Стюарт Харрисон - Белый сокол
— Ему же нужно на что-то жить, — сказала Сюзан. — Ведь на работу его никто не берет.
— Так, полагаю, цены не изменились. — Карл выложил на стойку несколько купюр. — А тебе вообще какое до него дело?
— Он — мой сосед, и мне непонятно, как можно радоваться чужим неудачам. Только и всего.
— Удача здесь ни при чем. Он сам виноват. Ладно, побегу. Линда, пирог отличный.
Сюзан посмотрела вслед Карлу. Пиджак на его широкой спине едва не расползался по швам.
— Дрянь паршивая, — пробормотала она.
— Возможно, он и дрянь, — усмехнулась Линда, — но смотрит в самый корень, как ни крути. Нужно быть полным идиотом, чтобы открыть здесь еще одну скобяную лавку. Как будто торговать больше нечем.
— И все-таки мне его жаль. — Сюзан слезла с табурета. — Пожалуй, мне тоже пора.
Сюзан вернулась в свою контору и, сев за стол, принялась рассеянно вертеть в руках авторучку. Через некоторое время она поднялась, вновь вышла на улицу и направилась к лавке Сомерса. Бегло ознакомившись с ассортиментом в витрине, она толкнула дверь и шагнула за порог. Майкл сидел за прилавком, прислонившись спиной к стене, и читал газету. Появление Сюзан его удивило. Она взяла с полки первую попавшуюся вещь и подошла к прилавку.
— Я хотела бы это купить.
Майкл глянул на выбранный ею инструмент.
— Вам нужен гаечный ключ?
Сюзан только теперь увидела, что собралась приобрести.
— Да. Надеюсь, он продается? У вас ведь здесь магазин?
— Конечно. — Майкл достал пакет. — Эту покупку вы получаете бесплатно.
— Так деньги не делают.
— Вы — моя первая покупательница, а первому покупателю мы предлагаем стопроцентную скидку.
Сюзан растерялась.
— Просто еще не все знают, что ваш магазин открылся. Как только прослышат, покупателей прибавится.
— Вряд ли, — улыбнулся Майкл.
Его поведение обескураживало. Ни ожесточенности в голосе, ни горечи. Напротив, казалось, вся эта ситуация его забавляет. Сюзан решила настоять на оплате, и в конце концов он взял с нее деньги.
Рано утром Майкл с Джеми взобрались на открытый склон и остановились, с высоты обозревая лежавшее в долине озеро. Его гладкая поверхность хрустальной голубизной выделялась на фоне темно-зеленого леса.
Несколько дней назад, когда Кулли парила в поднебесье, над склоном появилась одинокая утка, летевшая к озеру. Майкл следил за ее приближением, ожидая, что соколиха вот-вот бросится за добычей, но утка, должно быть, заметила хищницу и сменила курс. Майкл не хотел, чтобы Кулли устремилась в погоню, — он боялся потерять ее — и потому, размахивая приманкой, поспешил призвать ее к себе. Но этот случай навел его на одну мысль.
Он знал, что утки обычно летают группами, но на некотором расстоянии друг за другом. Майкл решил выпустить Кулли, когда первая утка пронесется мимо. Тогда, возможно, соколиха попытается подстеречь следующую.
Появления первой утки они ждали час. Кулли проводила ее любопытным взглядом, но и только. Для хищницы это была весьма необычная реакция, но не исключено, что из-за травмы соколиха пока еще не совсем уверенно чувствовала себя в воздухе. Может быть, в конечном итоге она выберет более легкий путь, думал Майкл, но сам он на ее выбор повлиять не способен. Всю последнюю неделю он тренировал ее на выносливость, вновь и вновь заставляя лететь за приманкой до тех пор, пока не убеждался, что она устала. Ее крыло по-прежнему вызывало у него опасения. Порой, когда она поворачивала, ее полет становился неровным, а иногда, если он подбрасывал приманку особенно высоко, она не успевала поймать добычу.
Майкл повернулся к Джеми:
— Ну что ж, за дело. Ты готов?
Мальчик кивнул. Майкл освободил Кулли от пут и привязи и, держа ее на запястье, поднял руку. Взгляд ее пытливых глаз будто заострился, она взвилась в воздух и стала быстро набирать высоту.
— Удачи тебе, Кулли, — тихо сказал Майкл и положил руку на плечо Джеми.
Они смотрели, как Кулли кружит, поднимаясь все выше и выше. На горизонте появились две маленькие точки, двигавшиеся по направлению к озеру, — две утки, не подозревавшие о близости Кулли. Она парила высоко над ними, словно и не помышляя об охоте. Майклу казалось, что соколиха ждет, когда он бросит ей приманку.
— На этот раз приманки не будет, Кулли, — пробормотал Майкл.
Стиснув плечо Джеми, он мысленно приказывал соколихе броситься за добычей.
Утки почти исчезли из виду, когда Кулли вдруг круто изменила направление полета и помчалась, быстро работая крыльями.
Внимание соколихи было приковано к первой утке. Зависнув над жертвой, Кулли сложила крылья и ринулась к земле. Утка заметила опасность и метнулась вправо, в последний момент уклонившись от хищницы.
Кулли в то же мгновение повторила ее маневр, но недостаточно плавно. На долю секунды обе птицы слились в одну, а потом Кулли с невероятной скоростью пролетела мимо. Майкл понял, что она промахнулась — возможно, всего лишь на несколько сантиметров.
Утка вновь описала в воздухе дугу, устремляясь к земле, где надеялась найти укрытие. Кулли развернулась, взвилась ввысь и вдруг оказалась прямо над уткой. Соколиха сложила крылья и камнем бросилась на добычу. На этот раз она была точна.
Птицы столкнулись в воздухе — клубок пуха и перьев. Бездыханная утка упала в снег. Секундой позже рядом с ней приземлилась Кулли.
Майкл и Джеми не шевелились. У Майкла сердце едва не выпрыгивало из груди, словно он только что пробежал целый километр. Он улыбнулся Джеми и шумно выдохнул.
— Отлично!
Лицо мальчика расплылось в улыбке. Они сорвались с места и побежали к Кулли. Та, тяжело дыша, уже терзала свою добычу, одной лапой прижимая к земле грудь утки. Майкл и Джеми опустились на колени по обе стороны от нее и смотрели, как она утоляет голод.
Джеми возвращался к машине подавленный, пиная ногами снег. Волнение улеглось, и теперь он, как догадывался Майкл, размышлял о том, что последует дальше. Перед занятием, когда они поднимались по склону, Майкл объяснил, что им придется отпустить Кулли, если она докажет, что способна охотиться самостоятельно.
Майкл остановился. Джеми заметил, что его взрослый друг отстал, и обернулся. В его глазах читался вопрос.
— Ты думаешь о том, что я сказал тебе сегодня, да? — спросил Майкл.
Джеми отвел глаза и медленно кивнул.
— Видишь ли, Джеми, я никогда тебе этого не говорил, но дело в том, что я заключил с ней договор. Когда я принес ее домой, она была слабая и больная. Я думал, она умрет. И тогда я дал ей обещание. Сказал, что, если она станет есть и начнет поправляться, я помогу ей обрести прежние навыки и, когда она будет готова к жизни на воле, отпущу ее. Теперь пришла пора выполнять обещание. Ты же не хочешь, чтобы я нарушил слово?
