Титаник и всё связанное с ним. Компиляция. Книги 1-17 (СИ) - Касслер Клайв

Он начинал на средиземноморских круизах. Когда им позволяли сойти на берег в Гибралтаре или в Генуе, Ницце или Неаполе, его товарищи отправлялись в бордель, но Редж никогда к ним не присоединялся. Они с Джоном обнаружили, что их объединяет любовь к купанию в море. Так что при любом удобном случае друзья шли поплавать в чистых сине-зелёных водах. Редж пускался в долгие прогулки, самостоятельно ориентируясь в городе, наблюдая за его жителями. Ему нравилось фантазировать, глядя на них: что они едят на обед, чем занимаются в свободное время, любят ли своих близких…

«Странный он какой-то», — сплетничали о нём другие стюарды, но Реджу было всё равно. Ему было плевать, даже когда они намекали, что он гомосексуалист. Пусть думают, что хотят. Он решил, что будет заниматься сексом только после того, как полюбит. Он хотел, чтобы это было приятно, а не омерзительно. Он мечтал отыскать свою любовь и прожить с ней до конца своих дней. Когда он работал в третьем классе на трансатлантических рейсах, то встречал женщин, которые предлагали ему себя: пахнувшие развратом нечистые тётки с огромной грудью и выпавшими зубами. Одна из них задрала юбку и прижала его ладонь себе между ног.

— Принесёшь мне сувенир из первого класса, красавчик? Пепельницу или чашечку с блюдцем? Я уж постараюсь, чтобы ты не пожалел об этом.

Он отдёрнул руку:

— Извините, мэм. Нам не положено.

Многие парни делали это. Он натыкался на них, например, в кладовках: они стояли со спущенными штанами и пыхтели, вставляя какой-нибудь пышной клиентке, прижатой к стенке. Редж задыхался от отвращения. Ему не хотелось иметь с этими типами ничего общего.

Однако стоило ему встретить Флоренс, он сразу понял: она — то, что ему надо. Она не заигрывала с мужчинами. Ему приятно было её целовать. Он не мог представить, что променяет её на другую женщину, и уж точно не на этих леди из первого класса. Со всем их жеманством, они обращались с ним, как будто он был их личной игрушкой. Так нельзя относиться к людям.

В нынешнее время для них придумали специальный термин. Их называли «эмансипе»: молодые, распущенные, необузданные барышни, которые вешались на каждого, кто им приглянется. Такой была девица, которую он видел на шлюпочной палубе. Такова была и миссис Хоусон. Они не нравились Реджу. От них исходила опасность. Если вы не хотите нажить неприятностей, вам стоит держаться от них подальше.

Глава 8

По окончании обеда, где-то с трёх часов и до ужина, который начинался в шесть, у официантов было свободное время. Они закусывали в столовой на палубе «Е», как правило, объедками от обеда пассажиров третьего класса. После чего у них оставалась ещё пара часов на отдых. Редж предпочитал бродить в это время по судну, изучая окружающее. Перевесив через руку чайное полотенце, как будто оказался тут по делу, а не со шпионскими целями, он наблюдал за пассажирами, смотрел, как они проводят дни на судне, пытался представить себя на их месте.

В ту субботу Редж начал с палубы «А». На променаде первого класса он подслушал, как группа пассажиров обсуждает вероятность встречи с дельфинами:

— В нашем последнем круизе стая дельфинов очень долго следовала за нами. Они просто божественные созданая и такие понятливые.

Редж не стал вмешиваться в их разговор и объяснять, что в апреле Северная Атлантика слишком холодна для дельфинов. Они достаточно умны, чтобы в это время года греться на солнышке в Карибском море.

Он прошёл по палубе «А» в курительный салон первого класса, где шла игра в карты. Мужчины склонили головы, поглощённые обдумыванием ходов, над ними клубился синеватый дым от сигар. По соседству, на «Веранде» ив «Пальмовом дворике», детишки перебрасывались кольцами, ловя их на палки; они с воплями носились между столов, а их няни тем временем вели разговоры приглушёнными голосами.

Он спустился на палубу «В». В «Парижском кафе» отдыхало несколько молодых людей. Когда он проходил мимо, один из них крикнул:

— Любезный, ты не мог бы принести нам розового джина?

