Веда Конг - Собачьи истории (выпуски 1-28)
— Я пытался остановить её, — сказал дервиш, — я пел для неё любимые песни, но она плюнула на меня и ушла с бактрианами.
— Почему же вы не отправились следом? — поинтересовались собаки.
— То же поверье гласит, что только «быстромчащиеся» могут уговорить Дромедару вернуться, но осталось тайной кто это может быть.
— О, — воскликнули собаки, — тази или «быстромчащиеся», так нас называют на родине. Мы немедленно отправляемся на поиски.
Они взяли с собой еды и воды, переоделись странствующими певцами, привязали на спину Бакхмулю рубоб, музыкальный инструмент, звуки, которого так любила Дромедара, и снова поспешили в глубь неприветливой пустыни за голубой верблюдицей. Отдохнувшие собаки быстро догнали караван, расположившийся на отдых в тени небольшого оазиса, зелёного чуда пустыни. Неподалеку от колодца они увидели Дромедару, она стояла, изящно выгнув свою длинную шею, и, не спеша, пережевывала жвачку. Собаки приблизились к воде, напились и предложили бактрианам послушать караванные песни. Бакхмуль снял со спины рубоб и коснулся его струн, полилась удивительная печальная мелодия. При первых аккордах верблюдица придвинулась поближе к музыканту и приготовилась внимательно слушать. Афганка под чарующие звуки музыки запела песню о великом городе, погибающем в песках. Она пела о детях, которые больше не смеются, о матерях, которые больше не рассказывают им сказки, о сильных мужчинах, которые не могут им помочь. Она пела о чуде, о голубой верблюдице, способной спасти этот цветущий город. Дромедара, слушая собак, перестала жевать, её голова повернулась в сторону оставленного города, глаза, наполненные слезами, как будто пытались рассмотреть за барханами покинутый дом. Неожиданно верблюдица сорвалась с места и плавной иноходью, раскачиваясь из стороны в сторону, заспешила к родному городу. Вот так и родилась легенда о собаках, спасших целый город. Ну, а тази, получившие в качестве вознаграждения молоко голубой одногорбой верблюдицы, понесли последний, недостающий компонент в пещеру крылатой Пери.
Скоро, совсем скоро мечта Афганки должна была исполниться. И вот отвар переворотного зелья готов, Пери дала выпить его собаке, затем принялась окуривать её рутой, пещера наполнилась пряным пьянящим ароматом, когда клубы дыма рассеялись, Бакхмуль увидел прекрасную незнакомую собаку с тёмной густой длинной шерстью, полностью закрывающей лапки, образуя на ногах подобие тапочек. Со спины исчезло короткошерстое «седло», которое было одним из основных признаков породы, но хвост всё так же задорно сворачивался в петлю. Покрытые шелковистой шерстью длинные ушки обрамляли вытянутую мордочку, но когда она подняла на брата раскосые с золотой искоркой глаза, он сразу узнал сестру и ласково лизнул её языком.
— Что ж, — обратилась Пери к Афганке, — теперь тебе пора отправляться в путь. Волшебный ковёр-самолет унесет тебя в далекую страну. Оттуда ты начнешь триумфальное шествие по всей земле. Тебя назовут афганской борзой, и ты займешь достойное место в собачьей родословной. Лучшие дома мира будут рады принять тебя, но странствия по свету почти не оставят времени на охоту, и лишь изредка ты сможешь побаловать себя стремительной погоней.
— А ты, — повернулась она к Бакхмулю, — останешься здесь и будешь носить звание аборигенной афганской борзой. Тебе придется строго соблюдать древние заповеди породы, которые гласят: «Помни, что ты — древняя борзая, и пусть ни один человек не изменяет тебя. Ты должен нести свое седло с гордостью, ибо оно — истинный признак твоей породы. Ты не должен прикрывать свои недостатки обилием шерсти, ибо они могут перейти к твоим детям, внукам, правнукам…» Сохранив любовь к скорости и охоте, ты улучшишь и приумножишь эти качества.
Ковер-самолет взвился в воздух, и Афганка отправилась навстречу своей судьбе, кто знает, может мы ещё встретим её на страницах наших историй…
Сказка 16. Аффен-пинчер
АФФЕН-ПИНЧЕР ИЛИ СОБАЧИЙ КАРНАВАЛ
В немецком городе Гёльн полным ходом шла подготовка к карнавалу. Суматоха царила в добропорядочном семействе Пинчеров. Ещё бы на собачий праздник должна была собраться вся семья, ведь Церберки бывают только раз в четыре года 29 февраля. По преданию в это время страж подземного царства трехголовый пёс Цербер может отлучиться со своего поста, и тогда вся нечисть на одну ночь получает возможность вернуться на землю. В этот день принято наряжаться в различные костюмы, ходить по знакомым и получать от них подарки после небольшого представления. Праздник отмечали не только собаки, а все домашние животные, кошкам же на карнавале отводилась особая роль.
Из Австрии приехал Короткошёрстный Пинчер, как правило, он не любит путешествовать, а предпочитает оставаться дома. Много лет он не появлялся в Гёльне и у него накопилось столько новостей, что его громкий лай раздавался по всему дому, так он спешил поделиться ими с родственниками. При этом он запихивал в рот длинные искусственные клыки, иначе как в нём узнают кровожадного вампира.
Из Голландии прибыл косматый дальний родственник пинчеров Смаусхонд. Он был весьма неприхотлив к выбору костюма и облачился в наряд лешего, густые усы, борода и кустистые брови гармонично дополнили одеяние.
Мускулистый Пинчер-Арлекин, не долго думая, остановился на ярком разноцветном костюме Арлекина. Обычно он предпочитает чёрно-белые тона, но для праздника готов был поступиться старыми привычками.
Цвергпинчер, который, как ты помнишь, служил в государстве Лилипутов хранителем королевских кладовых, смастерил себе забавную остроконечную шляпу с колокольчиками и был готов изображать гнома.
Статный поджарый атлетически сложенный Доберман, разрисовал белой светящейся краской свою черную шкуру и весело скалился, показывая прекрасно сохранившиеся зубы… скелета.
Пинчер, герой нашего рассказа, не мог усидеть на месте, он вертелся как юла, примеряя один костюм за другим. Его веселый нрав соответствовал костюму Арлекина, но более старший родственник уже сделал свой выбор, перечить ему было бы неучтиво. Он перебрал все костюмы на чердаке, но ничего не подходило ему по вкусу. Внезапно на дне огромного, окованного железом сундука, в самом углу он обнаружил чёрный костюм маленького бесёнка. Пёсик примерил его, тот пришелся как раз впору. Радостно виляя хвостом и повизгивая от удовольствия, он сбежал вниз в гостиную, чтобы продемонстрировать свой наряд.
«Аф-фен! Аф-фен! Обезьяна!», — забасил Смаусхонд, коверкая немецкие слова. Другой бы на месте Пинчера обиделся, но наш герой смешно корча уморительные рожицы, заливистым лаем поддержал иностранца: «Аффен! Аффен! Мне нравится, теперь я так и буду себя называть! Аффен-Пинчер, обезьяний пинчер!». Ведь легче всего бороться с обидным прозвищем, просто сделав его своим именем.
