросов. Жди, как я, и примечай.
Глава двадцать вторая
К ноябрю Бэкстеры и Форрестеры составили себе представление о размерах бедствия и знали, как будет обстоять дело с дичью и с дикими животными зимой. Оленей уцелела ничтожно малая часть от их обычного числа. Если прежде границу росчисти, кормясь, могло перейти стадо оленей в десяток голов, то теперь лишь одинокий бык или самка перепрыгивали через изгородь на гороховое поле в поисках корма, которого там не было. Олени утратили робость и дерзко рылись в старых картофельных грядках, отыскивая невыбранные клубни. Перепелов было почти столько же, сколько раньше, зато дикие индюки были истреблены чуть ли не полностью. Из этого Пенни заключил, что причиной бедствия действительно в какой-то мере была зачумленная болотная вода, потому что индюки кормились на болотах, а перепела нет.
Животных, годных в пищу, таких, как олени и индюки, белки и опоссумы, было так мало, что целый день охоты мог ничего не принести. Животные-недруги понесли такие же тяжёлые потери. Поначалу Пенни решил, что это к добру. Но почти сразу же обнаружилось, что в результате уцелевшие хищники стали голоднее и бесстрашнее, поскольку возможности прокормиться у них сократились. Обеспокоившись за своих свиней, Пенни построил им загон внутри скотного двора. Бэкстеры всей семьей ходили в лес собирать для них желуди и пальмовые ягоды. На их откорм Пенни отвёл часть кукурузы нового урожая. А несколько дней спустя, среди ночи, со скотного двора послышался визг и топот. Разбуженные собаки с лаем бросились туда, Пенни и Джоди, натянув штаны, побежали с факелом за ними. Самый жирный их боров исчез. Убийство было совершено безупречно, без малейших признаков борьбы. Через весь двор и дальше, за изгородь, тянулся тоненький кровавый след. Только крупное животное могло убить и с такой лёгкостью унести тяжёлого борова. Пенни бросил быстрый взгляд на следы.
– Медведь, – сказал он. – Большой медведь.
Джулии не терпелось броситься в погоню, да и самого Пенни брал соблазн, так как убийцу можно было легко и быстро застичь за поеданием добычи. Однако ночь стояла тёмная, и чересчур велик был риск встречи с медведем, если бы в него пришлось стрелять и он был бы только ранен. След и утром будет достаточно свеж. Они снова улеглись и додремали остаток ночи, а на рассвете позвали собак и тронулись в путь. След принадлежал Топтыге.
– Я как знал, что кто-кто, а уж он-то переживёт мор, – сказал Пенни.
Топтыга остановился поесть неподалеку от росчисти. Он поел плотно и прикрыл остатки борова всяким мусором. После этого он ушёл на юг и пересёк Можжевеловую реку.
– Он придёт сюда снова, – оказал Пенни, – Медведь может оставаться при своей добыче целую неделю. Я видел, как они отгоняют канюков, даже когда им не хочется есть. На любого другого медведя мы могли бы снарядить капкан. Но этого капканом не проведёшь, после того как он оставил в нём палец.
– А мы не можем подстеречь его на кормёжке?
– Попробуем.
– Завтра?
– Завтра.
Они повернули домой. Послышался лёгкий топот бегущих галопом ног, он всё приближался и приближался. Это Флажок вырвался на волю и присоединился к охоте. Он взбрыкивал и держал свой маленький хвостик прямо вверх.
– На него стоит посмотреть, правда, па?
– Да, сын, на него стоит посмотреть.
…На следующий день Пенни слёг в лихорадке и три дня не вставал с постели. Пытаться настичь теперь старого Топтыгу было бессмысленно. Джоди просился идти один, с тем чтобы подкараулить Топтыгу в засаде, но Пенни не разрешил. Этот огромный медведь слишком хитёр и опасен, сказал он, а Джоди так горяч и неопытен.
– Ну, я вовсе не хочу скормить поросят медведям, пусть даже они не особенно жирные, – сказала матушка Бэкстер.
И, когда Пенни встал на ноги, было решено заколоть их, не дожидаясь ни полнолуния, ни того времени, когда они будут как следует откормлены.
