Рудольф Самош - Кантор идет по следу
— Товарищ майор, — обратился Шатори к Бокору, — вы распорядитесь здесь, когда прибудет железнодорожная комиссия?
Бокор кивнул.
— Слава богу! От этого Бокора мы освободились, — усмехнулся Чупати.
— Не болтай ерунды! — оборвал его капитан.
— Могу я идти? — обиделся старшина.
— Можешь, а как только разберемся с этим делом, сядешь на гауптвахту! Небольшой отдых на губе тебе не повредит. Где Кантор нашел авторучку?
— На тропинке. По-моему, бандиты направились к мельнице.
— Ну, пойдем посмотрим, куда поведет нас твой мудрец.
— Слушаюсь! — буркнул старшина и, повернувшись к овчарке, произнес: — Кантор, след! Ищи!
Пес повел их к каменоломне.
— Подождите! — услышал вдруг капитан голос майора Бокора.
Все остановились и повернулись к бегущему майору.
— Вы что, решили меня здесь бросить? — Майор запыхался от быстрого бега. — Я пойду с вами.
Кантор беспокойно вертел головой. Понюхав авторучку, которую Чупати поднес к его носу, пес довольно бодро побежал по тропинке вдоль ручья.
Вслед за овчаркой, спотыкаясь о камни, заспешили пятеро вооруженных полицейских.
Шли гуськом часа полтора. Стало прохладно. Пес задал быстрый темп. За пределами каменоломни посторонние запахи не мешали Кантору различать след.
Чупати время от времени светил Кантору фонариком, во умному псу этого вовсе не требовалось, а сам старшина все равно ничего не видел.
«Тебе лучше знать, куда ты нас ведешь», — мысленно говорил Чупати Кантору, стараясь не отставать от него.
Капитан Шатори шел следом за старшиной. Свежий ветерок приятно обдувал разгоряченные лица.
— Не понимаю, зачем такая спешка? — тихо ворчал шедший в хвосте группы майор Бокор.
«И в самом деле, неплохо бы передохнуть, — подумал капитан Шатори. — Интересное животное собака! Узнает различные тайны с помощью своего сверхчуткого носа…»
Ручей побежал меж огромных скал. Шатори зажег фонарик, чтобы осветить путь, и в тот же миг раздался громкий окрик:
— Стой! Кто такие?!
Все, как по команде, спрятались за камни. Старшина Чупати укрылся в тени, падавшей от огромной скалы.
На месте остался лишь один Кантор, но и тому хозяин шепотом приказал:
— Ложись! Ко мне!
Шатори громко ответил:
— Полиция!
— Пусть выйдет начальник! — крикнул кто-то и осветил скалы мощными прожекторами.
— Это наверняка пограничники, — шепнул Чупати капитану. — Я выйду к ним! — И, прикрыв глаза ладонью, старшина вышел на освещенное место. — Да уберите вы этот свет! — крикнул он. — Я же ничего не вижу!
Сноп яркого света переместился немного в сторону, и через секунду из-за скалы вышел солдат.
Кантор перепрыгнул через ручей и, стряхнув с себя воду, направился к хозяину.
Подошли майор Бокор и капитан Шатори. Увидев старших офицеров, пограничник доложил, что их дозор, заступивший в наряд ровно в полночь, ничего подозрительного не обнаружил.
— Посветите-ка прожектором вон в том направлении, — попросил Шатори пограничников.
В скале на уровне десяти метров виднелось огромное черное отверстие пещеры. Добраться до нее можно было лишь с помощью специального альпинистского оборудования.
— Я вижу, в этом районе много пещер, да? — поинтересовался Шатори, когда луч прожектора осветил пещеру.
— Наверху есть еще одна небольшая пещера, но только до нее отсюда не добраться. Попасть в нее можно лишь сверху, если идти со стороны мельницы, — объяснил пограничник.
— А на мельнице вы были, проверяли?
— Мельницу? Нет, там сегодня мы не были. Кругом все спокойно.
— Мне кажется, ваш пес просто сыграл с нами злую шутку! — язвительно заметил майор Бокор.
— Гм… — задумался капитан Шатори. — Скажите, а вода давно залила тропинку? — спросил он пограничника.
— Ручей вышел из берегов еще вчера вечером.
Капитан Шатори достал радиотелефон и, поднеся микрофон к губам, произнес:
— «Чайка»! «Чайка»! Я — «Кантор»! Доложите, как меня слышите?
«Чайка» ответила без промедления. Капитан приказал выслать к мельнице машину.
— Ну, а теперь что делать? — спросил Шатори старшину.
— Идти дальше?
— Разумеется, к мельнице. Я вызвал туда машину. Если там никого не найдем, поедем отсыпаться…
— О каком сне ты говоришь? Ведь Кантор идет по следу!.. Вот увидишь, эта авторучка будет ключом к разгадке…
— С меня довольно! — рассердился капитан. — Вот уж три часа мы тащимся по горам, а результат равен нулю. И какой смысл это делать, когда все дороги и тропинки перерезаны пограничниками? Если б грабители действительно шли в этом направлении, то лучшего укрытия, чем вот эти пещеры, им не найти. Раньше половины одиннадцатого выйти из каменоломни они никак не могли, а поскольку летать они не могут, то им потребовалось не менее двух часов, пока они добрались бы до… А где они? Нигде!.. А может, они сейчас сидят себе в каменоломне да посмеиваются над нами?…
— Грабители прошли по этой тропе! — упрямо произнес старшина.
— Ну и беги за ними следом!..
— И пойду!.. Кантор!
Услышав голос хозяина, пес послушно подошел к Чупати, который тут же взял его на поводок.
— Вот видишь, Тютю, нам опять не верят, — шепотом пожаловался старшина овчарке.
Кантор сообразил, что хозяин и капитан спорят. Уж не спорят ли они о том, что он потерял след? След, хотя временами и действительно терялся, но через несколько десятков шагов Кантор снова находил его. Чтобы как-то подбодрить хозяина, Кантор потерся боком о его ноги и энергично замахал хвостом.
— Хорошо, хорошо, — проговорил Чупати и ласково похлопал овчарку по шее.
Прошли еще с полкилометра. Ущелье постепенно стало расширяться, и вскоре послышался шум воды, падающей с плотины возле мельницы».
Вход в мельницу освещался подслеповатой электрической лампочкой.
Старшина Чупати хотя и верил своему четвероногому другу, однако и он понимал, что Кантор может потерять след. До встречи с пограничниками червь сомнения не терзал так душу старшины, как теперь. Чупати очень смутило то обстоятельство, что пограничники ничего не обнаружили в этом районе. Вся надежда была теперь только на Кантора. Но ведь раз люди ошибаются, почему не может ошибиться Кантор?… Нет, он ошибиться не может!
Старшина и сам не знал почему, но, как только они подошли к мельнице, отстегнул поводок от ошейника Кантора, предоставив овчарке полную свободу.
— Ищи! Ищи бандита! — ободрил Чупати пса.
Старшина так волновался, что невольно полез в карман за сигаретами, а сам не сводил глаз с овчарки.
