ТОМ ШЕРВУД - Серые братья
– Поприсутствую с огромным любопытством, - ответил оживлённо потирающий ладони Вадар.
Словно лавина хлынула с гор - так был смят и разрушен порядок надменного кабинета. Приволокли, громыхая, «Железную Мэри», и поставили вертикально, открыв для обозрения длинные иглы-клинья в её тесном чреве. Принесли длинный стол, за который, по требованию Иеронима, уселись сразу четверо писцов, записывающих протоколы. Принесли небольшую кафедру, за которую встал молодой инквизитор.
Он встал, положил на верхнюю деку перенявший за день тепло руки жезл. Спросил:
– Список прибывших для допроса составлен?
– Распоряжения не было! - откликнулся один из писцов.
– Как же так? - зловеще спросил жезлоносец, мгновенно отметив, что отвечал ему один из ставленников епископа. - За целый день вы не составили список, и оправдываете это тем, что не было распоряжения? А разве вы не получили их все разом, когда надели своё чёрное облачение?
Мёртвая тишина повисла в замершем кабинете. Иероним значительно посмотрел в сторону восседающего за столом Вадара, и тот мгновенно подхватил безмолвную мысль:
– Запишите себе, - сказал он, - официальное замечание. - Вас кто рекомендовал на должность?
– Епископ… Его святейшество…
– Вы подвели его.
Иероним, подавив непрошенную улыбку, величественно произнёс:
– Список составим в процессе допроса. Давайте первого.
Вошёл первый вызванный, - растерянный, усталый, кланяющийся на три стороны.
– Имя, род занятий, светское состояние, - внятно и чётко произнёс стоящий за кафедрой.
Человек, с трудом оторвав взгляд от страшного железного ящика, ответил. Руководитель допроса кивнул крайнему писцу, и тот, склонившись, стал бегло писать.
– Перечислите всех своих соседей, - сказал вдруг жезлоносец. - А потом - всех друзей.
По его знаку стал писать следующий секретарь.
– Теперь, - сказал ведущий допрос, - назовите самого бедного из друзей, затем идущего за ним и так далее. Вы ведь знаете, что одно из главных достоинств верующего - это бедность?
И стал писать третий.
– Теперь уверьте нас в том, что ни вы, ни кто-либо из ваших знакомых при вас никогда не высказывал еретических взглядов или рассуждений. Произнесите уверение вслух, его запишут, подойдите и поставьте свою подпись.
Четвёртый секретарь быстро набросал несколько строк, и допрашиваемый, дёргаясь, словно кукла на нитках, подошёл и, неуклюже взяв в одеревеневшие пальцы перо, расписался.
– Всё. Идите домой, - сказал строгий юноша с кафедры. - Но будьте готовы явиться сюда по первому требованию. - И добавил, обращаясь к появившемуся на звон колокольца служителю: - Проведите так, чтобы допрошенный ни с кем не обменялся ни словом.
Так, без каких-либо изменений, были допрошены все, и так прошла ночь.
Уже рассвело, когда глава трибунала и его жезлоносец остались одни.
– Но зачем ты, - спросил, сонно морщась, Вадар, - заставил рассказывать про самых бедных?
– Затем, чтобы, посмотрев в конец списка, узнать о самых богатых.
ПЕРВЫЙ ДОПРОС
Сальвадоре Вадар после утомительной ночи отправился отдохнуть. Он спал до полудня. В полдень встал, наскоро умывшись, поднялся в кабинет. И замер в дверях, поражённый. Его новоявленный секретный союзник, оказалось, не позволил себе отдохнуть ни минуты. Он всё это время оставался в кабинете - и усердно работал. Вадар изумлённым взглядом окинул плоды его странной работы: к облицованной благородным орехом стене, - противоположной той, в которой сияли солнечным светом высокие окна, - были пришпилены длинные бумажные ленты. Огромный кусок стены был залеплен полотном из белеющих чешуек со слегка встопорщенными краями. И всё это белое поле покрывали чёрные ровные строки.
Глава трибунала подошёл, всмотрелся. Строки были нанесены не пером, а кисточкой с тушью. Буквы получились толстыми, крупными, так, что можно было читать даже издали.
– Что это?! - спросил, не скрывая недоумения, Вадар.
– Вот здесь, - молодой инквизитор протянул руку, - список самых богатых людей города. Под именами - примерное состояние и род занятий. А вот там - список иудеев, принявших католичество. Они живут скрытно, и определить, сколько у кого имеется денег - трудно. Но мы определим.
– Каким образом?
– Возьмём ночью человека четыре. После знакомства с Железной Мэри или с колесом хотя бы один начнёт говорить. Он расскажет всё о своих знакомых, а потом знакомые, взятые по списку, станут наперебой рассказывать друг о друге. Камер в подвале хватит?
– Кажется, свободных камер почти десяток.
– Мало. Нужно затребовать в магистрате каменщика, двадцать возов кирпича и срочно сделать кладку в подвале. Камеры нужны крохотные, чтобы человек мог только стоять.
– Железо нужно и дерево, - подсказал Вадар, - для дверей и замков.
– Не нужно, - бесстрастно ответил Иероним. - Камеры следует ставить вплотную друг к дружке, как пчелиные соты. Высокие. Арестованных будем опускать и поднимать на верёвке. Пусть стражники работают в полную силу. Довольно им бездельничать.
– Подожди-ка, сын мой, - переменил вдруг тему Вадар, - это что же, выходит, ты совсем не спал? Ранним утром ты вышел в город, полный день отшагал по раскалённым улицам, ночь провёл в допросах, - и снова работаешь! А работу проделал нешуточную! И на удивление бодр. Как так?
Иероним сдвинул брови, посмотрел куда-то вниз-вбок. Ответил не без удивления:
– Я не знаю. Действительно, чувствую себя бодрым и свежим. Азарт клокочет в груди. Словно мне помогает какая-то невидимая и странная сила.
– И давно у тебя так?
– Нет. Как только приехал в Массар. Мне кажется, это следствие того, что я перенёс что-то вроде лихорадки здесь, в первые несколько дней. Не хотел спать, не хотел есть.
– Интересно, - сказал Сальвадоре, - у лихорадки обычно иные последствия: равнодушие, слабость…
– Возможно. Не хочу сейчас думать об этом. Вот кто занимает мои мысли, смотрите.
И юный Люпус, порывисто шагнув, указал на одно из написанных на стене имён.
– Винченцо Кольери, - прочёл инквизитор. - Кто это?
– Мельник, - ответил Иероним. - Местный мельник.
– Мельников много в Массаре, - завуалированно попросил объяснения глава трибунала.
– Да. Много. Как и мельниц. Но все мельницы здесь - ветряные. Кроме одной. Которая поставлена на узкой реке и работает от водяного колеса. Ветра нет уже много дней, и ветряные мельницы замерли. А к водяной выстроилась огромная очередь. Винченцо недавно купил её, за изрядные деньги. Значит, богат. И теперь, пользуясь монополией на помол, он установил высокие цены. Каждый вечер он прячет в тайник кошель с золотом. Этим золотом и этой мельницей должна владеть инквизиция. И будет владеть! Для начала.
