Титаник и всё связанное с ним. Компиляция. Книги 1-17 (СИ) - Касслер Клайв
– Где мама? – захныкал малыш, надувая губки. Похоже, он начинал приходить в себя.
– Мамы здесь нет, дорогой. – Эдвина не знала, что сказать брату: он слишком мал, чтобы понять, – но и обманывать его обещаниями, что мама обязательно придет, только попозже, не хотела.
– Я тоже хочу к маме, – присоединилась к брату и Фанни.
– Будь хорошей девочкой, – принялась увещевать сестру Эдвина.
Умыв Тедди, невзирая на недовольство, она оставила его на попечение медработников, а сама повела умываться Фанни. Увидев в зеркале собственное лицо, она испугалась. За один день она словно состарилась на десятки лет. Девушка выглядела и чувствовала себя старухой – во всяком случае, так ей показалось. Теплая вода и одолженный у кого-то гребень несколько поправили дело. Былой красоты и настроения уже не вернуть, и когда вернулась, Эдвина отметила, что и остальные выглядят не лучше. По-прежнему одетые кто во что, люди производили странное впечатление, как артисты бродячего цирка или цыгане. Люди бродили по кораблю, сидели в битком набитых каютах или на койках в коридорах. Многие еще спали на матрасах в главном салоне, в каютах матросов, на кушетках и даже на голом полу. Главное – они были живы, хотя многие предпочли бы умереть, не в силах справиться с горем потери.
– Как Тедди? – спросил Джордж, едва увидев старшую сестру, и с облегчением перевел дух, когда Эдвина улыбнулась. Как бы они справились с новой потерей…
– Кажется, ему лучше. Я пообещала, что вернусь через несколько минут, но мы с Фанни пойдем раздобудем что-нибудь поесть, а потом пойдем к нему.
– Я могу посидеть с ним, – вызвался Джордж, но вдруг улыбка застыла на его губах. Он уставился на что-то за ее спиной так, будто увидел привидение, и Эдвина, склонившись к брату, схватила его за руку.
– Что такое, Джорджи?
Он просто куда-то молча смотрел, но через минуту указал рукой на что-то лежавшее на полу и, сорвавшись с места, бросился вперед, схватил это и подал Эдвине. Это была миссис Томас, кукла их сестры, вне всякого сомнения. Однако поблизости не было детей, а взрослые ничего не могли объяснить: никто не заметил, что за девочка ее потеряла.
– Она должна быть где-то здесь!
Эдвина принялась взволнованно озираться вокруг. На глаза попадались дети, но Алексис среди них не было. Вдруг ее сердце болезненно сжалось: она вспомнила, что такая же кукла была у Аллисон, с которой ее сестра подружилась на «Титанике». Она сказала об этом Филиппу, но тот покачал головой. Он бы узнал эту куклу где угодно! С ним согласились и Джордж, и Фанни.
– Как же ты не помнишь, Эдвина? Сама же сшила ей платье из остатков ткани от своего, – заметил Филипп. Она вспомнила, и по щекам ее потекли слезы. Какая жестокая насмешка судьбы, если кукла уцелела, а ее хозяйка – нет!
– Где Алексис? – захныкала Фанни, глядя на сестру огромными отцовскими глазами.
– Я не знаю, – честно ответила Эдвина.
Куклу она так и держала в дрожащей руке, оглядываясь по сторонам, но напрасно.
– Она где-то прячется? – спросила Фанни, отлично зная сестру, но на этот раз Эдвина не улыбнулась.
– Я не знаю. Надеюсь, что да.
– А мама и папа тоже? – Фанни пребывала в таком замешательстве, что глаза Эдвины опять наполнились слезами.
Они не нашли Алексис и час спустя, и Эдвине пришлось вернуться в лазарет к Тедди, с куклой в руках, оставив Фанни с Джорджем и Филиппом. При виде куклы малыш подозрительно взглянул на сестру и спросил:
– Лекси? Зачем ты принесла ее куклу? Я что, девчонка?
Мимо проходила одна из медсестер, и Эдвина спросила:
– Вы не поможете мне разыскать… я ищу… Мы не смогли найти нашу шестилетнюю сестру, и я подумала… Она была с нашими родителями… – Она не могла заставить себя произнести страшные слова, но медсестра поняла и, коснувшись плеча Эдвины, подала ей список.
– Здесь перечислены все, кого мы взяли на борт, в том числе дети. Возможно, во вчерашней суматохе вы ее просто не нашли. Но почему вы решили, что она на корабле? Вы видели, как она садилась в шлюпку?
