Джулиан Стоквин - Укротители моря
– Вон он! – радостно закричал Кидд. Корабль флота Его величества «Крепкий» с поднятыми верхними парусами величественно плыл им навстречу с севера.
Все игроки теперь были в сборе, оставалось только ждать урочного часа.
«Минотавр» должен был отплыть до полудня, его капитан дотянул до последнего момента, и, разумеется, ему никак нельзя было миновать встречи с «Крепким». Скорее всего, до сведения капитана довели о подаваемом Киддом сигнале ровно в полдень, так почему тот ждал, подвергая судно риску военного противостояния? И тут Тома осенило. Капитан Жюно был в равной мере самоуверенным и хладнокровным противником. Он намеренно поджидал английский корабль, прекрасно осознавая свое преимущество в скорости и маневренности. «Минотавр» сможет легко обойти тяжелый военный корабль, и капитан хотел точно установить местонахождение неприятеля, чтобы избежать впоследствии угрозы неминуемой встречи с врагом.
На приватире взлетели вверх паруса на фок-мачте: корабль выходил в море. Сердце у Кидда бешено заколотилось. Передние паруса затрепетали и наполнились ветром, бушприт дрогнул, судно отчаливало от мола. Французский трехцветный флаг спустили с кормового флагштока, но тут же подняли на бизань-мачте. Поставив остальные паруса, «Минотавр» выплывал на середину гавани. Действия француза не остались без внимания на «Крепком», на его фоте взмыл военный флаг. Кидд живо представил себе тревожную барабанную дробь, предбоевую суету на палубе. Мысленно он разрывался между двумя желаниями: быть вместе с товарищами и неизбежностью того, что ему предстояло сейчас сделать.
«Крепкий» стоял недалеко от входа в залив, еле заметно двигаясь по касательной вдоль границы территориальных вод. «Минотавр» намеренно шел ему навстречу под одними марселями, не показывая ни малейшим движением, на какой курс он собирается лечь. Кидд не без восхищения взирал на хладнокровный маневр французского капитана. Вдруг он заметил, что, двигаясь по ветру, «Крепкий» невольно повернул всем бортом к неприятелю, приняв обычное боевое положение. Однако находясь почти в территориальных американских водах и к тому же рискуя попасть в город случайными ядрами, на «Крепком» вряд ли осмелились бы открыть огонь по французу. Вот почему «Минотавр», не опасаясь, смело шел вперед.
– Нужно зайти к нему за корму, – сквозь зубы сказал Кидд.
Джиндлер повернул парус, и лодка устремилась к выходу из залива, держась чуть в стороне. Постепенно они приблизились к приватиру, Кидд даже разглядел клин и небольшой сверток с парусом, прыгавший в грязной кильватерной струе. К счастью, сверток держался за кормой прямо двигавшегося приватира, иначе его давно бы оторвало.
Кидд сказал, больше обращаясь к самому себе, чем к Джиндлеру:
– Для того чтобы увеличить ход, француз должен будет поставить побольше парусов, только тогда он повернет в нужную для него сторону. Следовательно, сигналом к действию для нас станет увеличение парусности судна. – У медленно двигавшегося «Крепкого» было немного шансов вовремя среагировать на маневр неприятеля, разве только обстрелять вслед проскользнувшего мимо него француза.
Приватир двигался вперед, по сравнению с небольшой рыбацкой лодкой он выглядел очень внушительно. На верхней палубе толпились матросы, пушечные порты были открыты. Джиндлер перенес парус, и приватир стал надвигаться на них, Джиндлер старался подойти как можно ближе к французу.
– Держись за ним! – повелительно крикнул Кидд. Волны от корабля слегка перехлестывали через планшир лодки. Теперь смэк шел так близко от судна, что можно было разглядеть на нем каждый выступающий тимберс, каждое оскаленное пушечное жерло. Джиндлер слегка повернул руль, и лодка, чутко отозвавшись на его движение, стала заходить в корму к французу, прыгая на волнах, поднимаемых кораблем. «Крепкий» уже находился у них прямо по курсу, но француз пока не подымал все паруса. Кидд махнул рукой, тревога захлестнула его сознание, как только он представил, что его ожидает в ближайшие несколько минут. Джиндлер, искусно маневрируя, пропустил корабль вперед, и как только промелькнули боковые кормовые окна, повернул и двинулся вслед за кораблем, держась за его кормой.
– Где утка, где подсадная утка! – с ужасом в глазах выдохнул Кидд. Они судорожно осматривали все пространство между ними и кормой, буйка нигде не было видно.
– Нет, не может быть! – простонал Кидд. Джиндлер удерживал смэк точно за возвышавшейся над ними кормой.
– Вон она! – крикнул он. Кидд нагнулся вперед и наконец разглядел в пенящейся кильватерной струе подсадную утку, которая прыгала и скакала по волнам, то и дело скрываясь в воде. Она находилась гораздо ближе к корме, чем он рассчитывал.
Расправив парус, Джиндлер подвел смэк еще ближе к кораблю, но тут они увидели, как над ютом возникли недоумевающие лица матросов.
– Хватай ее, гадину! Живее! – прошипел он. Смэк подбрасывало на кильватерной волне, ветер порывами налетал из-за кормы с разных сторон.
Внезапно отчетливо, перекрывая шум плещущей воды, до их слуха донеслись свистки боцманских рожков – сигнал матросам ставить паруса. Кидд наклонился далеко за борт, пытаясь изо всех сил дотянуться до деревянной утки. Другого шанса могло уже и не быть, сверху раздавались явно относящиеся к ним крики. Том дотронулся было до раскрашенного куска дерева, но от его прикосновения утка, нырнув, ушла в сторону, словно маня и дразня его. Том, вытянув как можно дальше руки, схватил утку и начал было подтаскивать ее, как она опять вырвалась у него из рук. Кидд громко застонал от досады.
Тем временем крики на корме судна становились все громче и все более угрожающими. Кидд бросил отчаянный взгляд на Джиндлера, на его бледное, но решительное лицо, последний понял Тома без слов. Джиндлер дернул за шпринтов, ловя ветер и выжимая все, что было можно, из раздуваемого ветром паруса. Смэк дернулся вперед и подошел еще ближе к корме судна. Кидд совсем перегнулся через носовую банку и планшир, пытаясь обеими руками во что бы то ни стало схватить буек, наконец это ему удалось. В тот же миг Джиндлер отвернул парус, и смэк начал уваливаться назад. Том был готов к такому маневру, он подтянул к себе утку, намокший линь натянулся, как струна, и вдруг оборвался. Все было кончено.
Кидд облегченно вздохнул и повалился назад на дно лодки, прижимая к груди утку. Он взглянул наверх, «Минотавр» удалялся, на нем ставили все паруса, на каждой рее. Приватир шел, по-прежнему держа курс прямо на английский корабль, паруса на «Минотавре» разворачивались и наполнялись ветром, судно набирало все большую скорость перед решительным маневром. Кидд, перестав дышать, замер, пока не было никакого признака, даже намека на то, что его хитрость сработала, на «Минотавре» явно приготовились к повороту, уже было пора, а он не поворачивал.
