Майк Резник - Доктор и стрелок
— Нет, спасибо. Мне еще надо сделать заметки о сегодняшнем эксперименте, так что голова нужна трезвая.
Холидей, отпив из фляжки, завинтил колпачок и убрал ее в карман.
— Я вот тут подумал, Том…
— Да?
— Что если птица была Джеронимо или Римским Носом?
Эдисон глянул в окно и улыбнулся.
— Очень маловероятно, — убежденно произнес он.
— Ты так уверен…
Эдисон указал на дерево за окном.
— Видишь там на ветке белую птицу?
— Да.
— Полярная сова. Вероятность встретить такую посреди Нью-Мексико, в разгар дня, еще меньше, чем наткнуться на бородатую неясыть.
Холидей помахал сове рукой, и та махнула в ответ крылом — хотя позднее Холидей решил, что ему показалось.
29
Той ночью Холидей проиграл в покер три сотни долларов, затем выиграл пятьдесят в фараон и решил остановиться, пока не потерпел фиаско сродни тому, что постигло его в «Монархе», в ночь, когда Оскар Уайльд пришел посмотреть на его игру. Утром он встал в десять часов. На карнизе за окном сидела птица. Холидей заговорил с ней, но птаха в ответ лишь защебетала и, стоило к ней приблизиться, упорхнула.
Холидей спустился в вестибюль и, не застав там Шарлотты, вышел на улицу. Провел ладонью по щеке и решил, что пора побриться. Отправился в цирюльню.
— Могу вас и подстричь заодно, — предложил брадобрей, намыливая Холидею щеки.
Тот хотел было отказаться, но, взглянув на себя в зеркало, решил, что и правда слегка оброс. Шарлотте определенно будет приятнее ужинать с ним, если он приведет себя в порядок. С такими мыслями Холидей согласился на стрижку.
— Чуть ранее заходил ваш друг, мистер Бантлайн, — сообщил цирюльник, беря в руки ножницы. — Пытался продать мне латунную бритву, — хихикнул он. — Представляете! Латунную бритву!
— На вашем месте я бы купил, — ответил Холидей.
— Вообще-то, мистер Бантлайн пытался втюхать мне две дюжины лезвий. Божился, что они никогда не затупятся.
— Хотите верьте, хотите — нет, он говорил чистую правду.
— Сколько у меня, по-вашему, рук? — усмехнулся цирюльник. — Если эти лезвия никогда не тупятся, что мне делать с двумя дюжинами таких?
— Похоже, — улыбнулся Холидей, — Нед доизобретался до того, что разучился торговать.
— Так он не брехал? — спросил цирюльник. — Лезвия и правда вечны?
— Если Нед сказал, что вечны, значит, они вечны.
— Вы его друг, Док. Передайте мистеру Бантлайну: четыре я еще купить могу.
— Как увижу — передам, — пообещал Холидей.
— Ну ладно, не двигайтесь, сейчас я побрею вас настоящей бритвой.
Минуты через три цирюльник закончил, и Холидей, заплатив гривенник, вышел на улицу. Проведя два года в Тумстоуне и Лидвилле — городах, которые Эдисон буквально открыл заново, — он никак не мог заново привыкнуть к лошадям у коновязей, к кучкам навоза на дороге и газовым лампам, что средь бела дня освещают темные уголки комнат.
Холидей заглянул к Мейбл Гримзли и занял свой обычный столик. Мейбл сразу вышла к нему с чашкой в одной руке и кофейником в другой.
— Ага! — сказала она. — Мой любимый клиент!
— Скорее самый известный и зловещий, — ответил Холидей.
— Это одно и то же, — улыбнулась хозяйка. — Сохраните за собой громкую дурную славу — и останетесь моим любимым клиентом.
— Шарлотта к вам не заглядывала?
— Часа два-три назад. Сказала, что у нее кое-какие дела, но не захотела беспокоить вас. Решила, раз вы накануне играли в карты, то встанете очень поздно.
— Она была права отчасти, — криво усмехнулся Холидей. — В карты я проигрался и продрых только до девяти.
Мейбл засмеялась.
— Говорят, вы за две ночи выиграли несколько тысяч. Не может же вам всегда везти.
— Не может, — согласился Холидей. — Однако мечтать не вредно.
— Что заказывать будете, Док? Как обычно?
Холидей уже думал взять, по привычке, тост и яичницу, однако тут понял, что сильно голоден. Должно быть, накануне ночью не успел нализаться как следует.
— Мне, пожалуй, небольшой стейк.
— Забавно, — улыбнулась Мейбл. — Готова была поклясться, что вы — Док Холидей.
Она ушла на кухню, а он достал из кармана книжку. Холидей все еще читал ее, когда Мейбл принесла завтрак.
— Что у вас там? — спросила хозяйка, указав на книгу.
— Биография президента Линкольна, — ответил Холидей. — Приобрел в магазине смешанных товаров. — Закрыв книгу и отложив ее в сторонку, он спросил: — Как думаете, сколько давали за голову Джона Уилкса Бута?
— Кто он такой? — спросила Мейбл.
— Убийца мистера Линкольна.
Хозяйка задумчиво нахмурилась.
— Сколько дают сейчас за Билли Кида?
— Десять тысяч.
— Ладно, тогда… пятнадцать?
— Сотню тысяч, — улыбнувшись, произнес Холидей.
— За голову одного человека? — поразилась Мейбл. — Черт, даже за Джеронимо дают всего двадцать. Вот что бывает от начитанности, — пожала она плечами, — узнаешь кучу всего бесполезного.
— Вот дочитаю и оставлю эту книгу вам, — пообещал Холидей. — Даже так, берите ее сейчас. Все, что мне было интересно, я вычитал.
Мейбл покачала головой.
— Без обид, Док, но мне хватает Доброй Книги. Каждое утро перед тем, как идти сюда, прочитываю по десять глав.
— Порой десять глав не составляют и половины страницы, — заметил Холидей.
— Неважно, как они длинны, — ответила Мейбл. — Важно, что в них.
— Ваша правда.
— Вы читаете Библию, Док?
— Больше нет, — покачал он головой.
Мейбл понимающе кивнула.
— Полагаю, людям вашей профессии это только мешает.
— Я по профессии дантист.
— Будь вы исключительно дантистом, не ели бы у меня задаром.
Холидей широко улыбнулся.
— Туше.
— Попросила бы не выражаться, — ответила Мейбл. — В общем, хватит уже болтать о наградах и библиях. Ешьте, пока не остыло.
Холидей принялся за стейк. Исходящий от мяса аромат не обманул: на вкус оно оказалось просто замечательно. Доев, Холидей попросил налить еще кофе, а после — жалея, что легкие не дадут закурить — снова раскрыл книгу.
— Вот если бы ваш приятель Том Эдисон провел сюда электрический свет, — заметила Мейбл, прибирая за соседним столиком, — читать стало бы гораздо удобнее.
— Он в эти дни слегка занят, — ответил Холидей, — однако я попрошу его заглянуть к вам и сориентироваться, что ему потребуется и сколько будут стоить его услуги.
— Я бы и с ним могла договориться, — сказала Мейбл. — Бесплатная еда в обмен на свет.
— Так ему и передам.
— Спасибо.
