Светлана Славная - Мама для журавлят
Эля опытная, не растерялась. Подхватила свой пушистый комочек и за угол сарая нырнула. Спряталась. А я обогнала Омолоя и путь ему преградила:
– Ах ты, хулиган бессовестный! Малышей обижаешь? Отрастил самые длинные ноги, и думаешь, что можно всех теперь бить-колотить?
Нет… Разумеется, ничего я ему не сказала. Отщипнула листок одуванчика и в остренький клювик сунула. Потом еще один: иди за мной, буду тебя кормить, вкусно.
Это чтобы от птенцового блока увести, Эле путь освободить.
Разве это воспитание? Омолой одного малыша побил, за другим погнался, а я ему вкусненького предлагаю… Никакой справедливости!
Интересно, что бы сделала настоящая журавлиха?
Пищащее яйцо
Окский питомник – хозяйство большое. Здесь представлены все семь видов журавлей, которые встречаются на территории России. Даурский, японский и черный, так же как и стерх, занесены в Международную Красную Книгу. А, скажем, серому журавлю исчезновение пока не грозит, на Рязанской стороне этих птиц можно увидеть не только в вольере.
К птенцовому блоку, где выращивают стершат, чтобы затем выпустить их на волю, посторонних не подпускают. Зато показательный комплекс всегда рад гостям. Здесь проводят экскурсии, знакомя посетителей с представителями каждого вида журавлей.
Некоторые птицы к людям привыкли, но многим трудно все время быть на виду. Они не в состоянии насиживать яйца, если в любую минуту их могут побеспокоить. Поэтому в заповеднике выстроен еще один вольерный комплекс – там, где посетители не появляются. Сотрудники добираются до него на тряском работяге-грузовичке.
Я сижу в кабине рядом с Татьяной Анатольевной, придерживая на коленях тазик с приготовленным на кухоньке кормом. Еще пара сотрудников пристроилась в кузове. Грузовичок резво подпрыгивает на кочках. Без костюма с капюшоном и сетки, закрывающей лицо, чувствую себя странно: привыкла уже притворяться стершихой. Татьяна Анатольевна улыбается:
– Сейчас посмотрите, как воспитывают птенцов настоящие журавли. Поучитесь.
Маскировка здесь не нужна, этим крошкам с дельтапланом не летать. Журавлята подрастают под присмотром своих привыкших к неволе родителей. Некоторые из них попадут потом в зоопарки и другие питомники. Но даже в тесном пространстве вольеры жизнь журавлиной семьи строится по тем же законам, что и в дикой природе. И наблюдать за их отношениями очень интересно.
Объединившись в пару, журавли хранят верность друг другу всю жизнь. Вместе строят гнездо, вместе воспитывают птенцов. Даже яйца высиживают по очереди!
– Но мамы все-таки управляются с малышами более ловко, – вздыхает Татьяна Анатольевна. – Помню такую сценку. Японские журавли Томь и Урин жили в показательном блоке, и гнездо построили в помещении, подальше от любопытных глаз. Птенец вылупился в тот момент, когда на яйцах дежурил отец. А дверку случайно захлопнуло ветром, и самка осталась на улице! Птенец перевернулся на спинку, барахтается беспомощно, встать не может. Урин растерялся, что с ним делать – не знает. Кричит, самку зовет, а ей, бедной, к гнезду не попасть! Слышу я: в вольере переполох. Ну, думаю, беда стряслась. Прибежала, открыла дверь. Подскакивает Томь к птенцу, поворачивает клювом и смотрит на Урина, очень выразительно: что, папаша, с такой ерундой справиться не мог?
Японские журавли Томь и Урин
Птенец Томи и Урина
Все смеются. Грузовичок тормозит: приехали, пора выходить. Навстречу несутся встревоженные журавлиные голоса. Неприятные голоса, не мелодичные. Напоминают скрип ржавых качелей. Ну, не всем же быть соловьями…
Заходим в блок. В центре расположена небольшая хозяйственная комната. Стол, раковина, ведра, инструменты… Далее по кругу идут помещения, где содержатся птицы. Живут они парами. И в каждой такой «семейной квартире» есть маленькая дверца, ведущая наружу, в уличную часть принадлежащей паре вольеры.
На дверях помещений таблички с именами жильцов. «Куноват, Вальсроде», – читаю я с любопытством.
– У этой пары сейчас два яйца. Нужно взвесить, – деловито командует Татьяна Анатольевна.
Журавли яйца отдавать не хотят. Биологам приходится действовать сообща: воинственных родителей с трудом оттесняют в помещение, запирают ведущую на улицу дверку. Путь свободен.
Теплое солнышко освещает опустевшее соломенное гнездо. Татьяна Анатольевна аккуратно берет драгоценные яйца и по очереди прижимает к уху. Потом протягивает одно мне:
– Это старшее. Послушайте.
Яйцо очень теплое. Хотя, чему удивляюсь: не зря же птицы его насиживали. Послушно прислушиваюсь. И с изумлением понимаю: яйцо пищит! Потрясающее ощущение. Все равно как если бы в моих руках вдруг зачирикал помидор, или запел огурец – словом, то, что я, жительница города, привыкла доставать из холодильника и готовить на завтрак. Магазинные яйца не пищат…
– Ему двадцать семь дней, – говорит Татьяна Анатольевна, – через пару суток птенец должен вылупиться.
«Младшему» яйцу звучать пока рано, ему от роду только двадцать пять дней. Биологи производят измерения. Вес, диаметр: большой и малый. Затем достают овоскоп – специальный прибор, позволяющий увидеть, что происходит под скорлупой. Его название так и переводится: «ово» – яйцо, «скоп» – смотреть, просвечивать.
Журавли за стеной надрывно кричат. Мне их жалко.
Наконец, исследования завершены. Яйца аккуратно возвращают на место, отворяют запертую дверку.
Медленно, замирая от волнения, Вальсроде приближается к гнезду. Топчется рядом. Трогает яйца клювом. Начинает с ними разговаривать, очень мягко: «Трю, трю!» Ножки птицы подкашиваются, она опускается на гнездо, и видно: такое в этот момент испытывает счастье!
Как бы мне хотелось, чтобы эти прекрасные птицы прилетали свободно в родные края, строили гнезда, растили своих малышей… И не опасались, что мы, люди, можем их погубить.
Журавлиные истории
В соседней вольере царят мир и покой. Образцовое семейство: мама, папа и два журавленка, культурно открывающие клювики, чтобы получить от родителей что-нибудь на обед.
– Надо же, и не дерутся! – поражаюсь я, вспоминая воинственного храбреца Омолоя.
Серые журавли Бедный и Бедняжка
– Это серые журавли, они вообще менее агрессивны, чем стерхи, – объясняет Татьяна Анатольевна. – Ну, и с родителями этим птенцам повезло. Очень необычная пара. По большой любви объединились.
