Уильям Джейкобс - Под чужим флагом (сборник)
— Трое сильных мужчин против рыжей старухи. И тебе не стыдно, Джинджер? — задумчиво говорил Сэм.
— А мне вот нисколько не стыдно, и провалитесь вы с вашей совестью!
И Джинджер ушел, в ярости хлопнув дверью.
Сэм и Питер нанялись на "Пингвин" и на следующее утро простились с Джинджером весьма холодно.
После их отъезда Джинджер затосковал и, не перенося одиночества, решил идти уматерять вдову.
Он вошел в харчевню около трех часов, когда посетителей почти не было. Только двое старичков читали газеты.
Джинджер постучал монетой о прилавок. Из соседней комнаты вышла рыжая вдова.
— Попрошу кружку пива, — галантно сказал Джинджер.
Она налила и стояла, умильно посматривая на свежевыбритого Джинджера в новой фуражке и свежей фуфайке.
— Славная погодка, миссис, — начал Джинджер, кладя на прилавок левую руку и показывая матроса, пляшущего джигу.
— Чудесная, — отвечала та, а сама уставилась на его руку.
— Для нас, моряков, хорошая погода — это все, — продолжал он, показывая дельфинов. — Солнце да попутный ветер — наши друзья.
— Ах, тяжела жизнь матроса! — сказала вдова.
Она не могла оторваться от его рук, потом пошла в соседнюю комнату, пошепталась там и вернулась с рыжей кузиной.
— Давно вы… плаваете? — спросила она.
— Двадцать три года, как одна копеечка, — и Джинджер заметил, что девушка пристально рассматривает его руки. — Четыре кораблекрушения! Первое было, когда мне исполнилось четырнадцать лет…
— Бедняга! Я вам так сочувствую: мой сын отправился в море как раз в этом же возрасте и погиб, наверно…
— Жаль, жаль… — сказал Джинджер. — Я сочувствую вам, я, кажется, тоже потерял мать.
— Кажется? — воскликнула девушка. — Значит, вы наверное не знаете?
— Нет, — печально ответил он. — После первого крушения я три недели плавал на обломке мачты, схватил воспаление мозга и потерял память о прошлом.
— Бедный, бедный!
— Может быть, я сирота, — продолжал жалостно Джинджер. — Но иногда мне кажется, что я вспоминаю красивое доброе лицо женщины с золотыми кудрями, и мне кажется, что это была моя мать, но ни имени ее, ни фамилии я не могу припомнить,
— Вы мне очень напоминаете моего сына, — грустно сказала вдова. — У вас такие же волосы и даже те же рисунки на руках… Даже шрам над бровью.
— Боже мой! — притворно задохнулся Джинджер. — Неужели?
— Я думаю, что такие рисунки встречаются нередко, — и хозяйка пошла навстречу вошедшему посетителю.
Джинджер ожидал от нее большего волнения и, заказав девушке еще кружку пива, стал наводить разговор на свою татуировку: корабль и буквы на спине.
Вдова снова подошла к Джинджеру.
— Люблю матросов, — сказала она. — Они такие отзывчивые… Недавно у меня часто бывали двое, расспрашивали о сыне, сочувствовали и последний раз чуть не упали в обморок, когда я им рассказала кое-о-чем.
— О чем же? — забеспокоился Джинджер.
— Я им рассказывала о моем мальчике и о том, как он потерял палец на левой руке.
— Что? Как потерял?
— Палец. Ему было десять лет, когда я его послала за покуп… Что с вами?
Джинджер побледнел и встал со стула.
Он вспомнил о последнем визите Сэма и Питера в харчевню и понял все.
О, если бы можно было вернуть ту ночь перед татуировкой, когда он пьяный обнимал их за шею!
Старый моряк
— Мне хотелось бы, чтобы вы были моим дядей, — сказал Джордж Райт, подсаживаясь поближе к старому моряку.
— То-есть как это? — удивленно спросил мистер Кэмп.
— Богатым дядей, — продолжал молодой человек, понижая голос и оглядываясь по сторонам. — Дядей из Новой Зеландии, оставляющим мне все свое состояние.
— Откуда оно у меня? — оживляясь, спросил снова мистер Кэмп.
— Это не важно, вам нужно только говорить, что оно у вас есть. Дело в том, что я мечу на некую молодою девушку, а за ней ухаживает еще другой молодой человек. И если она узнает, что у меня есть богатый дядя, то, конечно, предпочтет меня. Ей известно, что у меня был дядя, уехавший в Новую Зеландию.
— Как могу я выдавать себя за богатого дядю без гроша в кармане? — задал снова вопрос мистер Кэмп.
— Я одолжил бы вам немного, — сказал мистер Райт.
— Мне приходилось одолжаться и прежде, — откровенно признался старик, но что-то не помню, отдавал ли я когда-нибудь обратно. Я всегда думал об этом, но на деле как-то не выходило.
— Это ничего не значит. Вы нужны мне не надолго, а затем вы получите вызов из Новой Зеландии. Понимаете? Вы уедете, пообещав вернуться через год, ликвидировав там свое дело, и объявите, что завещаете нам все свое состояние. Поняли?
Мистер Кэмп нерешительно почесал в голове:
— Но ведь она узнает об этом в конце концов, — возразил он.
— Может быть да, — сказал мистер Райт, — а может быть и нет. Во всяком случае у меня будет достаточно времени для женитьбы, а вы потом сможете написать, что сами женились, или пожертвовали все деньги на благотворительные учреждения.
Он заказал еще пива и тихим голосом посвятил мистера Кэмпа в некоторые подробности своей жизни.
— Я знаю вас не более десяти дней, но к вам у меня доверия больше, чем к тем, кого я знаю десятки лет.
Старик осушил свою кружку и в сопровождении мистера Райта отправился за сундуком к себе на квартиру, чтобы перенести его к новоявленному племяннику. К счастью последнего, в сундуке находились хороший костюм и пара ботинок, и ему оставалось приобрести для своего дядюшки лишь мягкую фетровую шляпу и вызолоченные часы с цепочкой.
На следующий вечер, одевшись по-праздничному, мистер Кэмп в сопровождении своего племянника отправился с первым визитом к его невесте.
Мистер Райт, тоже одетый с иголочки, направился вместе с ним к маленькой табачной лавочке, содержавшейся вдовой Брэдшау, и радостно поздоровался с молодой девушкой, стоявшей за прилавком; мистер Кэмп держал себя с достоинством обладателя большого состояния и ждал, когда его представят.
— Это мой дядя из Новой Зеландии, о котором я вам говорил, — быстро произнес мистер Райт. — Он приехал вчера вечером.
— Добрый вечер, мисс! — с важностью сказал мистер Кэмп и, опустившись на стоявший тут же стул, попросил сигару. Его удивление граничило почти с досадой, когда он узнал, что лучшие имевшиеся в лавочке сигары стоили лишь шесть пенсов штука.
— Ну, что же делать, — сказал он, подозрительно нюхая ее. — Можете вы мне дать сдачу с пятидесяти фунтового билета?
