Ян Линдблад - Мир Книги джунглей
Обитающим вне заповедника отныне запрещено пасти свой скот на землях малдхари. Самим малдхари выпас позволен всюду, кроме центральной части, то есть национального парка. Хариджанам не разрешается отгонять львов от добычи и уносить мясо и шкуры. (Однако если лев зарезал животное за пределами заповедника, хариджаны могут забирать его добычу.)
Чтобы исключить шоры о границах национального парка, 1050 кв. км обнесены каменной стеной — трудовой подвиг, который был бы по достоинству оценен моими предками в Смоланде. Длина стены свыше 200 км. Если внутри стены будет обнаружен скот, на владельца налагается штраф. Запрещена заготовка сена; ранее ежегодно заготавливалось 2000 т, что чрезвычайно сильно ударяло по диким животным.
Конечно же 180 львов не протянули бы здесь долго, кормись они только за счет скудной дикой фауны. Они по-прежнему режут буйволов малдхари — теперь уже без помех, так как государство возмещает владельцам стоимость убитого львами скота. Но многие прайды, пятая часть всей популяции, получают корм от сотрудников национального парка. Если поблизости от какой-нибудь из дорог появляется прайд, туда подвозят буйволов и свиней. Заодно эти кормопункты используются как туристские объекты; администрация надеется, что туризм покроет большую часть расходов на подкормку.
На туристов, которые посещают Гир, ничего не зная о его истории, здешние львы часто производят довольно невыгодное, бледное впечатление. «Вялые ручные львы» — слышишь от них то и дело, и я до такой степени оказался в плену подобных суждений, что смотрел на посещение Гира как на обязательное мероприятие, которое желательно провернуть возможно скорее. Сниму сколько-то кадров, иллюстрирующих печальные факты, и все… Вышло иначе. Гирские львы одарили нас незабываемыми минутами, мы смогли в буквальном смысле слова поглядеть в глаза царю зверей.
Львиное шоу, предложенное нам в первый день пребывания в Гире, вряд ли кого-нибудь могло привести в восторг.
В косых лучах вечернего солнца мы шли через лес в обществе двух вооруженных объездчиков и одной козы. Коза то и дело блеяла, и как раз на этот сигнал мы и рассчитывали. Для опытного льва блеяние означает, что коза отбилась от стада и пастуха — стало быть, появилась легкая добыча. Сама коза, привычно идущая с объездчиками, вроде бы не сознает, что ей грозит внезапное появление одного или нескольких львов. Правда, ее не отдают на заклание, она служит только для приманки.
Мы прошли совсем немного, когда на козий голос примчался сильно потрепанный лев, чья морда выглядела так, словно ее искромсал зуб времени. На самом же деле она пострадала от других зубов, в чем я смог убедиться два дня спустя.
Объездчики спокойно дождались льва, а он, обнаружив, что коза не одинока, остановился и… лег. Поглядел на козу, поглядел на нас, потом широко зевнул и перевернулся на спину с грацией мешка, набитого картофелем. На том практически и ограничилась активность сего царя зверей…
Я добросовестно запечатлел его величество на кинопленке, после чего аудиенция была окончена… Лев продолжал лежать, словно его оглушили дубиной.
Что ж, все это примерно соответствовало впечатлению, которое осталось у меня от изученных ранее кинорепортажей, и я еще больше утвердился в убеждении, что моя версия окажется такой же бессодержательной, как этот эпизод или, говоря словами объездчиков, это шоу.
Но если встреча со львом разочаровала, то на обратном пути через лес нас сопровождал концерт, от которого поистине веяло дикой природой. Мало какие звуки внушают такое благоговение, как голоса крупных кошек. Львиное рыканье сливалось в гулкий хор редкой красоты.
А на дороге нас ожидал приятный сюрприз. Два львенка примерно трехмесячного возраста выглядывали из-за спины своей мамаши, возлежавшей в позе сфинкса. Обаятельные озорники задирали родительницу и подкрадывались к козе, не проявляя ни капли робости, но мы видели, как пристально львица следит за каждым движением незваных гостей. Вечернее небо быстро серело, сгущались сумерки, и мы продолжали наблюдение, пока не стемнело настолько, что львиное семейство начало сливаться с окружающей травой.
На другой день мы всецело сосредоточились на этой львице и ее львятах. На сей раз они вели себя намного осторожнее — все крупные кошки, как правило, увереннее чувствуют себя ближе к ночи, обеспечивающей наиболее благоприятные условия для их активности. Мамаша укрылась со своими отпрысками в кустарнике и не была настроена ни на какие шоу.
Мы приблизились; метров с двадцати между кустами было хорошо видно всю троицу. Объездчики сами никогда не фотографировали, но видели, как работают фотографы. Они предлагали помочь мне поснимать с разных точек и заметно удивились, когда я предпочел до самого вечера сидеть на одном месте. В Гире за право на съемку платят 500 рупий в день, уже поэтому желательно как можно эффективнее использовать время, и объездчикам было невдомек, как это мы, получив такую возможность, не используем ее на всю катушку.
Между тем мой метод в конечном счете оказался самым разумным. Львица, у которой на первых порах при всем ее видимом спокойствии были напряжены все мышцы, вскоре убедилась, что мы не опасны и в общем-то можно не обращать на нас внимания. В итоге мы смогли наблюдать вполне естественное поведение матери и детенышей. Понятно, это далось нам не сразу.
Но еще до тех пор, через два дня после описанных событий фея счастья взмахнула волшебной палочкой. Время только перевалило через полдень, когда мы услышали львиное рычанье. Столь ранний концерт малость удивил меня, но, когда рыканье повторилось спустя четверть часа, я смекнул, что тут есть определенное сходство с поведением леопардов во время гона. Что если? И, услышав рыканье в третий раз, я решил проверить свою догадку. Объездчики явно не рвались меня сопровождать, а поскольку, мое знание хинди равнялось нулю, я не мог взять в толк, что их смущает, ведь оба были хорошо вооружены. В конце концов они уступили, и один из них сел, достал тряпочку, сломал длинную тонкую ветку и принялся тщательно чистить свое ружье. Извлек патрон с дробью, заменил его патроном с круглой, явно самодельной пулей. Теперь можно было искать львов.
Осторожно прокравшись через лабиринт деревьев и кустов, мы увидели возлюбленную пару. Самка лежала на боку, а самец уставился на нас с видом режиссера, разъяренного тем, что кто-то вломился в студию в разгар записи. С великим удивлением я узнал того самого льва, которого два дня назад мы посчитали дряхлым и ни к чему не пригодным! Все та же испещренная шрамами морда, но сейчас он был полон энергии, как и надлежит правящему монарху. Сей царь зверей отнюдь не думал отрекаться от престола, напротив. Оттого и дуэльные шрамы — ему явно приходилось биться за право сохранять положение фаворита царицы. Не мудрено, что он показался нам таким изнуренным!
