Юрий Дмитриев - Путешествие на всю жизнь
Знаменитый натуралист Жорж Кювье считал, что все дело в осязании, причем в особой чувствительности кожи крыльев: эта кожа реагирует на сгущение воздуха, которое возникает между телом летящего зверька и встречным предметом. Теория Кювье существовала более ста лет. На смену ей пришло мнение, что все дело в необыкновенном слухе летучей мыши. «Слух у нее так тонок, что хищные виды должны затыкать себе уши для того, чтоб спать спокойно; они имеют для этого маленькие подвижные наушники, при помощи которых могут при желании делать себя глухими… Растягивание носовых перепонок позволяет им так же закрывать ноздри для того, чтобы воздух не вылетал во время лета…»
Нельзя обвинить ученых прошлого в недобросовестности — они многого не могли знать и понять. Лишь последние достижения науки помогли установить, что не осязание, не зрение и даже не слух в нашем понимании помогают летучим мышам так ловко ориентироваться в воздухе и ловить насекомых в полной темноте.
Говоря о звуках, мы обычно имеем в виду те, которые слышит человеческое ухо. А так как всякий звук — это колебание воздуха, то, значит, те колебания, которые воспринимает наша барабанная перепонка. В зависимости от количества колебаний в секунду (это называется частотой колебаний) звук может быть высоким или низким. Например, самый низкий человеческий голос — бас — обладает частотой колебаний около 80 раз в секунду, а самый высокий — около 1400. Значит, чем колебаний меньше, тем звук ниже и, наоборот, чем колебаний больше, тем звук выше. Однако человеческое ухо способно воспринимать не все звуки — человек начинает слышать, когда частота колебаний не меньше полутора-двух десятков в секунду, и перестает слышать, когда этих колебаний становится больше двадцати тысяч в секунду. Но ведь в природе существуют звуки с колебаниями в десятки и сотни тысяч в секунду. Вот таким «высокочастотным голосом» и обладают летучие мыши — они способны издавать звуки до 150 тысяч колебаний в секунду. Человек не слышит эти звуки, летучие же мыши не только издают, но и слышат их отражение, как эхо. Вот это и помогает им ориентироваться в пространстве. Звуки, издаваемые летучими мышами, уходят в пространство, «ударяются» о препятствия, и возвращаются обратно. Чем ближе препятствие, тем быстрее возвращается звук. Им зверек как бы ощупывает все вокруг, и благодаря этому неслышимому нам звуку летучая мышь «нащупывает» бабочку или жука и безошибочно хватает насекомое, не пользуясь при этом ни зрением, ни осязанием.
По вечерам летучие мыши вылетают на охоту. Они неслышно, как тени, проносятся над полянами, летают вдоль дорог, над опушками. Трудно уследить за полетом летучих мышей, а уж проследить за их охотой просто невозможно. Да и не надо: ученые тщательно занимались этим вопросом и установили, что одной летучей мыши — рыжей вечернице, — чтоб насытиться, нужно несколько десятков майских жуков. Недаром же за час охоты летучая мышь, весящая 7–8 граммов, поправляется на один грамм. За это время она может съесть 160–170 комаров. Охотясь, зверек затрачивает много сил, но все-таки поправляется, днем же, отдыхая, он худеет. А вечером, вылетев на охоту, летучая мышь опять начнет толстеть.
Ученые подробно изучили жизнь летучих мышей, доказали их пользу, выяснили даже, что летучие мыши активно истребляют малярийных комаров, очищая иногда большие, считавшиеся раньше очень опасными районы. Стали ясны и «чудеса» летучих мышей. И все-таки дурная слава продолжает преследовать этих зверьков.
И если мне приходится слышать разговоры о «нечистых тварях», я обязательно вмешиваюсь, рассказываю правду о летучих мышах.
Несостоявшееся открытие
Несколько лет назад приехал я в один пионерский лагерь, расположенный в прекрасной лесистой местности на берегу Оки. Подхожу и уже издали вижу: в лагере что-то произошло. Действительно, ребята, встретившие меня, были очень взволнованы и сразу, безо всяких предисловий сообщили, что они поймали неизвестного зверя. Пока мы шли к тому месту, где находился пойманный зверь, ребята рассказали, как это произошло.
Во время прогулки в лесу кто-то решил обследовать дупло в старом дубе. Заглянул, посветил фонариком, а там, в дупле, и сидит, вернее лежит, свернувшись калачиком, этот зверек. С величайшими предосторожностями (а вдруг укусит, вдруг оцарапает, вдруг ядовитый) извлекли из дупла ребята зверька. Зверь не пытался сопротивляться или обороняться, даже не старался убежать, и ребята смогли его сразу же хорошенько рассмотреть. А когда рассмотрели, поняли, что поймали неизвестное животное, по крайней мере, никто из них такого никогда не видел.
Таинственный зверь оказался небольшим — сантиметров двадцати, покрыт он был густым дымчато-серым мехом и имел длинный, пушистый, прямо-таки беличий хвост. Из-за этого хвоста некоторые ребята решили, что поймали какую-то необычную белку. Но у белки должны быть обязательно ее отличительные признаки — кисточки на ушах. Впрочем, кроме пушистого хвоста, у зверька ничего беличьего не было. С таким же успехом можно было принять его за какую-то необычную крысу или мышь. Ребята согласились и на это — главное, чтоб — необычное, неизвестное науке животное… Они с нетерпением ждали, что я скажу. И как ни грустно было мне их разочаровывать, пришлось сказать, что на этот раз открытия не произошло: они поймали довольно обычного в наших лиственных лесах зверька. Впрочем, зверек живет даже иногда в больших садах — всюду, где может найти еду — плоды, орехи, ягоды, желуди. А редко видят его люди потому, что ведет он ночной образ жизни и бегать предпочитает по деревьям. Днем же зверек забирается в какое-нибудь дупло и засыпает. Да так крепко, что его трудно разбудить. Но и разбуженный, он остается как бы полусонным, вялым. За это и получил зверек имя — соня. Полное его имя — соня-полчок. Есть еще и лесная соня, и садовая. Отличаются они друг от друга размерами (полчок — самая крупная из них), образ жизни у всех в основном схож. Все они предпочитают лиственные леса (и садовая в том числе), все — ночной, скрытый образ жизни, а на зиму, накопив под шкуркой солидный запас жира, впадают в спячку.
Ребята, конечно, были разочарованы, но тем не менее решили оставить соню у себя и наблюдать за ней. Правда, многие стали говорить, что как за ней наблюдать, если она днем спит и просыпается только ночью, когда спят ребята. А вожатые не разрешат никому ночью дежурить у клетки. В общем, поспорили и ни до чего не договорились — отложили окончательное решение на утро. А утром спор решился сам собой — кто-то вынес клетку на улицу и, видимо, нарочно приоткрыл дверцу. И тогда ребята решили, что все произошло как надо — раз это не редкий зверь и для науки не представляет интереса, пусть живет на воле.
