Александр Черкасов - Записки охотника Восточной Сибири
В Забайкалье большая часть медведей добывается позднею осенью и зимою из берлог. Промышленник, найдя берлогу, что большею частию бывает случайно, при охоте за другими зверями, преимущественно в белковьё, или услышав от других людей, конечно не охотников, что в таком-то месте лежит зверь, сзывает товарищей зверовщиков и обыкновенно втроем или вчетвером отправляются на медвежий промысел. Сборы на эту охоту производятся тихо, секретно, не объясняя обстоятельств не только другим промышленникам, но даже и своим домашним, в особенности женскому полу. Промышленники дают друг другу клятву в том, чтобы в случае опасности не выдавать и до последней капли крови защищать друг друга. Если сборы происходят в селении, то накануне зверовщики всегда ходят в баню — по суеверному обычаю, заведенному издревле их предками; тут скрывается то поверье, что промышленник, омывшийся от плотских грехов и как бы приготовившийся к смерти, идя на битву с опасным врагом, скорее допускается богом на легкое, счастливое и безопасное убиение страшного зверя. И действительно, это обстоятельство имеет огромное влияние на дух здешних промышленников. Исполнив его, они идут на медведя с большею уверенностию и храбростию, не думают об опасности и тем, конечно, много выигрывают. В противном случае зверовщиков угрызает совесть за неисполнение обряда, и, постоянно думая об этом, они теряют удобные минуты при самой охоте, действуют вяло, без уверенности в победе и потому, конечно, скорее подвергаются несчастиям. Как во время войны довольно явиться перед фронтом какому-нибудь известному полководцу, которого любит, уважает и на которого надеется войско, чтобы одержать победу, так в артели зверовщиков довольно присутствовать известному, удалому, опытному промышленнику, чтобы убить медведя, как теленка!.. Собравшись совсем, промышленники прощаются друг с другом, кланяются на все четыре стороны и отправляются к самой берлоге пешком тихонько, молча — словом, с великой осторожностию, чтобы не испугать медведя и не выгнать его из берлоги раньше времени. Подойдя к ней вплоть, более опытный и надежный охотник тотчас бросает винтовку на сошки, перед самым лазом в берлогу, взводит курок и дожидает зверя; между тем другие здоровые промышленики подходят к самому челу (лазу) и затыкают в него накрест крепкие, заостренные колья, называемые заломами, имея наготове винтовки и холодное оружие, как-то: топоры, охотничьи ножи и рогатины. Разломав чело берлоги, промышленники начинают дразнить медведя, чтобы он полез из нее, а сами между тем крепко держат заломы и не пускают медведя выскочить вдруг из берлоги. Самое это действие и называют здесь заламывать медведя. Лишь только последний покажет голову или грудь в челе берлоги, как стрелки, избрав удобную минуту, стреляют медведя из винтовок, преимущественно в голову. Заломы нужно держать как можно крепче, потому что освирепевший медведь, хватая их зубами и лапами, старается удернуть к себе в берлогу, но никогда не выталкивает их вон. Стрелять его в это время довольно трудно, нужно быть хорошим стрелком, чтобы уловить удобную минуту и не промахнуться, ибо медведь так быстро поворачивается в берлоге и так моментально выставляет свою голову в чело ее, что здешние промышленники особо даже выражаются по этому случаю; именно они говорят, что медведь так быстро показывает свою морду в чело, «что не успеешь наладиться, чтобы его изловить; высунет свою страшную головизну да и опять туда удернет, словно огня усекет, проклятый, а ревет при этом, черная немочь, так, что волоса подымаются; по коже знобит, лытки трясутся, — адоли гром грымит индо лес ревет»!!.
