Дэвид Эттенборо - В тропики за животными
Обзор книги Дэвид Эттенборо - В тропики за животными
Книга написана легко, с задорным юмором. Ее с удовольствием прочтут все, кто с интересом и любовью относится к живой природе Земли.
Для самого широкого круга читателей.
Дэвид Эттэнборо
В тропики за животными
Предисловие
Почти все животные, появлявшиеся на телеэкранах Великобритании в 1950 году, снимались в студии. Пленка из-за своей дороговизны шла, как правило, только на кинохронику. Телевидение той поры использовало принцип прямой трансляции, и, чтобы показать на экране и людей, и животных, приходилось отправляться на северную окраину Лондона, во дворец Александры [1]. Там тогда размещались две небольшие телестудии, единственные в стране. Ежедневно они транслировали четырех-пятичасовые программы, и это было все, что широкая публика получала в те годы от телевидения. И создатели программ, и их зрители считали прямую передачу драгоценнейшим свойством изобретения, переживавшего пору младенчества. Все, что показывал экран, происходило на самом деле и именно так, как наблюдал зритель. И, сознавая это, зритель ощущал особый трепет, почти незнакомый тому, кто сидит перед современным телевизором. Актер, забывший свою роль, не обманет телезрителей: они услышат суфлера. Не в меру разнервничавшийся политический деятель тоже у всех на виду, бесполезно потом доказывать, что, мол, он вовсе и не так выразился,— все видели и слышали. А какое удовольствие получит каждый, заметив побледневшего вдруг укротителя, когда его звери поведут себя не так, как надо!..
Одну из самых популярных передач тех лет вел Джордж Кэнсдейл, директор Лондонского зоопарка. Каждую неделю он привозил во дворец Александры кого-либо из своих питомцев — тех, кто подходил и размером, и нравом,— и рассаживал на столе, покрытом ковриком. Там они и сидели, жмурясь на софиты, а м-р Кэнсдейл тем временем демонстрировал особенности их внешнего строения, их великолепие и сообразительность. Мистер Кэнсдейл был искушенным натуралистом и, кроме того, умел прекрасно ладить с животными и добиваться от них того, что ему было нужно. Но даже он иногда терпел фиаско, к великому восторгу телезрителей. Его питомцы то и дело облегчались на коврик, а наиболее удачливые — прямо ему на брюки. Кое-кому удавалось даже удрать. Как-то раз миниатюрная африканская белочка прыгнула со стола на микрофон, который неосторожно поднесли слишком близко, метнулась через студию и затаилась в вентиляционном проходе. Здесь она на долгое время обрела жилище, неизменно показываясь в студии при исполнении драм или иных представлений. Случалось, что кто-нибудь из братьев наших меньших умудрялся укусить м-ра Кэнсдейла. Это не оставалось незамеченным, и если м-р Кэнсдейл представлял зрителям что-нибудь уж очень опасное, например кобру, вся британская нация смотрела на него, затаив дыхание.
В 1953 году появилась новая телепрограмма о животных, совершенно иного рода. В Лондон из Кении приехал бельгийский исследователь и кинооператор Арман Дени в сопровождении своей очаровательной супруги Микаэлы, уроженки Британии. Они привезли с собой полнометражную документальную ленту, предназначавшуюся для фильма «К югу от Сахары». Из отснятого материала, не вошедшего в фильм, они смонтировали получасовую телепередачу о слонах, львах, жирафах и других самых знаменитых и впечатляющих животных восточноафриканских саванн. Передача имела огромный успех. Хотя в фильме Дени и нельзя было ожидать непредсказуемых, приятно возбуждающих происшествий, как в передаче м-ра Кэнсдейла, зато можно было видеть величественных и удивительных животных в их родной стихии. Посыпался град восторженных отзывов, и телережиссеры стали думать о немедленном продолжении программы. Почему бы не сделать передачу регулярной, еженедельной? Супруги Дени, годами снимавшие в Африке и накопившие обширную зоологическую фильмотеку, прониклись пониманием и не заставили себя долго упрашивать. Так появилась серия «Сафари».
