Карл Май - На Диком Западе
Когда опустились сумерки, выбрали место для ночлега — маленькую лужайку с мягкой травой на самом берегу ручья. Неожиданно из кустов вышли два человека в кожаных костюмах и широкополых шляпах. Они держали ружья наготове. Один из них крикнул:
— Кто идет?
— Путешественники, — ответил Портер.
— Откуда?
— Из Калифорнии. А вы кто такие?
— Мы охотники, — отвечал все тот же незнакомец.
— Сколько же вас там спряталось?
— Мы одни, но на днях должны подойти наши товарищи из Льяно, мы их ждем здесь со вчерашнего дня.
— Как же вы рискуете идти навстречу с поднятыми ружьями, если вас только двое?
— Ha этот счет мы спокойны, для четверых из вас есть по заряду из наших ружей, а остальных можно пристрелить из ревюльверов. Не хочу скрывать, что лица некоторых из вас мне не внушают доверия, — при этих словах он выразительно взглянул на мексиканцев.
— Вы, кажется, сами, того не замечая, наносите нам оскорбление, — возмутился Портер.
— Я не сказал, кто именно из вас мне не симпатичен, да, наконец, я ведь могу и ошибаться…
Вскоре вся компания разместилась у затухавшего уже костра.
— Вы сказали, — обратился к охотникам Портер, — что будете здесь несколько дней ждать ваших товарищей. Но ведь вы рискуете встретиться с краснокожими, а встреча эта не из приятных.
— Это нас не беспокоит, так как с нами человек, который справится и с целой сотней краснокожих.
— Следовательно, вы здесь не одни, как сказали раньше. Где же третий?
— Он отправился на разведку и скоро вернется.
— Это, должно быть, знаменитый охотник вроде Разящей Руки?
— Да, вроде, хотя и не он.
— Но кто же? — продолжал допытываться Портер.
— Пусть он скажет вам сам, а пока представляю вам моего сына Мартина, меня же зовут Бауман.
— Благодарю вас и считаю теперь своим долгом назвать и наши имена. Меня зовут Портер; этих двух — Блонт и Фэлзер, это же луноподобное черное лицо зовется Бен Нью Мун. Два же мексиканца присоединились к ним только сегодня. Они везут деньги своего господина из Сан-Диего и тоже отправляются через Льяно. Их имена Эмилио и Карлос Кортеджо. — Называя каждого по имени, Портер указывал на него пальцем, и Бауман внимательно приглядывался к нему.
— Теперь, когда вы знаете наши имена, быть может, скажете: кто именно не внушает вам доверия?
— Я думаю, что вскоре они это и сами почувствуют, и называть их пока не буду.
Затем он обратился к братьям Кортеджо.
— Насколько я понял, близ Сан-Диего находится гасиенда вашего господина. Можно спросить, как она называется?
— Гасиенда Эчилло.
— А имя владельца?
— Его зовут… господин Монтано, — ответил, запинаясь, Карлос; было очевидно, что фамилию эту он только что придумал.
Бауман уже не хотел скрывать своего недоверия и сказал:
— Теперь я могу удовлетворить ваше любопытство и признаться, что неприятные мне личности — это вы и ваш брат.
Оба мексиканца схватились за ножи.
— Это явное оскорбление, и оно не пройдет вам даром! — воскликнул Эмилио, вскакивая со своего места.
— Я привык говорить в глаза правду всякому и на этот раз не намерен изменять своих привычек.
— Что же вы о нас думаете? — спросил Карлос, весь дрожа от злости.
— Я думаю, что вы лгуны, если еще не хуже.
Оба брата выхватили ножи из-за пояса и бросились к Бауману.
— Мы требуем удовлетворения тут же и сию минуту, иначе мы принудим вас к этому силой.
Бауман оставался совершенно невозмутимым и только направил револьвер на говорившего:
— Если вы сделаете еще хоть шаг вперед, я немедленно уложу вас на месте, а Мартин выстрелит в вашего брата. Имя Бауман вам незнакомо, но меня все племена называют по-своему, и все эти имена означают одно и то же — Гроза Медведей. Теперь вы, вероятно, припомните, что кое-что слышали обо мне.
— Как? Неужели перед нами известный Гроза Медведей? — вскричал Бен Нью Мун.
— Да, он самый, — отвечал Бауман.
— Я о вас очень много слышал. Вы были взяты индейцами сиу в плен.
— Совершенно верно, храбрые Виннету и Разящая Рука освободили меня.
— Об этом выдающемся подвиге Разящей Руки мне тоже говорили. Я счастлив, что мы с вами встретились. Надеюсь, что происшедшее сейчас недоразумение забудется, и вы возьмете свои слова назад. Не правда ли?
— Слово «лгуны»? Никогда!
— Но разве вы можете это доказать?
— Я никогда не говорю того, чего не могу доказать. Во-первых, очень странно, что слуги несколько минут припоминают имя своего господина, а во-вторых, я несколько месяцев жил близ Сан-Диего, где даже не слыхал никогда имени Монтаио, и поэтому утверждаю, что там нет имения Эчилло! Очевидно, это название вымышленное и придумано тут же, во время разговора. Но вы можете спрятать свои ножи и оставаться здесь, — обратился он к братьям Кортеджо, — я вас не гоню только потому, что вы пришли с порядочными людьми.
Братья переглянулись и нехотя опустились на прежнее место.
Между тем наступили сумерки. Разожгли костер, и, так как листьев было мало, Мартин направился к кактусовым кустам. Место, где находилось общество, было очень низким, со всех сторон его защищал большой кустарник, и поэтому никто не заметил, что начинается ураган. Все были поражены жутким ревом и свистом — это ветер поднимал целые облака песка, сыпавшегося дождем на землю. Это приближался торнадо. Вдруг они услышали, что Мартин зовет их. Все поспешили к нему и увидели поразительную картину — в ложбине за кустарниками она не могла быть заметна.
Все пространство, где росли кактусы, было залито морем огня; каждое растение, каждый листок сверкал маленькими огоньками. Все стояли, пораженные волшебным явлением.
— Что бы это значило? — спросил Портер.
В ответ ему, с того места, где они раньше сидели, прозвучал голос;
— Это огоньки Великого Духа, которые он зажигает, когда хочет предостеречь своих детей.
— Это мой проводник, — объяснил Бауман, — он, по обыкновению, подъехал неслышно.
Все повернулись к тому месту, где потухал их костер, — там действительно стоял всадник. Это был индеец в национальном костюме, с украшением из перьев в длинных черных волосах. В руке он держал винтовку в серебряном окладе. Янки и мексиканцы страшно испугались и чувствовали себя будто в ловушке.
— Откуда здесь краснокожий? — спросил Портер. — Он, вероятно, не один?
— Нет, он один, — сказал Гроза Медведей. — Это Виннету, известный предводитель апачей.
Индеец слез с лошади и, не обращая внимания на то, что все присутствующие с любопытством разглядывали его, подошел к Бауману.
