Максим Зверев - Ущелье барсов
Степь. Впереди, в зарослях тростника, огромное озеро. Старый охотник огляделся вокруг и натянул повод. Лошадь послушно остановилась. Именно здесь, между озером и горами, Усен видел, как из степи в горы пролетают орлы. Еще раз осмотревшись, охотник спешился, отвязал от седла колышки, сеть и пустил коня пастись.
Долго провозился охотник: вбивать колья в щебнистую почву трудно. Наконец сетка натянута, и под ней на земле привязан белый голубь приманка. Теперь все готово для ловли беркута. Усен вскочил на лошадь и поскакал к озеру. Вскоре он вернулся с огромной связкой тростника, сбросил ее недалеко от сети и отогнал подальше лошадь. Весь вечер человек пролежал, плотно накрывшись тростником и держа в руках веревочку, которая тянулась к ножке голубя. Время от времени он дергал веревочку, и белый голубь под сетью взмахивал крыльями.
Наступила ночь. Усен проспал под тростником до утра.
Черную точку под облаками он заметил после восхода солнца — это на охоту в степь летел беркут. Чем ближе подлетал орел, тем чаще дергалась веревочка. Но вот белый голубь сам отчаянно забил крыльями — раздался шум стремительного полета хищника, из-под облаков с полусложенными крыльями он падал камнем. У самой земли беркут распустил веером хвост, выкинул вперед лапы с мощными когтями, но они провалились в редкие ячеи, а сам он остался беспомощно лежать на сетке, распластав крылья. Голубь неистово бился под ним. Усен вскочил и бросился к сети. Ноги орла висели, он не мог взлететь, путаясь в сети. Человек без труда завладел им.
Много бессонных ночей провел с беркутом старый охотник, приручая его. А когда закружился над полынными степями первый снег, он выехал с беркутом на охоту. Не один десяток лисиц поймала птица за короткие осенние дни. Через год она стала хватать и волков. Далеко по степи разнеслась слава о беркуте председателя охотничьей артели Усена: от железной хватки могучих лап орла не ускользал ни один зверь, намеченный охотником.
Но однажды случилась беда. К полудню, когда за седлами охотников уже висели две лисицы и волк, беркут, разгорячившись, стремительней, чем обычно, кинулся на очередную свою жертву — старую волчицу. Мощный удар нанес он ей в спину, но, хватая морду зверя второй лапой, чуть-чуть промахнулся. Волчица, лязгнув зубами, рванулась дальше, а беркут тяжело взмыл вверх, но тут же упал на землю, волоча перекушенную ногу. Через месяц беркут поправился, но для охоты уже не годился. Усену, не знавшему, что делать с птицей, колхозники посоветовали отдать ее в зоопарк.
Странно было видеть седого человека, который прощался с птицей, как с родным ребенком…
* * *Наша экспедиция ехала вниз по реке Или. Быстрое течение стремительно несло лодку. Если не грести веслами, не шуметь и не разговаривать, то много интересного можно увидеть, плывя по реке у самых ее берегов. Так было и с нами. Выехав из-за какого-нибудь мыска, мы неожиданно заставали на песке стаи уток и гусей. Тогда поднимался птичий крик, гогот, шум крыльев, а иногда раздавались и наши выстрелы… Ехали дальше. Снова тишина. Из-за крутого поворота мы наехали на волка, который спокойно лакал воду, забравшись по брюхо в реку. Серый разбойник поплатился своей головой за эту встречу.
После целого дня пути приятно провести ночь на берегу. Раннее утро. Около костра дежурные готовят завтрак. Солнце уже поднимается над горизонтом, и безоблачное небо снова обещает жаркий, душный день. Вдруг громкий всплеск привлекает наше внимание: огромный орлан-белохвост упал в воду и бешено бьет крыльями. С каждым взмахом он на миг поднимается над водой, но тотчас падает обратно, едва его крылья опускаются для нового взмаха. Приплясывая на одном месте, орлан сплывал вниз по течению среди каскадов брызг. В бинокль видно, как широко открыт его клюв. С каждым новым ударом крыльев орлан намокал все больше, делаясь тяжелей, и его взлеты становились все ниже.
— Он схватил тяжелую рыбу и не может теперь вырвать из нее когти. Скорей в лодку, иначе мы упустим хорошую уху! — крикнул наш проводник.
Через минуту мы гребли изо всех сил, направляясь на середину реки, лодка быстро набирала скорость. Орлан уже лежал на воде, распластав крылья и хвост. Временами он вздрагивал и начинал тонуть, но ударом крыльев опять удерживался на поверхности. Лодка подошла к орлану сбоку и проводник схватил его за крыло: птица бешено забилась, обдавая нас брызгами. Размах ее крыльев достигал двух метров. Но вот один из нас ловко схватил другое крыло. Проводник замотал голову птицы рубашкой, и она сразу затихла. Огромный осетр, в котором застряли когти орлана, вдруг забурлил около борта, вспенивая воду и чуть не вырвал из наших рук птицу. Я схватил орлана за ноги у самой спины рыбы и начал тянуть. Это была досадная ошибка — я вырвал из осетра когти орлана и он нырнул вглубь. С пленным орланом, но уже не предвкушая ухи, мы вернулись на берег.
* * *Наша моторная лодка несется по Иссык-Кулю, легко рассекая слабую встречную волну. Яркое солнце так греет, что мы сняли шубы и едем в одних ватниках. В горах, покрытых снегом, — зима, а на озере — осень: оно не замерзает. Кругом по воде чернеют стаи диких уток, зимующих здесь. Недалеко плавают, вытянув шеи, лебеди.
Поворот руля — и лодка устремляется на одинокого лебедя. Расстояние быстро сокращается. Вот до птицы остается уже не более ста метров. Лебедь, распуская крылья, бежит по воде, громко шлепая лапами. Через несколько десятков метров он отрывается и летит над самой водой, медленно махая крыльями. Пролетев километр, лебедь грузно опускается на воду. Наша моторная лодка снова в ста метрах от него. Теперь лебедь бежит по воде вдвое быстрее, опять поднимается в воздух, но пролетев всего полкилометра, снова шлепается на воду, подняв каскад брызг.
Я устроился с длинным удилищем на самом носу лодки. На конце удилища петля. До лебедя всего тридцать метров, но он опять пошел на разбег. Наконец, измученный погоней, лебедь уже не в силах подняться на воздух: пробежав несколько десятков метров, он поплыл в сторону. Лебедь больше не пытался взлететь. Испуганно вытянув шею, раскрыв клюв и косясь на нас одним глазом, он плыл вперед, а моторная лодка тихим ходом шла за ним на коротком расстоянии. Вскоре я поймал петлей птицу. Она не могла улететь от нас не потому, что была ранена или больна. За зиму лебеди так жиреют на богатых кормах, что весной долго упражняются, прежде чем начать перелет через горы на север.
Несколько лебедей было поймано на Иссык-Куле в течение одного зимнего дня. Всех их мы доставили на зоологическую базу, а оттуда в зоопарк.
* * *Песчаные барханы и щебнистая равнина сменяют друг друга. Дорога уходит серой полоской далеко вперед. Ни кустика, ни деревца, где можно было бы укрыться от солнца. Разве могут здесь жить какие-либо животные? Ведь на многие десятки километров кругом нет ни капли воды!