Я в то время был начинающим телепродюсером с двухлетним стажем диктора и бесполезным дипломом зоолога. Мне шел двадцать седьмой год, и я мечтал о собственных программах о животных. Обе передачи, как я считал, имели не только плюсы, но и явные минусы. В сеансах м-ра Кэнсдейла, безусловно, привлекала возможность видеть настоящих животных, от которых можно было ожидать чего угодно. Но как-никак, а сидели они в телестудии и оттого почти всегда казались какими-то нелепыми чучелами. Супруги Дени, наоборот, показывали животных в их естественной обстановке. Все было красиво, но не хватало соли: зритель не мог рассчитывать на неожиданности. Ясное дело, говорил я себе, надо объединить эти два способа. Тогда недостатки каждой программы исчезнут, а достоинства удвоятся.
К тому времени в моем послужном списке уже значился ряд передач. Среди них кроме балетных и политических выступлений, коротких рассказов и археологических загадок была трехсерийная программа о разнообразии форм в мире животных. Вел программу один из самых выдающихся современных ученых-эволюционистов — сэр Джулиан Хаксли. Для большей наглядности в передаче участвовали некоторые животные, за которыми я ездил в Лондонский зоопарк, к м-ру Кэнсдейлу. Там состоялось мое знакомство с Джеком Лестером, заведующим Отделом рептилий. Джек с ранних лет имел страсть к животным, однако свою трудовую карьеру начал банковским служащим. На этом поприще он быстро продвинулся и сумел попасть в Западную Африку, где находилось одно из отделений банка. Там, влекомый своей давней страстью, он ловил и держал всевозможных рептилий и вскоре стал широко известным герпетологом.
Во время войны Джек служил в ВВС, а вернувшись к мирной жизни, стал управляющим одного из частных зоопарков на западе Англии. В конце концов, судьба привела его в Лондонский зоопарк, где он взял на себя заботу о крупной коллекции рептилий. Тесная служебная комнатенка Джека находилась как раз над Террариумом и отапливалась не хуже, чем помещения его подопечных. Вы оказывались в удушливой тропической жаре, среди всевозможных клеток и ящиков, где ютились избранные любимцы Джека: напоминающие гномиков лемуры галаго, гигантские пауки, хамелеоны и земляные змеи. Когда сэр Д. Хаксли закончил свою серию, мы встретились с Джеком для обсуждения дальнейших планов. У меня было кое-что на уме, и, осуществись эта идея, Джек мог снова попасть в свою ненаглядную Западную Африку, а с ним и я.
Согласно моему нехитрому плану, Би-би-си и Лондонский зоопарк должны были организовать совместную экспедицию для съемок животных. По созданному мной сценарию Джек разыскивает какое-нибудь диковинное создание, ловит его и представляет зрителю. На этом натурные съемки заканчиваются, и действие переносится в студию, где передача продолжается в стиле м-ра Кэнсдейла. Джек обращает внимание аудитории на ту или иную изюминку в облике или манере поведения своего питомца, а иногда, чтобы усилить впечатление, позволяет себя укусить или даже обмочить. Дав зрителю налюбоваться этими трогательными сценками, мы снова возвращаем его в Африку, на поиски новых животных. План казался мне великолепным. Затруднение состояло лишь в том, что в то время Зоопарк и не думал устраивать подобной экспедиции. Да и Би-би-си отнюдь не стремилось к хлопотам по организации сложного и весьма недешевого предприятия, каким должны были обернуться съемки животных на просторах Африки. Для преодоления этих препятствий мы с Джеком задумали авантюру. Что, если свести представителей Зоопарка и Би-би-си, скажем, за ленчем и подготовить их так, чтобы каждый воображал, будто другой уже вынашивает план африканской экспедиции? В назначенное время встреча состоялась в ресторане Зоопарка. Мы с Джеком были тут как тут и, лавируя в сложной обстановке, умело подзадоривали наших боссов. И боссы клюнули. Каждый из них, покидая ресторан, был уверен, что заключил выгодную сделку, присоединившись к предприятию другого. И когда буквально на следующий день и Джек, и я получили указания действовать, нашему восторгу не было предела.
