Дмитрий Светлов - Капитан-командор
– Посылай людей на берег за сундуками.
– Как называется судно, с которого надо забрать груз?
– Такое судно на всю Волгу одно, не ошибутся.
Секретарь пожал плечами и вышел.
…Причалы Нижнего Новгорода протянулись на километры, иногда нужное судно ищешь часами.
– Давай деньги на верфь, Иосиф Аврумович. Эти паровые кораблики позволят тебе обшить кабинет золотыми листами.
– Ты знаешь только слова «давай деньги». Если я тебе дам деньги, то золотом будут обшивать мой гроб.
– Но ты согласен, что строить эти кораблики – прямая выгода?
– Сколько паровых двигателей делает наш завод?
– Здесь, в Нижнем Новгороде, двенадцать двигателей в день.
– Сколько таких корабликов собираешься делать?
– За три дня один кораблик. Через год.
– Вымогатель ты, Тимофей! Я на тебя хозяину буду жаловаться, получишь ты деньги, но только под смету.
Выгоду понимали оба. Маленькие размеры и налаженное производство паровых котлов и машин позволит быстро освоить массовый спуск на воду эти забавных судов. Как экономисты, они предпочитали продавать продукцию внутри страны. И продукция, и деньги остаются в России, что в свою очередь создает новую продукцию и новые деньги. Каждый акт внутренней торговли увеличивает экономику государства на величину сделки, продажа на экспорт усиливает экономику на величину налога.
Портовые грузчики заносили в кабинет тяжелые сундуки. На третьем десятке сундуков с грузчиков валил пар:
– Вы что, камнями их загрузили? На вид маленькие, а по весу неподъемные, – вытирая пот, возмущенно сказал один из грузчиков.
Тимофей равнодушно пожал плечами, но Иосиф Аврумович не смолчал:
– Я тебе за эти сундуки как за золотые заплатил, а ты все возмущаешься. Может, тебе еще и водки налить?
– Не, водки не надо. Или водку пить, или работать, любителей водки и в бурлаки не возьмут.
Капитан буксира пересчитал все ящики и начал показывать восковые и сургучные печати. Проверив сохранности печатей, передал ключи и протянул на подпись бумаги.
– Какие баржи на Сясь тянуть? – спросил капитан.
– Возле наших причалов дом стоит, спросишь управляющего, он тебе покажет.
Иосиф Аврумович кругами ходил вокруг сундуков и нервно смотрел на Тимофея, который неторопливо раскладывал на столе ключи согласно выбитым на них номерам.
– Как ты думаешь, что в этих сундуках? – спросил Иосиф Аврумович.
– Похоже, документы. Возможно, отчет о набегах и списки всего захваченного добра.
– Я думаю, что закладные и долговые расписки. У хозяина теперь много должников.
Тимофей кивнул на дверь, и Иосиф Аврумович запер изнутри. Подошли к сундуку под номером один и аккуратно сняли печати. Ключ легко повернулся, оба подняли крышку. Молчали долго. Тимофей опустил крышку и открыл дверь:
– Нам чаю, и мы заняты с этими отчетами на весь день. Обед из трактира через три часа.
Снова заперлись и начали аккуратно открывать все сундуки. Блики майского солнца играли на потолке причудливым разноцветным узором.
– Где он все это взял? За эти камни можно купить половину России.
Иосиф Аврумович внимательно читал письмо графа, которое лежало в первом сундуке. Затем передал письмо Тимофею и начал задумчиво перебирать камни, большинство из которых можно было взять только двумя руками.
– Ты знаешь, он прав. Нельзя их продавать и нельзя их никому показывать еще двести лет.
– Кому поручим это дело?
– Сегодня отправлю письмо Исааку. Пусть сын занимается этими камнями, надо будет внести изменения в проект нашего банка в Нижнем Новгороде.
– Как думаешь достроить хранилище? Стены уже готовы.
– Сделаем «хитрую» комнату на третьем этаже рядом с кабинетом управляющего. Я перееду жить в этот город, и буду управлять всеми банками отсюда.
– Каждому камню надо сделать свою коробку со стеклом.
– Да, все камни разложим по отдельности на стеллажах. Строители будут уверены, что делают архивный зал.
– Коробки для каждого камня закажем в Сяси.
Тимофей прошел еще раз вдоль сундуков. Только семь сундуков с золотыми монетами и четыре сундука с мелкими камнями. Остальное все в хранилище.
– Получается, что на ювелирный завод эти одиннадцать сундуков поедут.
– Ты забыл про тридцать тысяч карат алмазов, которые привезет сам хозяин.
– Сколько это денег? Примерно.
– Можешь строить любые заводы и железную дорогу хоть до Москвы.
– Как думаешь, украшения быстро продадим?
– Ювелиры успевать не будут. Дворяне и купцы в очередь встанут.
– Завтра поеду в Тулу и эти одиннадцать сундуков с собой возьму. После приезда хозяина покажу камни нашим компаньонам да уважаемым людям.
– Не спеши, подожди алмазов.
Екатерина ждала курьера из Кронштадта. Прошла неделя, а корабля графа Алексеева нет. Правда, по доносам, призовые корабли продолжали проходить по Неве на Ладогу. Некоторые уже вышли обратно, загруженные зерном и другим товаром. Панин докладывал о желании европейских послов встретиться с графом Алексеевым. Вся Европа говорила о создании огромной алмазодобывающей компании «Де Рбирс». Всем хотелось узнать о местонахождении богатых копей. Расстояние пятьсот километров от Капштадта ни о чем не говорило. Это место можно искать всю жизнь. Если ее, эту жизнь, сразу не прервут злобные негры или дикие звери, змеи или крокодилы. Подстегивало нетерпение и прибытие в Петербург представителя новой компании. Он тоже ждал графа, но уклонялся от всех встреч и жил в доме управляющего «Тульского банка оружейников».
…Каждое утро императрицы начиналось в рабочем кабинете с докладов сановников и обсуждения важных вопросов. Если оставалось время или у нее было желание, то принимала просителей. Остальную часть дня она посвящала себе, своему желанию и хотению. Сегодня ей хотелось прокатиться по Неве. Но день с утра не задался, завтрак подавали небрежно, одевали ее суетливо. В кабинете вместо секретаря стоял дежурный по комнате просителей.
– Где секретарь? – спросила Екатерина.
– Наверное, вместе со всеми в окно смотрит, – неуверенно ответил дежурный.
– Как это в окно смотрит! – возмутилась императрица и вышла из кабинета.
Приемная была пуста. Никого не было, ни сановников, ни слуг. Никого. Екатерина быстрыми шагами пошла через залы дворца и увидела всех столпившимися у окон.
– Вы что здесь делаете? – почти крикнула Екатерина.
– Ты посмотри, что делает! Ты посмотри, каков подлец! – к ней подбежал Муравьев и повел к окну.
На дворцовой площади ровными линиями стояли ряды пушек. Новых, блестящих золотом пушек. Эти пушки сплошным барьером рассекали площадь от Невского проспекта до Невы. Между пушками горами лежал шелк. Белые горы шелка. Со стороны Миллионной улицы въезжали телеги со слитками серебра. Плотно одна к одной выстраивались от пушек и шелка к Зимнему дворцу и Генеральному штабу.
