Карл Май - На Диком Западе
— Тогда мы освободим его…
— Открытой силой этого нельзя сделать: при открытом нападении павианы его немедленно убьют.
— Мы употребим хитрость.
— Павианы живут в горах. Теперь они направляются домой. Настигнуть их очень трудно. Мы захватим их в своих жилищах. Поверьте мне, что, если молодой человек в плену, ему не причинят особенного вреда. А то, что он в плену и не убит, — в этом я абсолютно уверен.
— Почему?
— Если бы он был убит, его лошадь не ушла бы от его трупа. Она прибежала просить у нас помощи.
Как бы в подтверждение этих слов, благородный конь снова жалобно заржал.
— Дождемся Виннету, — предложил Бауман, — он, наверное, будет к утру…
— Едва ли, — усомнился Олд, — но вам о нем нечего беспокоиться: он найдет наши следы.
— Разве с ним не может случиться ничего дурного?
— Виннету сумеет избежать опасности.
— Как жаль, что его нет сейчас с нами, — ведь местность в горах ему хорошо знакома, и он был бы просто незаменим при преследовании обезьян.
— Придется обойтись без него. Вам знакома эта местность?
— Мне случалось охотиться в предгорьях, но по течению Бобровой реки — не доводилось.
— Не беда, лишь бы юноша был жив…
Охотники, опечаленные неожиданным и необыкновенным исчезновением юноши — такого искреннего и симпатичного, — с нетерпением ожидали рассвета.
С первыми лучами солнца они уже были в пути, быстро продвигаясь в направлении гор.
Глава третья
В РУКАХ ОБЕЗЬЯН
Вильям Кребс, вскочив на лошадь, во весь опор устремился туда, откуда прогремел выстрел Разящей Руки. Блекки отлично понял намерение своего хозяина и в несколько секунд уже был далеко от бивака. С этого расстояния огонь костра казался еле заметной точкой…
Вильям, сжимая в руках винтовку и бросив поводья, целиком положился на своего умного коня.
Топот копыт резко отдавался в тишине. Вильям напрягал слух, стараясь уловить хоть малейший звук.
Внезапно в нескольких шагах впереди раздались чей-то хохот, свист и шипенье.
Вильям инстинктивно схватил и дернул повод. Блекки остановился как вкопанный.
Взяв карабин наизготовку, юноша тихо окликнул Олда.
Внезапно он почувствовал, как его конь взвился на дыбы. В то же мгновение чьи-то цепкие руки обхватили его сзади.
Блекки бился, окруженный толпой каких-то странных человекообразных существ, нападавших на него с хохотом и визгом.
Ценой неимоверных усилий Вильям тщетно пытался избавиться от охвативших его тисков. Он не обладал силой Разящей Руки — участь его была решена…
В следующее мгновение он почувствовал, как его стащили с коня и бросили па землю. Мохнатые, когтистые лапы вцепились ему в горло, и он сразу же потерял сознание.
Когда он начал приходить в себя, ему показалось, что чьи-то руки крепко обхватили его и кладут на чье-то плечо. Затем он отчетливо осознал, что его быстро несут вперед.
Вильям сделал резкое движение.
Существо, несущее его, приостановилось и недовольно заворчало. Тут же юноша почувствовал, как его обхватили со всех сторон, взяли за руки и за ноги и опять быстро понесли вперед.
Время от времени вокруг него раздавалось глухое ворчание, как будто между собой перекликались несколько человек.
«Очевидно, я в плену, — подумал молодой человек, — но почему я не связан?»
Он пригляделся к бежавшим около него фигурам. Их странная походка поразила его: все шли очень быстро, временами нагибаясь и опираясь длинными руками о землю.
«Да это же обезьяны!» — чуть не воскликнул он.
Действительно, чем больше юноша приглядывался к этим странным существам, тем больше убеждался в том, что попал в руки американских человекоподобных обезьян — павианов.
Вильям читал и слышал, что эти крупные обезьяны живут правильно устроенными обществами, что они похищают людей — особенно маленьких детей, но до сих пор не верил этому и, во всяком случае, был уверен, что, схватив человека, павианы немедленно его убивают.
Убьют ли они и его?
Если это входило в их намерения, то почему же они не убили его до сих пор?
Куда они несут его? Очевидно, в свои постоянные жилища.
Но если это так, то ему суждено сделаться их пленником, Конечно, не надолго: неужели взрослый человек не перехитрит животных и не сумеет вырваться от них?
Нет, он не допустит этого!
Положение его стало казаться ему теперь скорее смешным, чем трагичным, он не только надеялся на собственные силы, но и был уверен, что его новые друзья очень скоро начнут его разыскивать.
Но что случилось с Разящей Рукой?
Очевидно, он стрелял по обезьянам. Не находится ли и он у них в плену?
Эта мысль показалась ему невероятной. Как только он попал на Запад, то сразу услышал рассказ о Разящей Руке, которого все считают самым опытным и сильным охотником прерий. Нет с ним не могло случиться ничего такого…
Теперь Вильям уже был уверен в своем скорейшем избавлении: если Разящая Рука находился на свободе, то он сумеет освободить неопытного юношу, которого, видимо, принял под свое покровительство и который попал в опасность, бросившись к нему же на помощь.
…Начинало светать.
Вильям теперь совершенно отчетливо различал фигуры обезьян, бежавших по сторонам от него.
Они то припрыгивали, то быстро бежали, опираясь руками о землю, то шли прямо — как люди. Глухое ворчание раздавалось со всех сторон, причем теперь Вильям заметил, что изменился характер этого ворчания, — обезьяны будто переговаривались между собой.
Как убедился Вильям, так и оказалось на самом деле. Когда несшая его обезьяна остановилась и заворчала, вокруг тотчас собралась целая толпа павианов. Гримасничая и жестикулируя, обезьяны начали свой быстрый и непонятный разговор. Затем две из них отделились от толпы и сменили тех, что несли Вильяма. В течение всего пути это повторилось несколько раз.
Обращение обезьян не отличалось нежностью: все тело молодого человека горело и ныло от боли. Временами, равномерно укачиваемый, он впадал в забытье.
Когда же он приходил в себя, то снова по сторонам и впереди от себя видел кривляющиеся и скачущие фигуры.
Ему захотелось есть и пить.
Как долго продолжится это необыкновенное путешествие? Где находится жилище павианов?
Судя по солнцу, было уже больше полудня. Обезьяны передвигались чрезвычайно быстро, и Вильям подумал, что они, видимо, прошли не менее тридцати миль, чего не в состоянии был бы проделать без отдыха даже самый выносливый и сильный человек.
Местность уже резко изменилась: вместо равнины — кругом горы, обрывистые ущелья. Дорога становилась все тяжелее и тяжелее, и павианы двигались все медленнее. Там, где проносили юношу, вряд ли когда-нибудь удавалось ступать человеку…
