Карл Май - Виннету
— Поворачивайте назад! Ваш вождь жив, я не причинил ему вреда. Но если вы выйдете на берег, я убью Инчу-Чуну! Пусть только Виннету плывет сюда! Я готов говорить с ним.
Краснокожие, однако, не обратили внимания на мое предостережение. Тогда Виннету приподнялся на мгновение над водой, чтобы все его могли видеть, и сказал несколько слов, которых я не мог разобрать. Апачи повиновались ему и повернули назад, а он направился в мою сторону. Я ждал его и сказал ему, когда он взобрался на берег:
— Ты хорошо поступил, отослав своих воинов, ибо твоему отцу грозила опасность.
— Ты ранил его томагавком?
— Нет. Но я должен был оглушить его, так как он не хотел сдаваться.
— Но ведь ты мог убить его! Он был в твоей власти.
— Я неохотно убиваю своих врагов, и тем более не хотел умертвить человека, который мне дорог, ибо он — отец Вцннету. Вот, возьми его оружие! Ты решишь, кто из нас одержал верх, и следует ли исполнить обещание, данное мне и моим спутникам.
Он взял томагавк и посмотрел на меня долгим, пристальным взглядом. Выражение его глаз постепенно смягчалось. Я прочел на его лице восхищение, когда он воскликнул:
— Что за удивительный человек Разящая Рука! Кто мог бы его понять?
— Ты научишься понимать меня…
— Но ведь ты отдал мне этот топор, еще не зная, сдержим ли мы слово. Между тем ты мог бы им защищаться! Разве ты не понимаешь, что теперь ты в моих руках?
— Я не боюсь тебя, ибо во всяком случае в моем распоряжении мускулы и кулаки. К тому же я знаю, что Винпету — не лжец, что он благородный воин, никогда не изменяющий данному им слову.
Он протянул мне руку и ответил с блеском в глазах:
— Ты прав! Ты свободен, как и другие бледнолицые, за исключением того, имя которого Рэтлер. Ты доверяешь мне, и я хотел бы испытывать такое же доверие к тебе.
— Ты будешь доверять мне, как я доверяю тебе! А сейчас пойдем к твоему отцу!
— Да, пойдем! Я должен осмотреть его, ибо удар Разящей Руки может причинить смерть, даже если он этого и не хотел.
Мы направились к кедру и развязали руки вождю апачой. Виннету осмотрел его и сказал:
— Да, он жив, но очнется не скоро и с сильной головной болью. Я сам не могу остаться здесь, но пришлю сюда несколько воинов. Пусть брат мой Разящая Рука отправится вместе со мною!
Так Виннету в первый раз назвал меня братом. Впоследствии я часто слышал из его уст это слово и знаю, что он всегда произносил его с искренним чувством любви и преданности.
Мы подошли к берегу и переплыли реку. Краснокожие поджидали нас с напряженным вниманием. Увидев, что мы мирно плывем рядом, они не только поняли, что мы стали друзьями; они, несомненно, должны были убедиться И в том, что сами были неправы, сделав меня предметом своих насмешек и издевательств. Когда мы вышли на берег, Виннету взял меня за руку и сказал громким голосом:
— Разящая Рука одержал победу! Он сам и трое его спутников свободны!
В толпе апачей раздались одобрительные возгласы, но Тангуа стоял с мрачным видом. Мне предстояло еще посчитаться с ним, ибо его лживые выдумки, его старания добиться нашей смерти не могли остаться безнаказанными. При этом я думал не столько о себе самом, сколько о тех белых, которые в будущем могли иметь дело с этим негодяем.
Вместе со мной Виннету прошел мимо него, даже не удостоив его взглядом. Он подвел меня к столбам, где были привязаны три моих спутника.
— Аллилуйя! — воскликнул Сэм. — Мы спасены! Нас не укокошат! Человек, дружище, муж, юноша, грингорн, как вы все это устроили?
Виннету дал мне свой нож и сказал:
— Разрежь ремни! Освободи их! Сделай это сам — ты заслужил это!
Как только я освободил их, они втроем бросились ко мне и стали душить меня в объятиях, так что я еле жив остался. Сэм даже поцеловал мне руку, причем слезы обильно текли из его маленьких глазок в густую, как лес, бороду.
— Сэр! — сказал он. — Если я когда-нибудь забуду вашу услугу, пусть первый же встречный медведь проглотит меня вместе с потрохами! Как же это вы все спроворили? Вы ведь совсем исчезли! Вы так трусили воды, и все сразу решили, что вы утонули!
— Разве я не сказал, что если я утону то мы будем спасены?
— Неужели он говорил это? — воскликнул Виннету. — Значит, все это было притворством?
Я утвердительно кивнул головой.
— Мой брат знает, что делает! Он поплыл вдоль этого берега вверх по течению реки и потом переплыл через реку, чтобы вернуться вдоль того берега. Не так ли? Мой брат не только силен, как медведь, он хитер, как лисица прерий! Его враги должны опасаться его!
— Ты тоже был моим врагом, Виннету!
— Что было, то прошло.
— Значит, ты веришь теперь мне, а не лжецу Тангуа?
Он опить посмотрел на меня испытующим взглядом, протянул мне руку и сказал:
— У тебя хорошее лицо и честные глаза. Я верю тебе.
Я успел уже одеться и вынул из кармана охотничьей куртки коробку из-под сардин.
— Мой брат Виннету, — сказал я, — стоит на правильном пути. Я сейчас докажу это. Узнает ли он этот предмет?
Я вынул из коробки прядь волос, развернул ее и показал Виннету. Он протянул было руку, но потом в удивлении отступил на шаг и воскликнул:
— Это волосы с моей головы! Кто дал их тебе?
— Разве Инчу-Чуна не рассказал, как вы были привязаны к деревьям, и Великий Дух послал вам незримого спасителя? Да, он был невидим, ибо не смел показаться киовам. Но теперь ему нечего скрываться! Итак, ты видишь, что я не враг тебе, а наоборот, всегда был твоим другом!
— Так это ты освободил нас! Так это тебе мы обязаны свободой и, может быть, жизнью! — воскликнул он, будучи не в силах скрыть свое волнение. Он снова взял меня за руку и повел к тому месту, где стояла его сестра, все время внимательно наблюдавшая за нами. Виннету подвел меня к ней и сказал:
— Ншо-Чи видит перед собой храброго воина, который тайком освободил меня и отца, когда киовы привязали их к стволам деревьев. Пусть и Ншо-Чи поблагодарит его!
Сказав это, он обнял меня и поцеловал в обе щеки, а сестра его подала мне руку и произнесла одно лишь слово:
— Прости!
Тангуа стоял поблизости и ничуть не скрывал своей злобы. Я подошел к нему и сказал, глядя на него в упор:
— Тангуа, вождь киовов! Ты — жалкий лжец, ибо не ты ли говорил, что готов сражаться со мною, а между тем…
Он, по-видимому, струсил, так как ответил нерешительно, явно желая увильнуть:
— Я не помню этих слов… Разящая Рука не так понял меня.
— Виннету — мой свидетель! — воскликнул я.
— Да, — подтвердил молодой вождь. — Тангуа хотел посчитаться с Разящей Рукой и хвастал, что охотно вступит с ним в единоборство и поразит его.
