Майк Резник - Доктор и стрелок
— Проведем.
— Не переживайте, — успокоил ее Холидей, — никто в вас стрелять не станет.
Вынув револьвер, он опытным глазом осмотрел местность и пальнул в сторону низенького куста. Оттуда выскочил перепуганный кролик.
— Застрелите его, — велел Холидей.
Шарлотта вскинула оружие, но кролик через каждые два прыжка менял направление, и женщина в конце концов сдалась, опустила револьвер.
— Я не хотела убивать его, — вяло произнесла она.
— Если бы хотели, результат был бы иной? — спросил ее Холидей.
— Я ведь не на удирающих кроликов охочусь, а на мужчин, которые никуда не спешат.
— Запомните, — предупредил Холидей, — если бы Кид не подозревал всех вокруг, если бы никуда не спешил, его давно уже не было бы в живых, и за него не назначили бы такую награду. Если до своей смерти он успеет прикончить сотню человек, то семьдесят пять или восемьдесят из них будут охотниками за головами.
Шарлотта пристально посмотрела на Холидея.
— А может, вы просто хотите напугать меня, чтобы избавиться от конкурента?
Холидей глубоко вздохнул и выдавил улыбку.
— Восхищаюсь вашей отвагой, Шарлотта. Искренне восхищаюсь.
«Смелостью, но не мозгами… и не инстинктом самосохранения. Однако в храбрости вам, миссис Брэнсон, и правда не откажешь, хотя толку от нее при встрече с малышом Билли не будет никакого».
23
Холидей сидел за столом в «Синем павлине», самой большой таверне в городе — как обычно, в компании стакана и бутылки виски. Всего в заведении имелось столов тридцать, и все они были заняты: за одними играли в покер, за другими просто собрались выпить и поболтать приятели. Холидей скучал по игре, по азарту, однако ему не хватило бы денег даже на вступительный взнос, и потому он развлекал себя пасьянсом; приятно было просто подержать колоду в руках.
Он торчал в «Павлине» с заката. Причин засиживаться там не было — как и уходить, если только Эдисону не понадобится помощь. К последнему, кстати, Холидей успел наведаться: спросил, началась ли работа в долине. Работа началась, но до ее завершения оставалось дня два.
— Черная девятка — к красной десятке, — произнес знакомый голос.
— С возвращением, — не поднимая головы, ответил Холидей. — Ты уже разделался с прославленным мистером Гарретом?
— Скоро разделаюсь, — пообещал Кид. — Сесть не пригласишь?
— Располагайся, — сказал Холидей. — Не вижу причин гнать тебя, — добавил он с улыбкой, — все равно, даже при желании, не навредим друг другу.
Кид хихикнул в ответ и подвинул стул.
— Ну, как поживаешь, Док?
— Спасибо, ничего, — ответил Холидей. — Приятно, что спросил.
— Не смейся надо мной, Док, — совершенно спокойно и незлобиво предупредил Кид. — В этом чертовом округе у меня, кроме тебя, и друзей-то нет.
— Если верить слухам, твои друзья не доживают до седых волос, — заметил Холидей. Кид напрягся, а он продолжил: — Не то чтобы ты их сам убиваешь, просто ведешь очень опасную жизнь, и напарники, которые владеют оружием не так хорошо, как ты, обычно долго не живут.
Дослушав его, Кид заметно расслабился.
— Я ведь не собирался становиться бандитом или убийцей, знаешь ли, — сказал он. — Просто так вышло. В конце концов начинаешь делать то, что у тебя получается лучше всего.
— Где ты так выучился стрелять?
Кид пожал плечами.
— Если честно, сам не знаю. В детстве, пока мы жили в Нью-Йорке и в Канзасе, я даже с игрушечными револьверами не играл, не мечтал быть стрелком и, даже получив собственное оружие, не особенно с ним упражнялся. Просто как-то опоясался кобурой, выхватил револьвер и выстрелил — сразу же попал, куда метил. С тех пор всегда попадаю. Револьвер у меня — что палец указательный.
— Таких, как ты, называют прирожденными талантами, — заметил Холидей. — Многие не могут попасть туда, куда пальцем тычут.
— Думаешь? — спросил Кид. — Из твоих уст это звучит как похвала.
— Ну, и покровительство Римского Носа не вредит здоровью, — добавил Холидей.
— Кто говорит о покровительстве? — возмутился Кид.
— Джеронимо.
— Наслышан о нем, хотя лично не встречал.
— Считай, что тебе повезло, — сказал Холидей. — А Римского Носа ты встречал?
— Да, — кивнул Кид, — просто он зовет себя иначе.
— Вокини?
— Точно. Зачем ему такое имя?
— Не все краснокожие говорят по-нашему, — ответил Холидей. — Джеронимо, например, зовется Гоятлай.
— Что ты заладил: Джеронимо то, Джеронимо се?.. — вскинулся Кид. — Он разве не торчит в лагере к югу от Тумстоуна?
— Трудно сказать, — улыбнулся Холидей. — Он как Римский Нос — куда хочет, туда и перемещается.
— Я думал, апачи ненавидят нас, бледнолицых, а ты, смотрю, спокойно общаешься с этим Джеронимо?
— Общался — как и ты с Римским Носом.
— Чего Джеронимо от тебя хотел?
— Что хотел, то уже получил, — ответил Холидей.
— Не знал, что ты наемный стрелок, — признался Кид. — Кого пристрелил для апача?
— Никого.
— Не понимаю, — нахмурился Кид. — Он просил тебя об услуге, так? Что ты для него сделал, и как он тебе отплатил?
— Помнишь вокзал, на котором мы познакомились? Примерно в дне пути отсюда, на запад?
— Ну да, — усмехнулся Кид. — Вот я тебя тогда одурачил!
— Одурачил, это да, — признал Холидей.
— Ну, и что там с этой станцией?
— Ее больше нет.
Кид рассмеялся.
— Джеронимо заплатил тебе, чтобы ты сжег железнодорожный вокзал? Почему он сам этого не сделал?
— Я не то чтобы его сжег, — произнес Холидей, — а сам Джеронимо не мог разрушить вокзал, потому что на постройке лежало защитное заклятие команча по имени Белый Орел.
— Ох и тошнит меня уже от этой магии, словами не сказать! — пожаловался Кид. — Джеронимо — воин. Отчего сам никого не убивает и не жжет станции?
— Он не просто воин, — ответил Холидей. — В первую очередь он шаман. Если бы Джеронимо мог самостоятельно разрушить станцию, то сделал бы это. У него не получилось, вот он и обратился ко мне.
— И ты согласился? Вот так запросто? — спросил Кид, щелкнув пальцами.
— Нет, — покачал головой Холидей, — мы заключили сделку: я ему, он мне. Баш на баш.
— Как он отплатил?
Холидей пристально посмотрел на Кида.
— Прежде я тебя убить не мог. Зато теперь, через пару дней у меня, может, появится шанс.
— Может, — напрягся Кид, — выйдем и прямо сейчас решим дело?
Холидей покачал головой.
— Повторится то же, что случилось в тумстоунском борделе… А пока, — добавил он после небольшой паузы, — у меня есть к тебе деловое предложение.
