Николай Коротеев - По ту сторону костра
— Это почему?
— В какую они полоску: в белую или черную? — рассердился Сашка.
Лазарев нерасчетливо пошевелился и зашипел от боли: черт его дернул утром пойти на «разведку» в бурелом. Так и не разобравшись, в какую сторону ловчее сдвинуть нагромождение стволов, он поскользнулся, попал в «капкан» меж сучьев и подвернул ногу. Днем боль не особенно донимала Трофима, а вот после часа покоя, похоже, не разойтись, скрутило.
— Что с тобой? — строго спросил Аким.
— Отсидел… Не в этом дело. Похожий случай у капитана Чекрыгина был.
Веселье стало полным.
— Быво, быво, все быво! — чуток перевирая горьковского Барона, заливался тракторист. — И вошади, и ка'еты, ка'еты с гегбами! Все быво! Трави дальше!
— Это правда было!
— Трави, Троша, трави! Мы телеграмму капитану Чекрыгину отобьем. На гаечном ключе. Проверим. Не стесняйся! Додули до горы — с горки прыгнем!
— Так и было! — Трофим прижал распухшие лиловые руки к груди.
Жихарев вытирал слезы культяпкой, обернутой в сукно:
— Ну, хохмачи!
Однако он уже начал прикидывать, есть ли реальная возможность осуществить спуск бульдозера в долину.
— Да мне сам капитан Чекрыгин рассказывал! — упорствовал Лазарев.
— Саш! А тебе он не говорил о летающих бульдозерах? — Поперхнувшись чадным дымом и пересиливая кашель, Филя-тракторист толкал Попова в бок.
Всем сделалось вроде теплее, мороз не так уж будто поджимал к ночи, а рдяная заря не выглядела зловещей.
— Гы-гы-гы, — дразнил Филю рассерженный Сашка. — Не сообщал мне этого капитан.
Лазарев смеялся вместе со всеми, но, когда веселье постепенно улеглось, настойчиво продолжил:
— Я все-таки расскажу.
— Давай, пока чай закипит, — кивнул Аким. По размышлении Жихарев теперь не отрицал напрочь возможности спуска бульдозера, но многое было не ясно. Стоило послушать, что скажут ребята.
— Ну, спустили они бронетранспортер с кручи на тросе. Вот и все.
— Яркая речь, — сказал Жихарев.
— Только круча была высотой двадцать метров. Угол наклона не шестьдесят, как здесь, а под сорок, — добавил Трофим.
— То-то и оно… — вздохнул Аким.
После захода солнца огонь костра стал особенно ярок. Густые тени на задумчивых лицах ребят, сидевших в кружок, будто ожили, задвигались. Лиственничные поленья, подобно березовым, хорошо горели и сырые, а на торцах внятно шипела и паровала влага.
— Чего вы набросились на Лазарева? Осмеяли, не выслушали! — взорвался вдруг Сашка.
— Да, — проворчал бывший подводник, а ныне тракторист Филя, — телеграмму капитану Чекрыгину можно не посылать… Не тот случай.
— Почему же не тот? — взвился Попов. — У нас есть два куска троса по пятьдесят метров. Трос выдерживает до пятнадцати тонн. Так? Так. Бульдозер весит одиннадцать восемьсот. Этими тросами мы вытягивали машины из топи. При спуске с кручи бульдозер не будет весить больше. Инерции никакой. В чем же дело? Чем плохо предложение Лазарева? Ты ведь это предлагал? А?
— Да. Я вот еще что хотел… Чтоб притормаживать машину на спуске, несколько елок к тросу привязать, сучьями вперед… Чтоб подстраховаться.
— Отвал можно опустить, — серьезно заметил тракторист.
— Ни в коем случае! — воскликнул Лазарев. — Уклон очень крутой. Перевернуться может бульдозер.
— Э-э-э… — протянул Попов. — Про технику безопасности забыли. В инструкции что сказано? На крутых спусках машину надо подавать задом. Отвал противовесом будет, а понадобится — и якорем.
— Якорем! Действительно, якорем! — обрадовался бывший подводник.
Ребята смотрели на Жихарева, ожидая, что скажет Аким, а тот был очень доволен своими парнями, но старался не демонстрировать этого. Он покуривал неторопливо, и широкоскулое лицо его оставалось непроницаемым.
Трофим не вытерпел:
— Никакого риску, дядя Аким. А Сашка просто молодец. Как это никто из нас не вспомнил про инструкцию?
Жихарев покосился на него и бросил окурок в костер:
— Никакого? А то, что ты можешь на попа встать да шмякнуться кабиной о камни? Ни тебя, ни машины…
— По-моему, это исключено. Елки, которые будут привязаны к тросу, достаточно тяжелы, чтоб создать противовес.
— А что мы знаем о склоне, скрытом под снегом? Сашка рукой махнул:
— Разведать можно. Спустимся, обследуем трассу…
— Ничего себе трасса… — вздохнул Филя. — Пока всю технику таким манером спустим, обязательно какую-нибудь машину разобьем.
— Зачем же все машины спускать? — пожал плечами Лазарев. — Я об одном бульдозере говорил. Об одно-ом!
— А если поломка? — не унимался тракторист. — Нас рядом не будет.
Трофим сказал твердо:
— За свой я ручаюсь. А если что — отремонтируем.
— Это тебе еще бульдозер на запчасти оставлять? Вспыхнул спор. Основным возражением было: сможет ли один бульдозер расчистить просеку площадью в пятнадцать квадратных километров за месяц, за то время, пока колонна обходным путем выйдет на кручу противоположного берега? Это казалось совершенно нереальным.
— Делать в день пятьдесят на пятьдесят просеки?! Одним бульдозером?
— Взбеситься надо!
— Почему за день? — спросил Лазарев. — И почему одному?
— Прежде чем спорить, посмотри под кручу! Там тебе не редкостойная, лиственничная, как здесь, наверху. В долине лес. Деревья чуть не в обхват попадаются, — горячились трактористы.
— Трелевать можно, — вступился Сашка. Лазарев поднял руку:
— Обождите. Давайте об одном. Почему, я спрашиваю, за день, за светлое время? И почему одному? Вон техника сутками стоит и пыхтит не переставая. Если вдвоем с напарником работать по шесть часов, то почему же за сутки не сделать пятьдесят на пятьдесят? А?
Попов спросил:
— Платить как будут?
Третий бульдозерист, косматобровый мужик с сивой от седины бородой, сказал:
— По мне, хоть золотом, а такой работы не надо. План есть, вот по плану и пусть все идет. Чего выдрючиваться. Хребет ломать? Ни к чему. Начальство знало, что делало. Если запланирован обход — обойди. И дело с концом. Прыгать на бульдозере с кручи, а потом ишачить, словно верблюд двугорбый, — блажь это!
Однако двое лесорубов запротестовали:
— Хороша блажь!
— Нам больше месяца сидеть без выработки. А в долине дела полно.
— Мы в долине за месяц полторы тысячи кубов на двоих навалим. Поди плохо!
— Ишь обрадовался — что месячный отпуск схватил. Сашка Попов поднялся на ноги, вроде бы собираясь пойти в балок спать, и сказал:
— Без хозяина решаем… Что скажет начальник колонны, то и будет. Расшумелись, будто на вече новгородцы. Можно подумать, Трофиму осталось сесть в кабину бульдозера и начать гонки по вертикальной стене. Цирк!