– Нет, – покачала головой Эдвина и протянула куклу. – Вот, смотрите… она никогда с ней не расставалась. – Бегло просмотрев список, она не нашла в нем Алексис и совсем пала духом.
– Вы уверены, что это ее кукла?
– Конечно. Я сама сшила для нее платье.
– Может, куклу просто нашла другая девочка?
– Может быть. – Эта мысль Эдвине не приходила в голову. – Но разве здесь нет детей, которые остались без родителей?
Она знала, что в лазарете есть несколько детей, которые не могли сказать, как их зовут, но Алексис достаточно взрослая, чтобы назвать свое имя, если бы захотела… и была в состоянии. И Эдвине вдруг представилось, как девочка бродит по кораблю, безымянная и потерянная, понятия не имея, что родные братья и сестры совсем рядом. Но медсестра, выслушав Эдвину, покачала головой и сказала, что это маловероятно.
День был в разгаре, а Эдвина все мерила шагами палубу, пытаясь не вспоминать страшное – огромный силуэт «Титаника» на фоне ночного неба перед тем, как рухнуть в пучину, и закрывшая горизонт корма. И вдруг она увидела горничную миссис Картер, которая вывела на прогулку детей. У Люсиль и Уильяма был такой же испуганный вид, как и у других детей на корабле, а третий ребенок и вовсе прятался за юбки мисс Серепек, вцепившись в ее руку. Казалось, девочка опасалась сделать хоть шаг по палубе… Вдруг она обернулась, и Эдвина, увидев ее лицо, с криком бросилась навстречу, схватила на руки и сжала в объятиях с такой силой, на какую оказалось способна, и зарыдала так, будто у нее разрывалось сердце. Это была Алексис. Она нашла сестру!
Эдвина держала испуганную сестру на руках, гладила по голове, целовала, а мисс Серепек тем временем пыталась объяснить, как все произошло. Когда Алексис бросили в шлюпку номер четыре, миссис Картер догадалась, что девочка осталась без родных, и взяла на себя обязательство заботиться о ней, пока не доберутся до Нью-Йорка. А еще, добавила вполголоса мисс Серепек, за два дня эта девочка не произнесла ни слова. Они не знали ни ее имени, ни фамилии, ни откуда она – девочка отказывалась говорить. Миссис Картер надеялась, что кто-нибудь из родных отыщет ее в Нью-Йорке. Ее хозяйка будет очень рада, продолжила мисс Серепек, что у девочки отыскалась на корабле мать. При этих словах Алексис начала озираться по сторонам, очевидно, в поисках Кейт, и Эдвина, мягко покачав головой, прижала сестру к себе.
– Нет, детка, мамы с нами нет.
Это были самые страшные слова в ее жизни, и Алексис попыталась вырваться, наклоняя голову, чтобы не слышать того, что ей говорят, но Эдвина только крепче прижала ее к себе: они уже и так едва не потеряли сестренку. Обрушив на мисс Серепек массу благодарностей, она пообещала зайти к миссис Картер и поблагодарить за то, что не оставила бедную Алексис. Но когда Эдвина с сестрой на руках возвращалась в салон, девочка лишь смотрела на нее несчастными глазами и по-прежнему молчала.
– Я тебя люблю, дорогая! Я так тебя люблю! Все мы очень волновались из-за тебя! – По щекам Эдвины текли слезы. Они ее нашли! Это был настоящий дар Небес, но как же ей хотелось найти родителей и Чарлза… Может, сидят где-нибудь в уголке! Опять появилась надежда, что они не погибли. Могло же такое случиться…
Эдвина показала ей любимую куклу, и Алексис проворно ее схватила, прижала к лицу, но опять-таки молча. Не сказала она ни слова и Филиппу, который радостно закричал при виде сестры. Ее вниманием завладел Джордж: глядя на сестру в изумлении, он тихо сказал:
– Я думал, ты пропала, Лекси. Мы всюду тебя искали!
Девочка не отвечала, лишь внимательно смотрела на него. В ту ночь она спала на его матрасе, одной ручкой вцепившись в руку брата, а другой прижимая к себе куклу. Филипп присматривал за ними. Эдвина опять дежурила в лазарете при Фанни и Тедди, хотя Фанни была здорова, да и Тедди пошел на поправку, хотя все еще сильно кашлял всю ночь напролет. Она звала с собой и Алексис, но та лишь мотала головой. Тогда Эдвина пришла в салон и легла на узкий матрас Джорджа. Мальчик наблюдал за сестрой, пока та спала, и ему казалось, что он видит мать. Потом Эдвина ушла, а он все же заснул, и ему приснились родители. И вдруг среди ночи его разбудил плач Алексис. Он обнял сестренку, принялся успокаивать, но она плакала не переставая.
