Андрей Ветер - Тропа. История Безумного Медведя
Генри Тиблс сделал пометки в рабочем блокноте и поехал обратно. Отъехав на достаточное расстояние, он услышал выстрелы…
Началась бойня. Никто толком не смог понять, как всё случилось. Что заставило солдат открыть огонь? Был ли отдан соответствующий приказ? Или у кого-то просто сдали нервы и за первым случайным выстрелом последовали другие?
Лакотов расстреливали в упор. Многие из спешившихся кавалеристов, находившихся среди индейцев, были скошены пулями своих товарищей, так как внезапность начавшейся стрельбы не позволила им уйти в сторону. С началом бойни погода испортилась, набежали хмурые облака, задул снежный ветер.
Пронырливая Медведица: «Мы пытались бежать, а они стреляли в нас, как в стадо бизонов. Я знаю, что бывают добрые белые люди, но солдаты, должно быть, были самыми ужасными людьми, ибо они расстреливали женщин и детей».
Когда это безумие кончилось, Большая Нога и больше половины его людей были убиты или тяжело ранены. В общей сложности погибло около 300 индейцев.
На этом история воинов-Лакотов должна была закончиться. Возле кладбища, где были захоронены жертвы расстрела, появилась простенькая католическая церквушка, получившая название церковь Святого Сердца. Однако кровавое событие 1890 года на Раненом Колене оказалось не точкой, а многоточием.
По крохам индейцы отвоёвывали своё «я», бились за право возвратить ему громкое, уважительное звучание. Вторая половина двадцатого века ознаменовалась заметной активизацией коренных американцев, возникло ДАИ (Движение Американских Индейцев[53]), одним из основателем которого был Дэнис Бэнкс. В конце шестидесятых к ДАИ присоединился Рассел Минс, известный по всему миру как исполнитель ряда индейских ролей в голливудских кинофильмах («Последний из Могикан», «Прирождённые убийцы» и др.).
В 1970 году Минс принёс общенациональную известность ДАИ, организовав шумное столкновение с костюмированными пилигримами в Плимуте во время Дня Благодарения, национального праздника США. Это событие получило широкое освещение по телевидению и сделало Минса национальным героем в глазах либералов. «Мы не хотим гражданских прав белого человека, – говорил Минс. – Мы добиваемся наших собственных суверенных прав… Нашими действиями мы надеемся задеть за живое каждого человека. Мы поняли, что только нарушив покой в мире белого человека, мы будем услышаны».
В феврале 1972 года он возглавил манифестацию из почти полутора тысяч индейцев и направился в Гордон, чтобы заявить протест против убийства Раймонда Жёлтого Грома, индейца из резервации Лакотов. В том же году состоялся знаменитый Поход Национальных Договоров, и Минс был одним из его руководителей. Многие участники похода оделись в традиционные костюмы, украсили голову уборами из перьев и раскрасили лица на боевой манер. «Те из нас, кто покрыл свои лица краской, дали клятву умереть за идею, в которую мы верим, – объяснял Рассел репортёрам. – Мы, индейцы, никогда не боялись умереть, потому что знаем, чего хотим». Племенной совет резервации, состоявший из консервативно настроенных индейцев, назвал участников этой акции ренегатами и маоистами. Глава совета Дик Уилсон, тесно сотрудничавший с ФБР, добился судебного предписания, которое запрещало Расселу Минсу и другим членам ДАИ выступать с речами и проводить собрания в резервации. Но вскоре после этого от рук расистов погиб индеец по имени Уэсли-Бык-С-Плохим-Сердцем, и Минс возглавил демонстрацию протеста. Противостояние между индейцами-традиционалистами и властями усиливалось, обе стороны пылали ненавистью. После очередной встречи с Диком Уилсоном Рассел Минс был жестоко избит. «В следующий раз мы снимем с тебя скальп! – предупредили его. – Хороший индеец – только мёртвый индеец».
27 февраля 1973 года Минс и около двухсот его сторонников, вооружённые охотничьими ружьями, пистолетами и несколькими автоматическими винтовками, пришли в посёлок Раненое Колено и заявили, что они утверждают традиционное племенное правление, независимое от марионеточного правительства Соснового Утёса.
Это произошло почти век спустя после трагических событий на берегу Раненого Колена, когда была расстреляна группа Большой Ноги. И вот Лакоты снова пошли в бой. «Хороший день для смерти!» – выкрикивали некоторые из них. Заняв круговую оборону в церкви Святого Сердца, они готовы были умереть, лишь бы поднять дух своего племени и привлечь внимание общественности к бедам Лакотов. Восставшие потребовали расследования Сенатом злоупотреблений со стороны Бюро по делам индейцев, а также пересмотра 371 договора, заключённых с племенами и нарушенных правительством США. «У правительства есть два пути, – сказал журналистам Минс, – либо атаковать нас, как это было в 1890 году, либо рассмотреть наши требования. Мы клянёмся нашими жизнями, что это будет поворотный пункт в истории нашего народа. Правительство должно либо убить нас, либо пойти навстречу нашим требованиям. Так или иначе, но это будет поворот».
Леонард Вороний Пёс, шаман Оглалов, сказал: «Мы – народ природы, счастливый народ. Белые люди пытаются всё изменить, вот почему мы обязаны находиться сейчас здесь. Я не боюсь смерти. Если я умру здесь, на Раненом Колене, то я отправлюсь туда, где сейчас Неистовая Лошадь и Сидящий Бык».
Сотрудники ФБР и полиции взяли восставших в плотное кольцо. Начался мощный обстрел деревушки из всех видов автоматического оружия. Подкатили броневые машины. Иногда индейцы выезжали навстречу этим грохочущим броневикам на мотоциклах и ударяли по ним палками, зарабатывая подвиг-прикосновение.
Со всех концов страны к деревушке на Раненом Колене потянулись журналисты. Администрация Соснового Утёса и её глава Дик Уилсон с пеной у рта доказывали, что повстанцы – это просто бандинская шайка, агенты коммунистов и «клоуны-идиоты», которых следовало судить по всей строгости закона. Но его речи не выглядели убедительными. Весть о восстании Лакотов разнеслась по всему миру. К осаждённцм индейцам пытались пробраться молодые люди вовсе не индейской крови, чтобы бок о бок с ними защищать то, чего так сильно не хватает современному цивилизованному человеку – право иметь своё собственное лицо.
8 мая 1973 года, через семьдесят дней плотной осады, во время которой не раз начинались и завершались ничем переговоры с представителями правительства, Лакоты сложили оружие, посчитав свою задачу выполненной. Мир услышал их.
«События в Раненом Колене произошли потому, – сказал Рассел Минс много лет спустя, – что индейцы хотели остаться индейцами, а им не оставили для этого никакой возможности. Поэтому мы и заявили о себе во весь голос. Вот что важно понять: индейцы вновь должны стать свободным народом… Быть индейцем – это значит жить с землёй и на земле, а это возможно для нас только если мы снова станем свободным… Единственный способ быть свободным, это осознать свою ценность как отдельно взятой личности».
