Гарет Паттерсон - Там, где бродили львы (с иллюстрациями)
Выполнение проекта позволило выяснить, обратимо ли воздействие противозачаточных гормонов на индивида и насколько изменяется поведение отдельных животных и популяции в целом под влиянием этих синтетических средств. Львицам из четырех прайдов были введены контрацептики двумя различными способами. Пяти львицам лекарство было впрыснуто с помощью ампул, посылаемых на расстояние из специального ружья, а девяти другим в мышечную ткань имплантировали капсулы, воздействие которых приводит к состоянию ложной беременности.
В тот период, пока львы находились под пристальным наблюдением ученых, из-за засухи произошло сезонное ухудшение пастбищ и уменьшение числа травоядных. Это заставило львов искать новые источники пропитания, и они стали выходить на фермерские земли, нападая здесь на многочисленные стада коров, что было вполне естественным в сложившейся ситуации. Удалось установить, что только один бродячий лев, все время менявший свои маршруты, за два года уничтожил свыше ста голов крупного рогатого скота, коз, лошадей и ослов, и только после этого сам пал жертвой охотников.
Выводы, сделанные Берри, оказались весьма впечатляющими. Их точность не вызывала сомнений, поскольку в популяции под действием контрацептиков не рождался молодняк. Оказалось, что в 1982 году фермеры убили 84 льва, то есть 21 процент всей тогдашней популяции. А в период между 1978 и 1986 годами было уничтожено 306 львов.
Один из прайдов, обитавший в урочище Омбика и находящийся под постоянным наблюдением, первоначально состоял из двух самцов, шести самок, двух полувзрослых самцов и одной полувзрослой самки. За время исследований эта группа особенно пострадала от малочисленности диких травоядных и от рук рассерженных фермеров. Бедствия этих львов начались примерно в 1982 году, когда один взрослый самец и два более молодых были убиты на фермерских землях. Второй юный самец позже исчез по неясным причинам. Вслед за ним пропала львица с имплантированной ампулой, и было решено, что она также погибла. Трагический конец постиг и всех прочих членов группы, которых фермеры отравили либо отстреляли.
Работа профессора Берри прояснила очень многое. Он продемонстрировал возможности бескровного сокращения популяции львов, если они оказывают отрицательное воздействие на те виды, что служат им естественным пропитанием, особенно в ситуациях, когда сам человек вызвал разрушительные изменения в экологической обстановке. Берри доказал, что в случае применения контрацептивов генофонд популяции не обедняется, как в случае выбраковки путем отстрела, и что предложенный им метод обратим в том смысле, что действие контрацептивов можно остановить, если окажется, что при планировании мероприятий была допущена какая-либо ошибка. Так что африканские львы могут контролироваться без кровопролития, что очень важно, имея в виду выводы, сделанные ранее в национальном парке Крюгера. Там множество львов безжалостно уничтожили, но на смену им вскоре пришли другие бродячие звери из соседних мест. А между тем при отстреле генофонд потерял значительную долю своих резервов.
Исследования Берри показали, что в Этоша, как и во многих других районах Африки, львы неизбежно входят в конфликт с землевладельцами на границах заповедных территорий – печальный факт, к которому я еще раз буду вынужден вернуться в этой главе.
На третьи сутки нашего пребывания в Этоша ночная тишина была внезапно расколота громыхающим рыком африканского льва. Голоса доносились с востока, с расстояния примерно в шесть километров, и коль скоро они не затихали, я решил, что это территориальные самцы заявляли о своем присутствии. В эту ночь я несколько раз просыпался, чувствуя, что львы, не перестававшие реветь, постепенно продвигаются в сторону нашего лагеря в местечке Намутони.
С приближением рассвета я уже с нетерпением ожидал возможности увидеть зверей, находившихся, по всей видимости, совсем недалеко от нашей стоянки. Искать долго не пришлось, и мы вскоре встретились с нашим первым львом в Этоша у водного источника не далее чем в полутора километрах от старого форта Намутони. Это был самец, жадно лакавший воду в свете первых лучей, пробившихся сквозь тонкий слой утренних облаков. Это был настоящий пустынный лев – именно такой, каким я представлял его себе, – не слишком массивный, стройный и мускулистый. Шерсть его отливала золотом, словно сохранив на себе солнечный свет, отраженный от белого грунта котловины. Позади него на песке лежал второй самец, а вскоре и третий показался из густого кустарника справа. У всех трех были короткие, как будто коротко постриженные светлые гривы цвета песка пустыни, и мне подумалось, что эти самцы – родные либо двоюродные братья.
У львов молодой самец часто оказывается связанным неразрывными узами с другим самцом из того же выводка либо из другого, относящегося к тому же прайду. Такие связи обычно могут быть разрушены лишь смертью одного из друзей. Юные звери растут вместе и совместно учатся искусству быть настоящим взрослым львом; В возрасте около трех с половиной лет их обычно изгоняют из прайда, подчас весьма свирепо, ибо взрослые самцы уже давно ощущают, что подрастающая молодежь может со временем поставить под угрозу их привилегированное положение в прайде.
Будучи изгнаны отсюда, молодые самцы, с детства связанные узами товарищества, становятся бродягами и ведут трудную борьбу за существование, не получая тех выгод, которые дает львам жизнь в сплоченной группе на принадлежащей ей территории. Странники время от времени вторгаются во владения других прайдов, где хозяева нападают на них и могут даже убить пришельцев. Бездомные львы сами добывают себе пропитание, не пользуясь услугами львиц, добычей которых они могли бы поживиться, оставаясь членами прайда. В конце концов, закаленный трудностями, такой лев-бродяга превращается в некоронованного пока еще короля некоего будущего прайда. Наступит время, и связанные узами братства странники, почувствовав неустойчивость местных владык, станут все настойчивее внедряться в свято охраняемую ими территорию. Столкновение следует за столкновением, и вот наступает момент, когда закаленные битвами пришельцы вытеснят-таки прежних властелинов и займут их место, став наконец хозяевами собственного прайда. Встреченная троица уже, казалось мне, добилась своего. Они выглядели как лидеры прайда, судя по их настойчивому желанию громогласно заявить о себе и по той самоуверенности, с которой они метили мочой кусты. И рыканье львов, и оставляемые ими пахучие метки адресовались всем прочим львам-самцам и должны были известить, что место уже занято.
