Джой Адамсон - Моя беспокойная жизнь
Уже не один год я присматривала дом, где мы с Джорджем могли бы поселиться, когда оба станем слишком стары для походной жизни. В конце концов я нашла такое место, которое, казалось, соответствовало всем нашим желаниям. Наше будущее владение находилось в провинции Рифт-Валли на озере Наиваша, в часе езды от национального парка Лейк-Накуру. К северу от озера Накуру раскинулся Национальный парк Абердэре, где горный массив Абердэре возвышается на 3000 метров над маленьким городком с тем же названием.
В лесу, растущем на большей части этого горного хребта, деревья покрыты лишайником; здесь живут неуловимые антилопы бонго, а на кочковатых заболоченных лугах пасутся буйволы и другие антилопы, водопады, окаймленные дельфиниумами — красными, пылающими, как огонь, лаконосами — и бессмертниками, с грохотом низвергаются на тысячи метров вниз, в узкие долины.
Невозможно представить себе более заманчивого места для устройства дома, и я была счастлива, что имела возможность купить здесь участок в двадцать гектаров у самой воды. На нем рос даже небольшой лес из местной акации (Acaca xantaphloea), известной обычно под названием «лихорадочное дерево». Это название появилось еще в незапамятные времена, когда красивые желтокорые деревья ассоциировались с районами, зараженными малярией. К счастью, в прилегающих к озеру районах малярии нет, так как оно находится на высоте 2075 метров и климат там идеальный.
Мы решили назвать свой дом «Эльсамер». Кению иногда характеризуют как холодную страну с горячим солнцем; это особенно верно, когда речь идет о Наиваша, где я часто, находясь на открытой веранде, надеваю джемпер, а прежде чем выйти на лужайку, меняю его на купальный костюм.
Окружающий нас район постепенно становится одним из самых популярных мест, куда люди, живущие в Найроби, приезжают посмотреть на птиц, ловить рыбу или кататься на водных лыжах, но наш участок скрыт как от соседних участков, так и от дороги, соединяющей фермы, расположенные вокруг озера площадью в сто квадратных километров.
Наше владение находится у конца потока обсидиановой лавы, вытекавшего из вулканического района страны; лавовый поток образует хребет, крутой склон которого вдается в озеро, тем самым оберегая дом от затопления во время частых подъемов уровня воды! Другое преимущество этого участка — большая глубина озера около мыса, что освобождает здесь берег от широкой полосы папируса, опоясывающего почти все озеро. Отсутствие папируса позволяет нам ловить с берега тилапию (Tilapia nilotica) и ушастого черного окуня; эти рыбы были завезены сюда и пущены в озеро и теперь служат прекрасным источником питания.
Папирусный пояс — место жительства бесчисленных птиц и укрытие для бегемотов, которые проводят там весь день, появляясь только после наступления темноты, чтобы попастись на суше. У бегемотов вошло в привычку посещать нашу лужайку, которая в скором времени стала походить на поле сражения. Когда они приближались к дому, то не давали нам спать своим ритмичным чавканьем и шумом. Иногда пыталась прогнать их криками или ярким лучом электрического фонаря, направляя свет прямо им в глаза. Но они вскоре привыкли к моим безобидным эксцентричным выходкам и продолжали чавкать. В их распоряжении был целый лес, в котором они могли пастись, и я считала себя вправе выгнать их с нашей территории. Я расспросила, как это лучше сделать, мне посоветовали преградить им путь длинными бревнами, укрепив их над землей на высоте, превышающей 30 сантиметров, так как бегемоты не могут сгибать ноги выше этого уровня и не сумеют перешагнуть через бревна. Мы так и сделали: загородили бревнами сторону участка, выходящую на озеро, и бегемоты оставили нас в покое.
Площадь, прилегающая к озеру, — идеальные сельскохозяйственные угодья с плодородной почвой вулканического происхождения, превосходным климатом и неограниченными возможностями орошения. Здесь можно получать прекрасные урожаи, если не считать нашего участка территории, где из-за застывшего потока обсидиана верхний слой почвы слишком тонкий.
Вскоре я обнаружила, что в грунте здесь попадаются доисторические орудия труда. Меня всегда интересовала археология, и я была очень взволнована, узнав, что наш новый дом стоит на месте, где когда-то жил доисторический человек.
Все близлежащие озера представляют собой единую цепь озер рифтовой долины; вода в них солоноватая, за исключением озер Баринго и Наиваша, питаемых водой рек. Первоначально на месте этих озер было обширное море, и в процессе постепенного отступания оно оставляло следы меняющихся уровней воды в виде слоистых отложений, которые теперь при раскопках называют «диотермитами».
Совсем рядом с Эльсамером находятся знаменитые «Чертовы ворота» — ущелье в четырнадцать с лишним километров длиной, которое, как полагают, является местом стока упомянутого доисторического моря. Теперь обрамляющие его грандиозные утесы стали пристанищем большого числа интересных птиц, включая такой редкий вид, как бородач. Для наблюдения за ним сюда съезжаются орнитологи всего мира.
Еще около двадцати лет тому назад озеро Наиваша было окружено большим естественным лесом. Густой подлесок из ползучих растений, покрывающих стволы лиственных деревьев или в изобилии свешивающихся с деревьев, периодически привлекал сюда мириады поденок[45]. Они сильно досаждали жителям и подлесок вокруг озера был уничтожен. В результате количество поденок было сведено до минимума, но то же самое случилось и с дикими животными, пользовавшимися этим зеленым поясом как укрытием и источником пищи. Мы сохранили нетронутым принадлежавший нам небольшой участок леса, и он стал одним из последних убежищ для диких животных. Их везде подстерегают пули или ловушки, а когда они из далекой безводной местности направляются сюда на водопой, их часто сбивают на дорогах машины. Животные вскоре обнаружили, что в Эльсамере нет ловушек, что здесь можно, не опасаясь за свою жизнь, подойти к озеру, да к тому же в лесу можно найти пищу и укрытие, и начали приходить к нам.
Сначала я заметила антилоп и иногда ночью слышала резкий, напоминающий лай голос бушбока, но вскоре эти пугливые создания вышли на открытое место, и я рано утром могла видеть, как они пощипывают траву, а во время завтрака мне часто «составлял компанию» болотный козел.
Теперь, когда я прожила в Эльсамере несколько лет, я подружилась с такими созданиями, как выдры, дикая кошка, сервал, водяной козел, циветта[46], генета, капский долгоног, длиннохвостый мангуст, водяной мангуст, медоед, болотный козел, бушбок, дукеры и дикдики. Более крупные животные — зебры, львы, канны, буйволы и жирафы — обычно держатся поближе к холмам, отваживаясь выходить к озеру на водопой из убежищ только с наступлением темноты.
