Говард Пайл - Пираты южных морей
Тем не менее, внезапно перенесшись, если мне будет позволено так выразиться, из покоя благоразумной Филадельфии в жаркое очарование ямайского Кингстона, где ночь сверкала подвешенной в опаловом небе полною луною, а теплая струящаяся тьма полнилась загадками тропиков да навеваемыми бризом головокружительными ароматами, он вдруг ощутил такое неистовое желание пережить что-нибудь необычайное, что, подвернись ему подобная возможность, он очертя голову ринулся бы навстречу приключениям, даже не задумываясь о последствиях.
Посети Джонатана подобные праздные фантазии дома (где он служил клерком в конторе преуспевающего купца по имени Джеремая Дулиттл), он мигом выкинул бы подобные глупости из головы, однако сейчас, когда он впервые оказался в чужой стране, среди незнакомых людей, в окружении столь странных и непривычных звуков, его воображение не на шутку разыгралось, и он почувствовал непреодолимую, доселе ему совершенно неведомую жажду приключений.
Джонатан Рагг стоял на залитой лунным светом улице, где немыслимой белизной сияли окружавшие сады длинные стены, венчаемые поразительным обилием тропической листвы.
В садах сих тут и там возвышались вычурные виллы и роскошные особняки, окна и ставни повсюду были распахнуты, а жалюзи и шторы раздвинуты, дабы открыть больший доступ прохладному и благоуханному ночному воздуху. Изнутри домов лился яркий свет, слышались бодрые голоса и жизнерадостный смех, а то и песни под аккомпанемент спинета или гитары. То и дело в лунном свете мимо юноши проходили группы людей в легких летних одеяниях потрясающе яркой и веселой расцветки. Очарование тропической ночи чудесным образом подействовало на молодого человека. Все вокруг было так необычно и настолько отличалось от того, что Джонатан Рагг видел прежде, что ему вдруг почудилось, будто он попал в сказку, оказался в какой-то волшебной стране. Прежде чем продолжить повествование, пожалуй, стоит уведомить читателя, что герой наш прибыл в эту волшебную страну в качестве суперкарго «Сюзанны Хейс», судна из Филадельфии. На протяжении нескольких лет он проявлял себя столь честным и прилежным служащим в конторе уважаемого Джеремаи Дулиттла, что великодушный муж сей в конце концов предоставил своему достойнейшему клерку возможность совместить приятное с полезным: одновременно удовлетворить склонность к заграничным путешествиям и занять ответственную должность, влекущую за собой повышение жалованья. «Сюзанна Хейс» вошла в гавань Кингстона лишь сегодня днем, и то была первая ночь Джонатана, проведенная им в тропических широтах, куда его так часто уносили мечты, пока бедняга корпел в конторе над столом, заваленным отчетами.
Наш герой и не догадывался, что буквально стоит на пороге невероятных романтических приключений. Если бы Джонатан только знал, что ему предстоит пережить в самое ближайшее время, вполне вероятно, что его пыл в значительной мере поубавился бы.
2 Таинственная леди в серебристой вуалиТут наш герой обнаружил, что в деревянных воротах, подле которых он стоял, открылось маленькое окошко и оттуда его внимательнейшим образом изучает некто, пока ему не видимый.
Юноша даже не успел толком удивиться, ибо в следующее мгновение открылись уже сами ворота, и перед ним в лунном свете возникла скрюченная фигура старой негритянки. На ней было платье из коломянки, отделанное множеством обрезков ткани самых кричащих расцветок; впрочем, похоже, здесь, в тропиках, чуть ли не все так одевались. Курчавую голову негритянки покрывали, в соответствии с модой ее народа, кольца гигантского огненно-красного тюрбана, сооруженного из цельного платка. Лицо старухи было испещрено оспинами до невообразимой степени, и подобное уродство еще более подчеркивалось огромными выпяченными и бесформенными губами да вращающимися желтыми, едва ли не шафрановыми глазами. Джонатан Рагг невольно подумал, что ему доселе, пожалуй, никогда не доводилось встречать столь незаурядную и отталкивающую внешность.
Нашему герою пришло на ум, что сейчас-то, быть может, с ним и произойдет то самое приключение, которого он буквально мгновение назад столь страстно возжелал. И Джонатан не ошибся, ибо негритянка, бросив быстрый и осторожный взгляд по сторонам и явно успокоившись, поскольку улица на тот момент совершенно опустела, знаком велела ему подойти поближе. Когда же юноша оказался рядом с ней, она схватила его за рукав и немедленно затащила в сад за стеной, после чего закрыла ворота на засов, причем проделала все так быстро и бесшумно, что за этим явно крылась какая-то тайна.
В этот самый миг из тени ворот вырос огромный негр и встал между Джонатаном и выходом таким образом, что любая попытка сбежать для нашего героя неминуемо повлекла бы за собой стычку с сим чернокожим гигантом.
Негритянка пристально посмотрела на юношу и спросила на ломаном английском:
— Бояться, белый?
— Вовсе нет, — ответил Джонатан, — ибо, говоря по правде, хоть человек я мирный и принадлежу к религиозной общине квакеров, однако все-таки не настолько слаб сложением и робок нравом, чтобы кого-то бояться. Ей-ей, задумай я бежать, то, скажу тебе без лишней скромности, наверняка сумел бы проложить себе дорогу и одолеть человека и покрепче, нежели твой большой друг, который маячит перед воротами.
При этих его словах негритянка усмехнулась так широко, что в лунном свете Джонатану показалось, будто вся нижняя часть ее физиономии превратилась в одни сверкающие зубы.
— Ты есть храбрый белый, — сказала она. — Ты идти с Мелиной, и Мелина отводить тебя к молодая красивая леди, которая иметь с тобой ужин.
Вслед за этим, не предоставив нашему герою ни малейшей возможности отклонить сие необычное приглашение, даже если бы подобная мысль и пришла ему в голову, негритянка взяла его за руку и повела к большому и весьма импозантному дому, возвышавшемуся над садом.
— Воистину, — сказал Джонатан самому себе, следуя за чернокожей проводницей и, в свою очередь, преследуемый огромным негром, — воистину, если уж судить по подобному началу, то я вот-вот получу свою порцию приключений.
Роскошь внутреннего убранства особняка ничуть не уступала его впечатляющей наружности: поднявшись на освещенную веранду и пройдя через залитую светом прихожую, Джонатан оказался в окружении такого изысканного богатства и столь утонченного изящества, каковых доселе ему еще ни разу встречать не доводилось.
В хрустальных канделябрах, словно звезды, сияли свечи из белого воска, причем упомянутые канделябры имели столь причудливую огранку, что, улавливая свет, сверкали всеми цветами радуги, и все помещение заливало мягкое, но яркое сияние. Полированные зеркала безупречной чистоты, обрамленные позолотой, отражали вощеные полы, роскошные восточные ковры и великолепные картины, развешанные по обшивке цвета слоновой кости; они были вставлены в стены комнаты, так что, куда бы Джонатан ни бросал взгляд, он повсюду видел бесконечное множество отражений.