Да не подумают многие, что эта охота очень легка и безопасна, что, дескать, заломят медведя в берлоге, как в клетке, и бьют его, как теленка в хлеве. Нет, кто бывал на этой охоте, тот с этим не согласится: часто случается, что медведь, услыша приближение охотников, не допустит их еще до берлоги, как выскочит и нападает на них врасплох, в чаще леса, где иногда, по колено в снегу, с трудом только можно пробираться, не то что драться с медведем. Кроме того, если у берлоги худое небо, то медведь в таком случае вместо чела проламывает крышу своего жилища и выскакивает неожиданно с той стороны, с которой его совсем не ожидают. Наконец, сибирские винтовки не то что штуцера известных мастеров, — они часто осекаются и потому не всегда выручают из беды промышленников. Да и вообще мало ли бывает неудач при такой охоте!..
Бульдогов, которые так хороши при медвежьей охоте в России, здесь тоже нет; в Забайкалье их заменяют простые сибирские собаки, которые, впрочем, ходят иногда за медведем не хуже прославленных бульдогов. Здесь достоинство хорошей медвежьей собаки заключается в том, чтобы она при встрече с медведем, хватая его за зад, и именно за детородные части, не допускала зверя до хозяина, а напротив, останавливая его, давала бы удобные случаи на верный выстрел. При охоте на медведей в берлогах здесь редко берут с собой собак, боясь, чтобы они при подходе к берлоге не испугали зверя своим лаем и тем не выгнали бы его из берлоги раньше времени.
Подойдя к берлоге, промышленники главное внимание обращают на ее прочность и местные условия, чтобы удобнее расположиться к нападению. Если заметят, что берлога сделана с поверхности земли и небо ее не надежно, принимают особые меры: становятся особые люди с другой стороны берлоги с винтовками и холодным оружием или сверху берлоги накладывают особо хорошо приготовленную сеть, связанную из толстых бечевок, которую и называют путо; это последнее — самая лучшая предосторожность, ибо медведь, выскочив из берлоги, тотчас запутывается в путе, так что его можно убить тогда палками. Ячеи сети вяжутся не менее четверти в квадрате. Жаль только, что не все сибирские промышленники знакомы с этим путом. Вот случай, который отчасти характеризует эту охоту. Однажды четверо промышленников отправились на медведя, который лежал в берлоге в страшной чаще леса. Дело было перед рождеством, следовательно, уже в то время, когда можно было надеяться, что медведь облежался и не выскочит раньше времени. Промышленники, вооружившись как следует, взяли с собой и путо, которое нес один из них, поздоровее, на плече. Промышленники тихо и молча подходили уже к берлоге, продираясь сквозь густую чащу мелкой поросли, путались, запинались и тонули в снегу почти на каждом шагу. Охотник с путом шел третьим в затылок. Как вдруг они услышали впереди себя по тому направлению, где должна была быть берлога, знакомый лай своих собак, которые оторвались от привязей и бросились вперед их к берлоге, выпугнули зверя и погнали его как раз на подходящих промышленников. Медведь, преследуемый собаками, пробежал двух передовых охотников и напал на третьего, с путом. Суматоха поднялась страшная: испугавшись такого неожиданного случая, охотники торопились помочь атакованному товарищу, но, путаясь в чаще, падали и не могли владеть оружием, между тем как медведь ломал чащу, как солому, смял уже несчастного под себя, и бог знает, чем бы это все кончилось, если бы одна из собак не схватила медведя за зад, отчего зверь бросил промышленника и стал ловить верткую собаку. Не оробевшие до трусости охотники воспользовались этим случаем, по расчищенному медведем месту подскочили к смятому товарищу, тотчас вытащили его из снега, сдернули с него путо, и лишь только медведь подбежал снова к ним, они бросили на него путо; зверь стал было его рвать, но запутался лапами и собрал на себя всю сеть, так что ободренные охотники, уже смеясь, убили медведя дубинами и потом едва вытащили из пута. Несчастный промышленник не получил ни одной царапины и не раз говорил задушевное спасибо подоспевшему вовремя своему верному Кучумке (собаке).
