Майк Резник - Доктор и стрелок
— В Денвере я слышал выражение: убить двух зайцев одним выстрелом. Может, и у нас так получится? — предложил Холидей.
— Готов выслушать твои предложения.
— Я уверен, что сумею заманить сюда Кида — познакомиться с великим Эдисоном. Как только он окажется в лаборатории, посмотрим, нет ли у тебя чего, способного его убить.
— Думаешь, если с первой попытки у нас не выйдет, Кид соизволит подождать следующей?
— Не думаю. Уверен.
— Это же бессмысленно, — недоуменно произнес Эдисон.
— Кид знает, что ему ничто не грозит. Стоит тебе доказать это первой попыткой, и он останется — чего ему бояться?
— Во-первых, Кид, скорее всего, нас убьет, — сказал Эдисон. — То есть меня. Прости, я забыл, что тебя он убить не может. И потом, если удастся его поранить или даже убить, то я ничего не добьюсь.
— Черта с два! — возразил Холидей. — Сумеешь убить Кида — сумеешь и станцию разрушить.
— Почему?
— На них обоих распространяется заклятие Римского Носа. Средство, убившее Кида, уничтожит и вокзал.
— Ты точно знаешь, что и Кида, и станцию защищает Римский Нос? — спросил Эдисон. — Ты сам говорил: Джеронимо не знает, кто заколдовал станцию. Это может быть и Римский Нос, и совсем другой шаман. Если верно последнее, то здесь и заклинания действуют разные.
Холидей нахмурился, обдумывая слова изобретателя.
— Про это я не подумал, — признался он наконец. — Постой… если сумеем убить Кида, мне не придется разрушать станцию. Заберу награду и отправлюсь себе умирать в санаторий.
— Джеронимо тебя там без труда найдет, как и в прошлые разы, — предупредил Эдисон. — Я убежден: если мы убьем Кида и оставим в покое станцию, Джеронимо позаботится, чтобы ты не умер быстро и безболезненно. Ты, может, и до санатория не доберешься.
— Черт! — выругался Холидей. — Не понос, так золотуха!
— Если уж человек, которому под силу сдерживать Соединенные Штаты по ту сторону реки Миссисипи, просит об одолжении, то услуга по определению не может быть ординарной.
— Гм, теперь мне открылась вся важность и ответственность задания, — проворчал Холидей. — Его вообще возможно выполнить?
— Решить можно любую проблему, — ответил Эдисон. — Просто некоторые задачи требуют больше времени и усилий.
— Любую проблему, говоришь? — недоверчиво переспросил Холидей.
— Любую, — с нажимом повторил Эдисон. — Знаю, в это трудно поверить, но настанет день, и мы полетим на Луну, к другим планетам и даже звездам. Будем заменять старые, отслужившие свое и больные органы вроде сердца и легких новыми, — он устремил вдаль мечтательный взгляд. — Мы искореним всякую болезнь и даже создадим мыслящие машины.
Часто-часто заморгав, Эдисон вернулся в настоящее.
— Так что да, мы придумаем, как побороть заклятье и разрушить станцию, даже не пытаясь перед тем — скорее всего, безуспешно — убить Кида.
— Гений у нас ты, — пожал плечами Холидей. — Я же просто дантист и картежник.
В это время Нед Бантлайн прошел по бронированному тоннелю, пересек спальню Эдисона, в которой так же громоздились горы книг и инструментов, и вошел в лабораторию.
— Привет, Док, — сказал он. — Я видел, как ты пришел. Помнишь, — обратился он к Эдисону, — я говорил про одну смесь? Так вот, я немного поработал с ней, и вроде кое-чего добился. По крайней мере, бабахнет будь здоров.
— Если хочешь, продолжай работу в этом направлении, — ответил Эдисон, — однако вряд ли нам поможет взрыв, даже очень мощный. Не забывай: и пушечные ядра не оставляют ни малейшего следа на стенах станции, — он покачал головой. — Я просто убежден: обойти заклятие поможет нечто, с чем Римский Нос — или другой шаман, причастный к делу — еще не сталкивался.
— Такого взрыва ни Нос, ни кто другой еще не видел, — пообещал Бантлайн. — В теории, по крайней мере.
— Сила взрыва, может, и другая, но природа его та же, с ней Римский Нос имел дело. Если даже небольшой взрыв не в силах повредить станции, то крупный тоже ей ничего не сделает. Так мне кажется.
— Что же у тебя на уме? — спросил механик.
— Я не вполне уверен, — начал Эдисон, — однако Римский Нос, скорее всего, прежде не сталкивался с электрическими разрядами.
— К чему ты намерен их применить? — спросил Холидей. — Если радиус действия заклятья составляет примерно полмили, то где центр?
— Не знаю, — ответил Эдисон. — Пока. Сперва, — хмуро произнес он, — надо разработать оружие. Такое, с каким Римский Нос не просто не сталкивался, а такое, что он даже вообразить не в состоянии. Тогда и позаботимся, к чему его применить. Впрочем, — подумав, продолжил изобретатель, — «оружие» — не то слово. Мне — то есть нам — нужно устройство.
— Хрен редьки не слаще.
— Это иной случай, — не сдавался Эдисон. — Если все пройдет как надо, то мое устройство никому не причинит вреда. Нам ведь только и нужно, что разрушить заклятие, делающее вокзал атакоустойчивым.
Холидей невольно улыбнулся.
— В чем дело? — спросил Бантлайн.
— Вот и новое словечко для Кида, — ответил дантист. — Не успеет он запомнить «неуязвимый», как я ошарашу его «атакоустойчивым».
— Немного же тебе для счастья надо.
— Я не могу застрелить Кида, он не может застрелить меня, — напомнил Холидей. — Буду изводить врага мирными средствами.
— Каков он, кстати? — спросил механик.
Холидей пожал плечами.
— Вполне себе милый парнишка.
— Для сумасшедшего убийцы, — добавил Эдисон.
— Знавал я сумасшедших убийц и очень даже близко, — ответил Холидей. — Малыш Билли не из их числа.
— Славы он добился большей, чем прочие, хотя еще даже толком не бреется, — произнес Бантлайн.
— В своем деле он хорош. Не знаю, с чего у него все началось… Как-нибудь спрошу, в ближайшее время. Впрочем, какая разница? Я собираюсь убить Кида, так что не надо бы к нему сильно привыкать.
— Тебе и Джонни Ринго нравился, — напомнил Бантлайн.
— Ринго намеревался убить меня. Кид убивать меня не хочет.
— Ты вроде говорил, что вам с Ринго суждено было сойтись в дуэли, что вы оба искали противника высшего сорта… — вспомнил Эдисон. — Разве Кид для тебя не высшего сорта противник?
— Обстоятельства изменились, — ответил Холидей. — С Ринго у нас и правда вышло соперничество. Он бился за Клэнтонов, я — за Эрпов. Кида мне надо убить по одной-единственной причине: чтобы окончить дни в удобстве колорадского санатория.
Он криво усмехнулся.
— Ситуация, по правде говоря, неплохая: если выживу, то остаток жизни буду получать лучший медицинский уход; проиграю — умру через две секунды, зато хотя бы не выкашляю остатки легких в полной нищете.
