KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Приключения » Природа и животные » Серая Сова - Рассказы опустевшей хижины

Серая Сова - Рассказы опустевшей хижины

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Серая Сова, "Рассказы опустевшей хижины" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Бобры хорошо понимали, что они находятся вблизи нырялки, и часы своего бодрствования проводили в неустанной попытке достичь ее. Они долбили пол в нескольких местах и пробовали прогрызть перегородку — нам приходилось загораживать ее бревнами и чурбанами. Но бобры перегрызали бревна и оттаскивали все, так что нам приходилось быть все время настороже и быстро восстанавливать заграждение. Однажды во время этих раздоров нам посчастливилось наблюдать очень трогательную сценку.

Раухайд, самый необузданный из всей семьи, был особенно настойчив в своих стремлениях пробраться к выходу — к нырялке. Как-то раз я оттащил его довольно грубо за хвост, чтобы проучить как следует. Мгновенно один из бобрят, маленький самец, любимец Раухайда, бросился к нему, жалобно хныча, вцепился в него и прижался нос к носу; он разыграл такую нежную сценку, что мне стало немного стыдно за свою несдержанность, и я готов был принять справедливые упреки. Это была прекрасная иллюстрация нежной привязанности, существующей между бобрами. Правда, с наступлением зрелости это чувство ослабевает и даже угасает благодаря непреодолимому стремлению странствовать, что наблюдается не только у бобров, но и у существ, стоящих на более высокой ступени развития.

Мы устроили в хижине для удобства бобров водоем довольно больших размеров, и там они проводили много времени. В естественных условиях бобры очень тщательно высушиваются и причесываются после купания, но в хижине они вели себя неряшливо, и на полу была всегда вода. Правда, когда топилась печка, пол частично высыхал, но пар собирался под потолком, и все стены были в потеках от сырости; все стало влажным, и часть продуктов испортилась. Спать ночью было невозможно, мы засыпали утром, когда засыпали бобры. Их непрестанные жалобные крики — настойчивые просьбы пустить на койку — в конце концов покорили нас,-ведь они были обездолены, попали в неестественные условия, и мы должны были возместить эти неудобства; мы брали их на кровать, совсем мокрых, и разрешали оставаться там, сколько им хотелось. Это успокаивало бобров и давало нам возможность хоть изредка постряпать и поесть.

Джелли Ролль уже была умудрена опытом: два года тому назад ей пришлось провести зиму со мной в хижине, и она теперь вела себя спокойно, с чувством собственного достоинства, и казалось, ничто не могло нарушить ее самообладания, — недаром мы назвали ее Королевой.

Но нам, людям, было не по себе: эти вопли и крики, желание все перегрызть, — мы даже опасались, устоит ли хижина на месте, — непрерывное плескание и барахтанье в воде, постоянные попытки соорудить подмостки, чтобы перелезть через перегородку, — все это вместе взятое было тяжелым испытанием нашей выдержки.

Но было много и веселых минут. Наблюдать бобрят, когда они пробовали приспособиться к непривычным условиям, — уморительно смешно. Один из них все время ходил на задних лапах, пошатываясь, как дряхлый старик. Случалось, что его братья и сестры, следовавшие по пятам за своими родителями, во время усердного обхода хижины вдруг натыкались на него и валили с ног. Бобренок поднимался, присоединялся к шумной процессии, потом снова отделялся от нее и продолжал уморительное шествие на задних лапах. Он бродил, пошатываясь, все кругом и кругом, поглядывал своими маленькими, черными, словно пуговки от ботинок, глазами, как будто он потерял что-то и не может найти.

Джелли Ролль своим спокойным жизнеутверждающим поведением подчинила себе бобрят, и они всецело полагались на нее. Куда бы она ни пошла, они следовали за ней. Если я ходил по комнате, она всегда шла по моим пятам, а за ней тянулся хвост ее свиты, — цепочка неуклюжих гномиков, переваливающихся и припрыгивающих на своих коротких ножках, без конца что-то лепечущих. Бывало, утомившись, один из бобрят залезал на хвост матери, который скользил позади нее, как на салазки. Выпрямившись, стоя на задних лапах, бобренок цеплялся передними за шерсть бобрихи, а она с нескрываемым удовольствием катала его, в то время как менее предприимчивые малыши плелись сзади или толкались сбоку. В конце концов они все поняли удобство этого вида транспорта и иногда залезали на удивительную тележку-волокушу по два, по три сразу. Если не хватало места для всех больших перепончатых ног сразу, то пассажиры стояли на одной ноге, а другой отбивали такт по полу по пути своего следования. А Джелли Ролль спокойно, не торопясь, продвигалась вперед, как будто эта ноша была ей совсем не в тягость. Мне кажется, что всем нам пошло бы на пользу, если бы мы смогли перенять у бобрихи то самообладание, чувство собственного достоинства, которые помогали ей сохранять душевное равновесие; мы же все, включая и бобров, совершенно истрепали себе нервы, живя в таких противоестественных условиях.

Однажды ночью на наше счастье пришел мороз и все сковал льдом. Мы открыли отверстие в перегородке, ранее забаррикадированное жестяными ящиками и другими металлическими вещами. Бобры дружно бросились к отверстию, проскользнули в него и всей семьей пошли знакомиться с новым помещением. К нырялке сначала они отнеслись с некоторым опасением, но постепенно стали привыкать и входить в воду. Они не сразу принесли корм, который я приготовил для них на плоту, вблизи жилища, но очень тщательно и аккуратно собрали сначала все ветки тополя, которые лежали под койкой (бобры сами складывали их туда) и отнесли в пещерку, выкопанную мною для них. И до тех пор, пока все тополевые ветки не были обглоданы, а объедки не вынесены, они не пользовались кормом с плота.

Они теперь были вполне счастливы; перестали хныкать, жаловаться, боролись, играли, ссорились и ели так, как бывало раньше; несколько дней бобрята совсем не интересовались, что делалось на нашей половине.

Однако этого нельзя было сказать про Джелли Ролль. Обуреваемая неутомимой энергией, эта заботливая мать семейства решила, что пришло время привести в порядок дверь хижины, из-под которой очень сильно дует. И вот она стала появляться время от времени из нырялки с большим комом глины, который она прижимала к груди, и так шествовала вразвалку до нашей половины хижины, бросала липкую илистую массу на чисто вымытый пол, а потом начинала подталкивать ее к двери, оставляя после себя след по крайней мере в фут шириной. Щель под дверью была ловко, хотя и не очень опрятно замазана, но окончательная отделка продолжалась далеко за полночь — раз восемь за час то появлялась, то уходила бобриха. Утром мне пришлось взяться за лопатку, чтобы открыть дверь. И вот, разбуженная этим шумом, Джелли пришла посмотреть, что происходит. Когда она увидела, что ее сооружение разрушено, она стала визжать и, должно быть, браниться; вся трясясь от волнения, она отправилась к нырялке и скоро вынырнула, нагруженная глиной. К вечеру она восстановила заграждение. Бобриха с удовлетворением посмотрела на свою работу — все было плотно и хорошо утрамбовано; на радостях она встала на задние лапы и вертела головой и верхней частью корпуса, словно исполняла какой-то вульгарный танец; так Джелли выражала свое большое удовлетворение от выполненной ею работы.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*