Дэвид Эттенборо - В тропики за животными
В конце концов, мы вычленили в натуре сочетание островов, показавшееся нам похожим на одну из комбинаций на карте. Ключом к совмещению послужил островок, который и в море, и на бумаге отличался слегка обособленным положением. Конечно, ошибка не исключалась, но других соответствий нам не удалось найти, и поэтому мы решили считать этот островок отправной точкой дальнейшего маршрута.
Осторожно лавируя, мы подошли к какому-то проходу, который, как мы надеялись, в конечном счете выведет нас к Комодо. Я поинтересовался у капитана, стоит ли нам идти этим проливом, но он только развел руками:
— Может быть, туан. Не знаю.
Оставалось одно — рискнуть.
События последующих трех часов могли стать роковыми для нашей экспедиции. Если бы я подольше поразмышлял над картой, то, наверное, угадал бы подстерегающую нас опасность. Флорес, Комодо и Сумбава составляют часть длинной островной цепи, отделяющей море Флорес от Индийского океана, и поэтому в узких проходах между ними приливно-отливные течения должны обладать чрезвычайной силой. И как раз в такой проход шла теперь наша прау.
Приближались сумерки, свежий ветер надувал паруса, и прау быстро неслась по волнам на юг. Мы были счастливы, полагая, что этой ночью сможем бросить якорь в Комодской бухте. Внезапно сквозь скрип снастей и шум волн послышался грозный рев, и мы увидели, что вода впереди вспенилась и закружилась водоворотами. Налетевший водяной вихрь потряс суденышко от киля до клотика мачты и развернул его на добрых двадцать градусов. Капитан бросился на бушприт, вцепился в снасти и, пытаясь перекрыть рев моря, стал истошно выкрикивать команды Хасану, державшему румпель. Остальные с сумасшедшей поспешностью расхватали бамбуковые шесты и приготовились отталкиваться от рифов.
Сильная качка чуть не сбивала нас с ног, стремительный напор воды рвал шесты из рук, когда мы с отчаянным напряжением отталкивались от рифа. Мы сражались изо всех сил и в конце концов с помощью штормового ветра сумели вырваться из водоворота на более глубокую воду. Но и здесь течение с прежней стремительностью неслось нам навстречу. Только теперь мы по-настоящему осознали происходящее и почувствовали страх. Прау уже не подчинялась нам. Вернуться было невозможно. Пришлось бы свернуть паруса и идти против ветра по воле течения, а это было равносильно самоубийству. Мы обречены двигаться вперед, только вперед. Спустя несколько секунд нос суденышка взметнулся вверх и тут же резко опустился, засасываемый следующим водоворотом.
В течение часа мы бились, не имея ни секунды передышки. К счастью, маленькая осадка прау часто позволяла ей проноситься над подводными рифами, а те, которые поднимались к самой поверхности, были хорошо заметны благодаря пенящимся над ними бурунам. Хасан мастерски обходил их, спасая нас от неминуемой катастрофы. Ветер дул не ослабевая, и мы молились на него: если он изменит нам, прау не совладать с напором прилива.
Вода кипела за кормой, паруса трещали, и, казалось, прау птицей летела вперед, но, бросая взгляды на берег, мы видели, что движемся неправдоподобно медленно. Стемнело. Наконец самое узкое место пролива осталось позади, дальше цепь водоворотов как будто редела. И все же мы не рискнули выйти на середину пролива, опасаясь, что в темноте не сможем заблаговременно заметить буруны над рифами. Капитан решил держаться ближе к берегу. Медленно пробиваясь вперед, мы обогнули мыс. Вода и здесь была неспокойной, но по сравнению с той круговертью, которую мы только что проскочили, она казалась тихой. В полном изнеможении я стоял, держась за шест. У меня мелькнула мысль, что мы еще не потеряли шанса добраться сегодня до бухты Комодо. Впереди выступал следующий мыс, и, дойдя до него, мы опять почувствовали сильное течение. Прау качалась, боролась с потоком, но с места не двигалась. Мы опять налегли на шесты, продвинули ее на метр, еще на двадцать сантиметров. Метрах в сорока — пятидесяти впереди вода казалась спокойной, и, если бы удалось пройти этот маленький мыс, можно было бы, наверное, считать наше испытание законченным. Мы работали шестами еще с час, потом, выбившись из сил, сдались, и без нашей поддержки ветер, надувавший паруса прау, оказался слабее течения. Судно медленно отнесло под нависшую громаду скал, в крошечную тихую бухточку, и здесь мы бросили якорь. Двое остались караулить с шестами на случай, если прау подойдет слишком близко к скалам, а остальные упали на палубу и тут же заснули. Был ли этот остров островом Комодо, никто из нас не знал.
Глава 9. Остров Комодо
Проснувшись с первыми проблесками зари, я с трудом расправил затекшие конечности и заставил себя подняться на ноги. Чарльз с Хасаном сидели в полудреме, прислонившись к рубке, и все еще держали шесты. Но прилив кончился, и нас уже не могло выбросить на скалы. Появился Сабран с дымящимся котелком солоноватого, хлорированного кофе, и, пока мы, исполненные благодарности, потягивали этот напиток, позади, из-за горизонта, вынырнуло солнце. Теплые лучи согревали наши полуголые тела и освещали три зубчатых островка, стоявших, словно на страже, перед туманной полосой отдаленных горных цепей. Милях в двух слева от нас тянулась береговая линия, немного не доходя до трех островков, она исчезала в море, оставляя узкий проход. По-видимому, это был выход в Индийский океан. А укрывшую нас землю мы в глубине души уже считали островом Комодо, и я всматривался в поросшие травой крутые каменистые склоны с тайной надеждой увидеть бронированную голову притаившегося дракона.
Стояло полное безветрие. Взяв шесты, мы осторожно вывели прау из бухточки и медленно пошли вдоль берега, не рискуя выйти на середину пролива, где пришлось бы вступить в единоборство с сильным течением. Впереди виднелись три островка, и мы двигались к ним, так как, изучив еще раз карту, были уверены, что именно они стерегут вход в Комодскую бухту. До них оставалось не меньше мили, когда киль прау стал задевать дно, и мы вынуждены были ожидать прилива.
Близость цели разжигала наше любопытство, и, спустив на воду крошечную долбленку, мы с Сабраном отправились на разведку.
Шли под самым берегом. Внизу расстилались сплошные заросли кораллов, и часто долбленка скользила над ними всего в нескольких сантиметрах. Время от времени впереди возникали едва выступавшие из воды бугры кораллов-мозговиков. Наскочи долбленка на один из них, и мы вывалились бы прямо на каменный лес острых коралловых рогов. Но Сабран знал свое дело. Он видел опасность заранее и легким движением весла чуть менял курс. Какие-то тонкие рыбешки длиной сантиметров тридцать выпрыгивали перед нами и скользили по воде. Они держали тело под углом в сорок пять градусов к поверхности, а в воде оставался только быстро работающий хвост. Прогулявшись таким способом несколько метров, рыбки падали на воду брюхом вперед и исчезали.
