Карл Май - Сатана и Искариот. Части вторая (окончание) и третья
— Нет, и это мне не удалось. Зато мне в голову пришла идея, правда, очень смелая, но она может принести мне исключительную выгоду. Вы же знаете, что я торгую мехами и кожами; вы также знаете, что тунисские бедуины добывают исключительно много шкур, из которых изготавливают в изобилии сафьян и марокен[35].
— Разумеется, я об этом знаю.
— Прекрасно! И как же мне, торговцу кожами, не использовать это удивительное сходство с Кара бен Немси?
— Каким образом вы рассчитываете это сделать?
— Самым простым в мире. Это же ясно, что дружба и покровительство Крюгер-бея могут быть необычайно полезны для купца-оптовика, потому что этот человек является правой рукой паши Туниса и может оказать большую помощь своему протеже. И вот я решился начать дела в Тунисе, скупив значительные партии шкур и кож. Надеюсь, что мое физическое сходство окажет мне бесценную поддержку в этих мероприятиях.
— Эта идея, — задумчиво начал он, — была бы очень полезной, если бы… если бы…
— Ну? Что «если бы»?
— Если бы не было оснований для вашего разоблачения.
— Каких оснований?
— Я предполагаю, вы хотите оставить Крюгер-бея в убеждении, что вы и есть Кара бен Немси?
— Да.
— И в то же время должны быть установлены планируемые деловые сношения с вами, с мистером Джоунсом? Как вы увяжете между собой эти факты? Вы же не можете оставаться мистером Джоунсом и в то же время выступать под именем Кара бен Немси!
— Конечно, не могу, да и не буду. Противоречие решается исключительно легко. Я буду Кара бен Немси, а мистер Джоунс — это мой друг, попросивший меня представлять здесь его интересы. Вы меня понимаете?
— Да, действовать подобным образом, конечно, можно, но я сомневаюсь, что вы доведете это дело до конца, потому что не сможете исполнить роль Кара бен Немси.
— Почему же? Я уверен, что смогу.
— Вряд ли. Вы подвергнете себя опасности и запросто можете погибнуть. Вероятно ваше разоблачение.
— О, что касается этого, то я нисколько не пугаюсь. Мне кажется, что сходство так велико, что я вполне могу на него положиться.
— Тем не менее я должен вам посоветовать не быть слишком самоуверенным. Одного портретного сходства недостаточно. Если Кара бен Немси дружен с господином Ратей, то тот знает не только его, но и все обстоятельства его жизни. Вы познакомились и общались друг с другом; как это случилось, что при этом происходило, что вы говорили и делали — все это вы должны знать абсолютно точно, если не хотите выдать себя. Одно-единственное опрометчивое слово, неверное замечание, маленькая неточность могут вас погубить. Потом последует месть, а вы же, пожалуй, знаете, что у мусульманина нет ни снисхождения, ни сострадания.
— Вы хорошо понимаете местные обычаи, но не надо меня пугать. Сыграть роль Кара бен Немси гораздо легче, чем вы думаете. Скажем, когда я остался в комнате вдвоем со старым фельдфебелем, мы очень оживленно поговорили, причем я расспросил его обо всем так, что он и не заметил и ни о чем не догадался. Теперь я знаю, что к чему. Когда вошел Крюгер-бей, я уже не колебался исполнить роль Кара бен Немси и уже смог все, что незадолго перед тем разузнал у фельдфебеля, превосходно использовать в свою пользу, а в ходе дальнейшей беседы узнал столько, что наверняка смогу уверенно сыграть выбранную роль.
— На словах-то это легко говорить, но от вас потребуется чрезвычайная осторожность и столь же глубокая проницательность. Вы, кажется, твердо решили выполнить задуманное, и я не хочу вас отговаривать от этого рискованного плана, ибо это было бы, напрасно, но скажите мне, правда ли, что Крюгер-бей немец?
— Да.
— И этот Кара бен Немси также, похоже, относится к той же самой нации, потому что «немси» означает «немец»?
— И это верно.
— Тогда будьте осторожны! Правда, мне не придет в голову считать немцев очень большими хитрецами, но они неглупы. Крюгер-бей добился исключительного положения, следовательно, он не может быть глупцом. Значит, опасность того, что он вас раскусит, очень велика. К тому же ему в голову может прийти крайне опасная мысль — заговорить с вами по-немецки. Что вы будете делать в этом случае?
— Что делать? Разумеется, поддержать его.
— О! Вы говорите по-немецки? — спросил он удивленно.
— Кое-как. Я некоторое время жил в Германии и настолько освоил язык этой страны, что могу им пользоваться и здесь. Крюгер-бей почти забыл свой родной язык и не сможет судить, хорошо я говорю на нем или плохо. Я уже говорил с ним по-немецки и заметил, что моему произношению он не удивился.
— Значит, вам очень повезло, но, несмотря на это, будьте осторожны! Когда вас раскроют, точнее — разоблачат, я не хотел бы оказаться на вашем месте. Так ли велика прибыль, на которую вы рассчитываете, чтобы посчитать риск незначительным?
— Конечно. Я могу это определить куда лучше вас: речь идет о сотнях тысяч.
— Но тогда вам придется надолго остаться в этой стране, и вы не сможете, как было задумано, уехать со мной?
— К сожалению, мне придется, пожалуй, отказаться от вашего общества, потому что завтра я отправляюсь в глубь Туниса.
— Завтра? Но это же очень скоро! Подумали ли вы об опасностях, которые вам будут грозить?
— Нет, потому что никаких опасностей не будет: ведь я еду под отличной защитой.
— Какой это еще защитой?
— Со мной поедет сэр Эмери.
— Он?.. В самом деле?.. — разочарованно протянул он. — Я был почти уверен, что он сядет вместе со мной на корабль!
— Теперь об этом не может быть и речи. Когда он услышал о том, что я задумал, он немедленно решил ехать вместе со мной. Конечно, я этому обрадовался, потому что он находчивый и очень опытный человек, общество которого мне будет крайне полезно. Но я поеду не только с ним — у меня будет и другой сопровождающий: Крюгер-бей.
— Сам Крюгер-бей? Это правда?
— Да. И господин ратей поедет не в одиночку: он прихватит с собой кавалеристов. Теперь вы видите, что мне нечего бояться.
— Кавалеристов? Для чего это?
— Чтобы наказать улед аяр.
— Странно! Я слышал об этом бедуинском племени и полагал, что они уже наказаны! Ведь коларази Калаф бен Урик отправился в поход, чтобы усмирить их!
— Я знаю об этом, и тут мы наконец-то добрались до цели визита. Я, разумеется, осведомился о коларази, как вы меня просили.
— Ну? Он уже вернулся?
— Нет. С ним случилось несчастье.
— В самом деле? Какое же? — спросил он испуганно.
— Вместо того чтобы одержать победу над аярами, он дал им себя окружить. Из ловушки ушел один-единственный солдат, он и привез сообщение в столицу.
