Ян Линдблад - В краю гоацинов
Позже я дал одному птенцу гоацина послушать запись голосов родителей и писк малыша. И каждый звук заставлял крылья двигаться наподобие весел — вполне целесообразное движение для птицы, оснащенной пальцами.
Несмотря на примитивное строение и неуклюжесть вида, он в одном отношении достаточно высоко специализирован. Я говорю о прочности семейных уз. Взрослые птицы разделяют ответственность за потомство. Признаки такого сотрудничества известны и у других птиц, но у гоацина оно особенно развито.
Наверное, это и спасло вид. Позволило ему уцелеть в борьбе с другими животными, исключая человека. Даже самые прочные бастионы вида рушатся от действий человека.
В тропических дебрях
(Из книги «Путешествие к красным птицам». Стокгольм, 1966.)
Тринидад[12] ‑ это как бы южноамериканские тропики в миниатюре, с различными типами ландшафта. Тут и саванна, и болота, и леса, а в северной части острова возвышаются внушительные горы, продолжение хребта соседней Венесуэлы. Тринидад сравнительно недавно соединялся с материком, этим объясняется богатство фауны и ее сходство с венесуэльской. Если говорить о геологии и зоогеографии, вернее будет сравнить остров с Южной Америкой, чем с прочими островами Вест — Индии, — их животный мир по большей части связан с южными районами Северной Америки.
Итак, Тринидад — самый южный из вест–индских островов и самый большой среди Малых Антильских, хотя его площадь не так уж велика[13] ‑ 5128 км 2. Климат тропический и здоровый, средняя годовая температура колеблется от 25° до 30°. Осадки определяются северо–восточным пассатом, больше всего дождей выпадает на северном берегу, в целом же годовая цифра колеблется от 1200 до 3800 мм. Самый дождливый месяц — август, на январь — май приходится так называемый засушливый период, но и в это время случаются сильные ливни, особенно в горах. К югу от горной цепи — самые высокие вершины Арипо 940 м и Эль Тукуче 936 м — осадков становится меньше, но кое–где есть заболоченные районы. Самые обширные болота связаны с морем, вода в них подчас солоноватая. На восточном берегу это Нарива, комариный и лягушачий рай; кстати, только здесь можно встретить большого сине–желтого попугая ара и его красного сородича. Есть научно–исследовательская станция Буш — Буш, где, в частности, изучают распространение желтой лихорадки насекомыми и млекопитающими.
В болотах Карони на западном берегу обитает алый ибис; прежде, говорят, эта птица водилась и на юго — западе острова.
Помимо горной цепи, которая придает ландшафту такую внушительность, на севере есть еще гребешок посередине острова, высотой около 300 м, и на юге возвышаются три вершинки, известные под названием Тринити Хиллс. Именно эти вершинки увидел Колумб в своем третьем плавании, в 1498 г., он и назвал тогда остров Тринидадом в честь святой троицы.
В ту пору на острове обитало несколько индейских племен; главное место среди них занимали араваки на юго–востоке и карибы на севере и западе. Первый визит испанцев прошел без осложнений, Колумб познакомился с араваками, и они понравились ему дружелюбием и благородной осанкой. Попадись ему тогда карибы — скажем, там, где теперь находится столица Порт–оф–Спейн, — вряд ли знакомство было бы таким же приятным. От слова «кариб» пошло потом слово и понятие «каннибал».
В Ариме (что на языке карибов означает «вода») и теперь можно найти почти чистокровных карибов, но они составляют очень малую часть населения. По этническому составу население Тринидада едва ли не самое пестрое в мире, здесь представлены все части света.
Меня повсюду встречали очень радушно. Так, я быстро подружился с Доном Экельберри, который известен, в частности, своими иллюстрациями в книге «Птицы Вест — Индии». Дон знал, где селиться: на Тринидаде больше четырехсот видов птиц.
Птицы в вечной темноте
Первоначально я собирался снимать жиряков в Венесуэле, там, где они были открыты Александром Гумбольдтом. Он назвал эту птицу Стеаторнис карипенсис. Слово «карипенсис» — производное от «Карипе», это название местности, где находится пещера, в которую Гумбольдта в 1799 г. привели индейцы. Местные жители были убеждены, что в глубине пещеры обитают духи умерших, и не осмеливались туда заходить — дескать, сразу отправишься на тот свет. Возможно, именно это суеверие спасло от истребления жиряков, ведь от природы жиряк совсем беззащитен.
Птица эта была для индейцев источником жира для пищи и для освещения. Птенцов били палками в гнездах, расположенных рядами вдоль скальных полок, потом вытапливали из них жир над кострами. Факелы с таким жиром позволяли немного углубляться в пещеру и продолжать избиение птенцов…
Жиряк — своеобразное создание, всецело приспособленное к жизни в полной темноте. Впрочем, лунный свет птице не мешает, а скорее помогает при поиске плодов на пальмах и деревьях.
Дело в том, что жиряк — вегетарианец, в отличие от своих ближайших сородичей, сов и козодоев, предпочитающих мясную пищу. Родство это определить не так–то просто, однако белковый анализ показал, что ближе всего к жирякам козодои. В систематике жиряковые — стеаторнида — составляют отдельное семейство с единственным видом — гуахаро.
Гуахаро — крупная птица, размах крыльев достигает почти метра. У нее много замечательных качеств. Великолепное обоняние, что не так–то обычно для птиц; очевидно, оно помогает жиряку находить нужные, притом достаточно зрелые плоды. Думаю, что и зрение не хуже, хотя оно никем основательно не исследовалось. Зато проведены эксперименты, которые показывают, что гуахаро свободно летает в подземных залах, где царит кромешный мрак.
«Гуахаро» — венесуэльское название, его можно примерно перевести как «кричащий, стонущий». Именно крики в глубине пещеры Карипе отпугивали индейцев, зато они же поощрили американского зоолога Дональда Гриффина забраться в такие закоулки, куда не проникал ни один луч света.
Тщательные исследования доктора Гриффина позволили ему разобраться в том, как ориентируются летучие мыши; результаты его работ широко известны. Всякий знает, что у летучей мыши есть свой эхолот, она издает частый писк такой высокой частоты, которую человеческое ухо не может уловить.
Прочтя рассказы Гумбольдта о страшном шуме от сотен птичьих голосов в глубине пещеры, Дон Гриффин заподозрил, что и гуахаро способны к эхолокации. Эксперименты подтвердили его догадку.
В самой глубине пещеры, окруженный взвизгивающими птицами, он направил к выходу фотокамеру с открытым затвором и вывинченным объективом. Пленка экспонировалась полчаса, когда же ее проявили, никакого воздействия света не было обнаружено. Стало очевидно, что птицы и впрямь ориентируются в полной темноте.