— Разумеется, сэр, — кивнул Редж и передал заказ одному из французских официантов, работавших тут.

Каждое помещение на «Титанике» было великолепной копией какого-нибудь известного места, в частности, это воспроизводило знаменитые уличные кафе Парижа, и обслуживающий персонал сюда набирали из французов (или, по крайней мере, из тех, кто мог говорить с псевдофранцузским акцентом). Он огляделся, предполагая, что девушка со шлюпочной палубы может проводить своё время Здесь, с молодёжью, но её не было и следа.

Он прошёл палубу «В» и, спускаясь всё ниже, оказался в самом сердце судна. Гостиная на палубе «D» пустовала, большая часть пассажиров первого класса поднялась наверх, остальные дремали после обеда у себя в каютах. Ещё ниже, на палубе «Е», он помог джентльмену, который в поисках парикмахерской забрёл в зону персонала, на Шотландскую дорогу.

— Боже правый! — воскликнул мужчина. — Как же это меня занесло в служебные помещения?!

— О, это происходит очень часто, сэр, — заверил его Редж.

На палубе «F» в нос ему ударил запах чеснока и дешёвого масла для волос, вокруг звучала незнакомая восточноевропейская речь. В прошлые средиземноморские рейсы он запомнил по нескольку слов на итальянском, французском и испанском, и хотя считал себя способным к языкам, не смог уловить ни одного знакомого корня, тут использовали много «шм» и «брр».

В самом хвосте третьего класса ехали ирландцы. Здесь царила атмосфера праздника: как будто вечеринка перемещалась из каюты в каюту, а весёлые компании собирались прямо в коридорах. Они были взбудоражены и поездкой в Америку, и тем, что оказались на судне. На пути Реджу попалась группа женщин, и он не мог не услышать их разговор.

— Эйлин, ты заметила того зубастого парня, который плясал вчера в гостиной? Он чуть из башмаков не вывалился, чтобы ты обратила на него внимание.

— Да ла-а-дно, — протянула в ответ Эйлин, — он просто был неуклюж. — Она отступила, чтобы пропустить Реджа.

Последовало молчание, а потом он услышал за спиной шёпот и понял, что они, подталкивая друг друга, показывают на него.

— Ну разве он не красавчик? — произнёс взрослый женский голос, и они все грохнули от смеха.

Редж залился краской, слава богу, они этого не увидели, и быстренько свернул в ближайшую дверь на лестницу. Он сошёл на палубу «G», туда, где рядом с кортом для сквоша находилась почта. Внезапно послышался шум. Дверь бойлерной раскрылась, и Редж увидел, как инженер выводит оттуда под руки двух худосочных ребятишек. Заприметив Реджа, инженер обратился к нему:

— Вы не могли бы выяснить, из какой они каюты? Я только что поймал их у двигателей, где они болтались сами по себе. — Инженер потряс мальчишек за руки, но те лишь захихикали, нисколько не испугавшись грозного дяди. — Ещё раз попадётесь, будете драить палубу, — пообещал он.

Но Редж смотрел не на мальчиков. За спиной у инженера он разглядел гигантскую машину, в которой с грохотом двигались поршни, цилиндры и стержни, сообщая судну силу движения. Она издавала внушительное шипение и лязгающие звуки, и Редж очень хорошо понимал, почему эти двое мальчишек прокрались сюда. Он и сам был не прочь сделать то же самое, но инженер захлопнул дверь у него перед носом, оставив его наедине с мальчишками.

— Вы из какого класса, ребята? — спросил Редж.

Они переглянулись.

— Из третьего, — ответил старший. — Мы едем с мамкой, малым и ещё сестрой. — Говорил он с ирландским акцентом.

— Как вас зовут?

— Я — Финбар, а он — Патрик.

— Где вы последний раз видели свою маму?

— Она была в каюте, возилась с малым.

— Бьюсь об заклад, вы не знаете номера каюты, подначил их Редж. — Мелюзга, вроде вас, никогда не помнит каюту.

— Да помним мы: Е-107. — За них обоих говорил старший, нескладный паренёк в коротких не по возрасту штанишках. Мать могла бы купить ему в путешествие длинные брюки, чтобы прикрыть торчащие коленки.