Лорус Милн - Чувства животных и человека
Мы быстро привыкаем к запаху, если его интенсивность в течение долгого времени не меняется или увеличивается очень медленно. Шахтеры борются с этим недостатком, забирая с собой в шахты клетки с канарейками. Эти птицы не чувствуют никаких запахов, но они впадают в коллаптоидное состояние от ядовитого светильного газа еще до того, как концентрация его станет для рабочих смертельной. Пока канарейка бодрствует, люди могут не бояться удушья.
До некоторой степени мы обходим такую особенность обонятельных клеток, как умение быстро привыкать к запаху, когда втягиваем в себя воздух. При этом в носовых проходах создаются завихрения. Они приносят к чувствительным центрам потоки вдыхаемого воздуха, не позволяя ему проходить по нижней части носовой полости. Иногда отдельное втягивание помогает различить новый запах, так как нос, привыкший к одному запаху, все же может ощутить другой. По мере того как с течением времени изменяется концентрация каждого компонента в смеси различных запахов, эксперт может ощущать их один за другим, пока каждый из этих запахов не будет опознан правильно.
Даже при самых благоприятных условиях мы не всегда ощущаем запахи во вдыхаемом воздухе. Только в 1950 году были обнаружены регулярные колебания в чувствительности нашего обонятельного анализатора. В начале дня и к вечеру все здоровые люди становятся более чувствительными к ароматам, доносящимся до них. Вскоре после ленча чувствительность заметно падает. Но если мы пропустим этот дневной завтрак, наш интерес ко всем запахам остается таким же сильным, как и в начале дня. Состояние насыщения, которое можно измерить по концентрации сахара в крови, представляет собой реальный фактор, определяющий, сколько информации мы можем получить от нашего носа. Не потому ли кажется такой вкусной чашка свежего кофе перед завтраком, и не этим ли объясняется наша повышенная чувствительность к запахам во время прогулки на рассвете? Много ли существует запахов, достаточно важных для нас, чтобы мы могли охотно пожертвовать едой ради полного наслаждения ими?
Чувствительность к запахам различается также в зависимости от пола. Женщины улавливают запах смеси жирного вещества холестерола пополам с тестостеронацетатом (производным мужского полового гормона) при меньших концентрациях этих веществ, чем мужчины. Дети, а также мужчины и женщины (в пору увядания) почти совсем не ощущают запаха экзальтолида, вещества, которое содержит в своей молекуле 15 углеродных атомов и имеет почти такую же химическую структуру, как и применяющийся в парфюмерии цибет. По-видимому, циркулирующий в крови половой гормон эстроген совершенно необходим человеку, чтобы он мог почувствовать запах экзальтолида. Женщины в период половой зрелости и особенно в течение одной или двух недель после менструального периода наиболее чувствительны к этому веществу. Если мужчинам сделать инъекцию эстрогена, они тоже будут ощущать запах этого вещества.
Вероятно, наши половые гормоны оказывают гораздо более сильное воздействие на чувство обоняния, чем предполагают ученые. Доказательством этого служит реакция белых крыс на запах эвкалипта. Самцы чувствительны к этому аромату только при нормальном содержании тестостерона; будучи кастрированными, они не могут ощущать ни одного из пряных запахов, которые чувствуем мы. Однако самки белых крыс становятся гораздо более чувствительными к запаху эвкалипта после кастрации и, следовательно, при отсутствии в крови эстрогена. Весьма странно, что самки белых крыс, по-видимому, не способны определять по запаху пол других крыс, тогда как нормальные зрелые самцы этих животных обладают поистине удивительной способностью различать юных и зрелых самцов, самок во время течки и вне этого состояния, а также отличать кастрированных самок от кастрированных же, но получающих эстроген.
Самый удивительный пример того, насколько по-разному каждый пол различает запахи, был приведен терпеливым французским натуралистом Ж. Генри Фабром, наблюдавшим за бабочками китайского шелкопряда. Самки этих насекомых совершенно нечувствительны к запаху, которым они привлекают самцов. Однако хорошо известно, что меченые самцы бабочек шелкопряда пролетают расстояние в одиннадцать километров, когда встречный ветер доносит до них запах самки их вида. Вот уже много лет самцы китайского шелкопряда считаются выдающимися по своим обонятельным способностям и, по-видимому, в этом отношении не имеют серьезных конкурентов в животном царстве.
Химическое вещество, с помощью которого самки бабочек шелкопряда привлекают самцов, является весьма специфичным; по-видимому, ни один другой вид насекомых не ощущает его. В 1959 году лауреат Нобелевской премии Адольф Бутенандт из мюнхенского Института биохимии имени Макса Планка добился успеха при анализе этого вещества. Он обнаружил, что оно представляет собой спирт с 16 углеродными атомами в молекуле — маслянистое желтоватое вещество, запах которого человек воспринимает только как легкий приятный аромат, напоминающий запах кожи. В следующем году исследовательская группа при Государственной сельскохозяйственной службе в Белтсвилле (штат Мэриленд) выделила подобное соединение, в молекуле которого содержится 18 атомов углерода. Оно было получено от самок европейского непарного шелкопряда, который с момента его появления в Америке в 1868 году стал настоящим бедствием. Химики из Белтсвилла также синтезировали это вещество и нашли, что самцы этих мотыльков могут улавливать его в таких малых количествах, как 0,000 000 000 000 102 грамма, то есть около 200 000 молекул. Подобный уровень чувствительности всего лишь в восемь раз превосходит нашу чувствительность к мускусу.
Запах самца имеет значение для многих животных и может быть гораздо более значим для человека, чем мы думаем. Было обнаружено, что этот запах оказывает самое удивительное воздействие на лабораторных мышей. У самок менялся их половой цикл в соответствии с восприятием запаха самцов их вида. Кроме того, в течение 1960 года в английском Национальном институте медицинских исследований в Лондоне было обнаружено, что самки не беременели, если на них сразу после спаривания воздействовали запахом чужих самцов. В условиях большой скученности, в колонии, они не могут знать запаха каждой мыши. В таких случаях большинство самок не приносит потомства. Если бы животные в естественных условиях или люди реагировали бы на скученность подобным образом, то, вероятно, перенаселенность быстро бы уменьшилась.
Человеческий нос гораздо легче различает характерный запах, соответствующий определенному виду животных. Мы знаем, как пахнет собака и как — лошадь независимо от их породы. Аммиачный запах на складах или в других строениях может напомнить нам о мышах. В водном мире можно научить мелких рыбешек отличать особей собственного вида от других видов без помощи зрения только по запаху воды, приносимой к ним. Иногда человек, признающий, что его чувство обоняния развито хуже, чем у животных, утверждает, однако, что он может с легкостью отличить по запаху одну человеческую расу от другой. «Фи, Фай, Фо, Фум. Я чувствую запах крови англичанина».
