Андрей Цепляев - Источник (Долг)
Альвар замялся. Об этой мечте он никому и никогда не рассказывал. Разумеется, любой ребенок мечтает увидеть своих родителей, рано или поздно, даже если те его бросили. Только станет ли ему после этого легче? Альвар всегда был готов помочь любой женщине попавшей в беду. К тому же он и так собирался убить Синискалько, прежде чем тот доберется до дерева. Итальянцы тоже заслуживали смерти, особенно капитан Сильвио, с которым у него остались несведенные счеты. Вот только кто поручится, что, выполнив просьбу, он не согрешит против Господа. Она была проклята и добровольно заточила себя между мирами, а проклятых людей во все века надлежало обходить стороной.
Почувствовав на себе выжидающий взгляд владычицы, Альвар решил, что пришло время нарушить эту традицию. Он коротко кивнул, развернулся и зашагал к арочному порталу. Индеец со спутанными волосами последовал за ним. По приказу госпожи стражи разошлись. Одни взобрались по стволу на крону дерева, другие вскарабкались по стенам зала, исчезнув в квадратных тоннелях.
— Помните, Альвар Диас, — звучал голос Праматери за спиной идальго. — Вы не один. Заглянув в будущее пятидесяти конкистадоров, я нашла еще десять черных пятен. С теми, кто попал в храм Сиболы, может случиться все что угодно. Здесь вы сами творцы своей судьбы.
ГЛАВА VIII БИТВА
Диего вел их по каменным коридорам и лестницам. Синискалько Бароци шел по пятам за нечестивцем, держа в руке дагу и, на всякий случай, опустив забрало. Этот бледнолицый демон явился к нему за день перед битвой. Просто появился в каюте капитана, которую Синискалько занимал. Диего де Вера предупредил его об атаке, раскрыл слабые стороны врага, а затем предложил заманчивую сделку — бессмертие в обмен на месть. Он хотел отомстить какой-то «священной праматери» и ее «детям», говорил что-то об унижении и торжестве справедливости. Синискалько слушал вполуха, и согласился помочь без вопросов, заранее решив убить подлеца, как только они достигнут цели.
Спустившись по каменной лестнице в большой зал с квадратными колоннами, Диего де Вера остановился напротив трех порталов, и некоторое время стоял там, глядя в темноту. Конкистадоры поставили на пол тяжелые ведра. Многие опустили шпаги и алебарды, но Санчес по приказу генерал-капитана продолжал держать Диего на мушке.
— Ты заблудился, демон? — со злостью прошептал Сильвио, потирая шею. — Мы и так уже слишком долго бродим по этим чертовым коридорам!
— Ты бы предпочел идти напрямик? — спокойно отозвался Диего.
Сильвио плохо себя чувствовал. Его лихорадило уже несколько дней. Глаза были затянуты красными сосудами, затылок раскалывался от боли, а лоб покрылся испариной. Услыхав слова Диего, конкистадор бездумно шагнул в сторону центрального прохода. Андалусец схватил итальянца под руку, сорвал с головы кабассет и бросил его в коридор. Из потолка и пола со скрежетом вылезли два острых лезвия, сомкнулись в центре портала и уползли обратно.
— Опять ловушка, — с раздражением произнес Синискалько, глядя на дырявый шлем. — Сколько еще это будет повторяться?
— Ничего не могу поделать. Нижние залы храма усеяны ими. Чтобы попасть на главную лестницу необходимо пройти еще десяток таких коридоров.
Синискалько ничего не ответил. Целый час они играли со смертью. В одном зале их едва не раздавила каменная плита, рухнувшая с потолка. В узком коридоре чуть не проткнули металлические копья. У входа в еще один зал болван Сильвио чудом уцелел, остановившись в дюйме от пронесшегося перед лицом лезвия маятника. Ведра со святой водой оставались самым эффективным оружием против затаившегося врага, но пополнить ее запасы конкистадоры не могли. В душной пирамиде не было ни капли влаги. Неизвестно, сколько демонов выжило после битвы и когда они могли напасть. И все же Синискалько вынужден был признать, что если бы не Диего де Вера он сам и его отряд давно перестали бы существовать. Он заставил индейцев покинуть селение и обеспечил им свободный путь к пирамиде.
— Хорошо, — кивнул генерал-капитан. — Веди дальше. Главное, не вздумай хитрить, а не то Санчес всадит тебе пулю между глаз.
Диего вошел в боковой коридор. Конкистадоры подняли ведра и последовали за ним. Еще один коридор, лестница и снова зал. В исполинском строении не было указателей. Судя по всему, обитатели пирамиды передвигались по ней интуитивно. Синискалько давно перестал ориентироваться в каменном лабиринте лестниц и тоннелей. Это было не важно. Главное они все время поднимались наверх.
Наконец Диего де Вера привел их в узкий коридор с высоким потолком. Нажав каменную пластину в стене, он дождался, пока массивная плита уползет в сторону. Взорам людей открылся темный зал с колоннами. В тот же миг сверху раздался щелчок и скрежет. В оранжевом свете факелов конкистадоры увидели решетку с шипами, быстро опускающуюся им на головы.
— Все внутрь, пока дверь не закрылась, — скомандовал Диего.
Конкистадоры бросились в проход. Один из них упал, опрокинув ведро со святой водой. Бернардо растолкал товарищей, чтобы успеть первым. Вскоре десять завоевателей очутились в просторном зале с колоннами.
Тяжелая плита перекрыла выход, оставив Диего по ту сторону. Острые шипы стали касаться его головы. Андалусец пригнулся и проследовал к противоположной стене. Нащупал там спрятанный золотой рычаг и потянул на себя. Решетка вернулась в исходное положение.
— Что все это значит? — раздался за плитой гнусавый бас Синискалько. — Диего де Вера! Отвечай!
Послышалась возня. Частые толчки. Конкистадоры тщетно пытались сдвинуть тяжелую плиту с места. Диего рассмеялся, приложив ухо к стене.
— Лжец! Я прикажу тебя четвертовать! — снова донесся приглушенный голос генерал-капитана. — Слышишь? Убью тебя собственными руками!
— А чего ты ожидал, завоеватель? — улыбнулся Диего. — Я живу на свете несколько тысяч лет и хорошо разбираюсь в людях. Думал, сможешь одурачить меня? Ты просто пешка. Не успеет догореть факел, как вы все умрете. Там куда вы попали, нет выхода. Впрочем, воздуха тоже.
— Сукин сын! — раздался задыхающийся голос, принадлежащий Сильвио.
— Мерзавец, открой!
— Я не хочу умирать…
Коридор за плитой наполнился какофонией ударов, голосов и криков. Среди них явственно слышался голос Синискалько, перечислявший самые страшные итальянские ругательства.
— Знай, что я никогда не предам свою мать! — закричал Диего, надеясь, что генерал-капитан его услышит. — Вы убили многих моих братьев и сестер. Жаль, что они не приняли меня спустя столько лет. За это и поплатились. Их роль в истории окончена. Зато теперь в глазах остальных я стану героем. Мне простят все ошибки, когда узнают, что я в одиночку спас Сиболу от завоевателей. Прощай, Синискалько Бароци.
