В. Пономарев - Боевые животные: Секретное оружие всех времен и народов
И вот слоны, наконец обессилев от ран, в своем бегстве валили своих же… Итак, инды бросили поле боя в страхе перед слонами, которых больше не могли укротить».
Слоновья атака захлебнулась. В это время Александр Македонский ловким маневром обошел индийцев и ударил с тыла.
В окружении очутился даже сам Пор на своем любимом верховом слоне. Отбиваясь от наседавших врагов, бесстрашный гигант отшвыривал всех, кто пытался к нему подойти. Царь Пор был ранен. Умный слон, почуяв, что его хозяин попал в беду, прорвал кольцо македонской пехоты и вынес царя с поля битвы. Затем слон бережно снял раненого, положил на землю и хоботом вытащил стрелы, которые торчали в его теле. Когда македонские воины нашли беглеца, разъяренный слон не покидал распростертого на земле хозяина, защищая его с невероятным мужеством.
Восхищенный благородством и смелостью преданного животного, Александр Македонский приказал не трогать слона.
Когда Пор выздоровел, Александр призвал царя к себе и обещал ему вернуть царство, которое отныне было частью империи великого полководца. Взамен он хотел только храброго слона. Царь Пор дал согласие.
Александр назвал слона Аяксом. Вскоре македонская армия возобновила поход. Бедное животное ревело целые ночи напролет, призывая к себе своего прежнего хозяина. Александр, потерявший в последней битве своего верного боевого друга — коня Буцефала, делал все, чтобы приручить Аякса. Он сам его кормил; когда узнал, что Аяксу нравится «наряжаться», не жалел денег на роскошные покрывала. Полководец повелел украсить бивни Аякса золотыми кольцами, на которых вырезали надпись: «Александр, сын Зевса, посвящает солнцу этого слона».
В конце концов тщеславие Аякса победило любовь к своему первому владыке.
…Говорят, и, очевидно, не без основания, что самолюбие стало причиной смерти великого Аякса. Полководец Антипатр повествует об этом так.
«…Аякс, уже удостоенный царского благоволения и привыкший к почету, обычно возглавлял царскую колонну своих собратьев. Но однажды он отказался выполнить приказ войти в реку, чтобы проверить брод. Тогда царь объявил, что отныне головным будет тот слон, который первым перейдет реку. Это сделал, не ожидая приказа царя, слон по имени Патрокл. И получил в награду серебряную попону — убранство, о котором мечтал каждый слон. Аякс не перенес унижения и уморил себя голодом».
Бытовало мнение, что слоны панически боятся свиней. Известный античный писатель Элиан описывает такой эпизод. Македонский полководец Антипатр осаждал греческий город Мегары и привел под его крепостные стены много слонов. Мегарийцы пустились на хитрость. Они обмазали смолой несколько свиней, подожгли их и погнали в лагерь противника. Несчастные свиньи подняли такой истошный визг, что перепуганные великаны ударились в постыдное бегство, вызвав смятение в войсках Антипатра.
…Скептики, правда, утверждают, что слоны испугались не визга свиней, а огня, ведь всем известно, как боятся его животные. Антипатр отдал приказ воспитывать слонов вместе с поросятами, чтобы они привыкли к виду и визгу свиней… Антиох, царь Сирии, вел жестокую войну с племенем галатов. В 275 году до нашей эры войска противников сошлись во Фригии. Галаты превосходили сирийцев численностью и были лучше вооружены. Начало сражения не сулило царю Антиоху ничего утешительного. Антиох уже думал об отступлении, когда один из его помощников посоветовал пустить в дело 16 индийских слонов, спрятанных за рядами пехоты. Шеренги наступающих сирийцев внезапно расступились, и галаты окаменели от страха. На них тяжелым шагом двигались невиданные чудовища в кроваво-красных чепраках, покрытые чешуей медных щитов. На спинах высились деревянные башни с воинами. Черные плюмажи из птичьих перьев колыхались на разукрашенных лбах животных. Издавая резкие трубные звуки, слоны угрожающе размахивали хоботами, в которых сверкали длинные кривые мечи.
Дико заржав от испуга, кони галатов поскакали прочь. Пешие воины не успели опомниться, как слоны опрокинули, смяли боевые порядки галатов. Слоны, одурманенные пьянящими напитками, дали волю своей слепой ярости. Животные догоняли галатов, топтали их, поражали мечами, пронзали бивнями. Лучники, засевшие в башнях, поражали бегущих врагов стрелами.
Вот как описывает сражение карфагенян с варварами Гюстав Флобер в своей книге «Саламбо»:
…Пятнадцать тысяч варваров, стоящих у моста, были поражены тем, как колебалась земля вдали. Сильный ветер гнал песчаные вихри, они вздымались вверх огромными светлыми лоскутьями, потом разрывались и снова сплачивались, скрывая от наемников карфагенское войско. При виде рогов на шлемах одни думали, что к ним приближается стадо быков, развевавшиеся плащи казались другим крыльями; те же, кто много странствовал, пожимали плечами и объясняли все миражом.
Наконец люди различили несколько поперечных полос, ощетинившихся черными иглами. Полосы постепенно уплотнялись, увеличивались, покачивались какие-то темные бугорки, и вдруг выросли как бы четырехугольные кустарники: то были слоны и пики. Раздался общий крик: «Карфагеняне!»
Оба войска соединились так быстро, что суффет не успел выстроить своих воинов в боевом порядке. Он задержал движение войска. Слоны остановились, они качали тяжелыми головами с пучками страусовых перьев и ударяли себя хоботами по спине.
Между слонами виднелись когорты велитов, а дальше большие шлемы клинабариев, железные наконечники копий, сверкавшие на солнце панцири, развевавшиеся перья и знамена. Карфагенское войско, состоявшее из одиннадцати тысяч трехсот девяноста шести человек, казалось гораздо малочисленней, так как оно выстроилось длинным узким прямоугольником.
Чтобы окружить карфагенянское войско с обеих сторон, варвары развернулись по прямой линии, вытянувшейся далеко за его фланги.
Полетели дротики, стрелы, камни из пращей. Слоны, которым стрелы вонзались в крупы, поскакали вперед; их окружала густая пыль, и они скрылись в ее облаках.
Между тем в отдалении раздавался громкий топот, заглушаемый резкими, неистовыми звуками труб. Пространство, лежавшее перед варварами, было наполнено вихрями пыли, смутным гулом и притягивало их, как бездна. Кое-кто бросился вперед. Они увидели, что когорты перестраиваются, бежит пехота, галопом мчится конница.
Эта грозная громада двигалась как один человек, она казалась живой, как зверь, и действовала, как машины. Две когорты слонов выступали по ее бокам. Животные, вздрагивая, сбрасывали осколки стрел, приставшие к их темной коже. Сидя на их загривках среди пучков белых перьев, индусы сдерживали слонов баграми, в то время как солдаты, скрытые до плеч в башнях, спускали с туго натянутых луков железные стержни, обмотанные зажженной паклей.
