Дариуш Ришард - Записки судового врача
- Хорошая сказка... - в принципе, не плохо то, что родитель учит ребенка быть стойким и не плакать над каждой оцарапанной коленкой... Но делать из дочери настоящего мужика - это немножко чересчур... Лучше бы уж он ей любовь к чистоте прививал. Но ничего из этих мыслей Ларри не озвучил, потому как не хотел никого обидеть или расстроить сверх меры. - Только в реальной жизни за ней бы следовало продолжение - сказка вторая "О Капитане и Гангрене"...
- Вот сейчас вы смеетесь... - заговорила Шивилла и продолжила, прежде чем доктор успел возразить. - А тогда, вчера бы вы, наверняка, возились бы со мной полдня, как с умирающей, если бы знали, что меня на самом деле подстрелили... В то время, как на корабле вашей помощи ждали бы все те, кто нуждался в ней гораздо больше, чем я. Как капитан я готова была потерпеть только ради того, чтобы вы в первую очередь вылечили моих людей, каждым из которых я дорожу... Но я не допустила бы того, если бы мне делали какие-либо поблажки как "слабой женщине", которую нужно защищать, везде пропускать вперед и носиться с ней, как с писаной торбой.
А судовой врач, тем временем, уже обработал рану по всем правилам и наложил девушке аккуратную чистую повязку. Он не нашелся, что ответить на ее откровения...да и решил, что слова здесь будут излишни. Кажется, в этой ситуации они оба и так друг друга уже поняли.
- Вот и все, больно больше не будет. Вернее, будет, наверное, но уже не так сильно... - он протер ее лицо влажной тканью и заботливо откинул со лба рыжие локоны, а когда девушка чуть приподнялась, вытащил из-под нее запачканную кровью простыню. - Я отдам ее, чтоб постирали... А вам...принести что-нибудь одеться? - Ларри вдруг резко вспомнил, что мадам капитан перед ним обнажена по пояс, и почти смутился.
- Да. Вон там, в рундуке, возьмите любую чистую рубаху и тащите мне, - и доктор сделал, как его просили.
- Я оставил вам на столе питье в кувшине. А ром я забираю, с вас его хватит. Не стану отыскивать по каюте все ваши заначки, понадеюсь на вашу сознательность и на то, что вы отнесетесь к своему здоровью с большей ответственностью, чем до этого... Завтра я в любом случае найду время, чтобы зайти к вам и сменить повязку. Но если вам что-то вдруг внезапно понадобится, знайте, что я к вашим услугам в любое время дня и ночи. И не бойтесь...то есть, не стесняйтесь... То есть, если перед вами стоит выбор, обратиться ко мне за помощью, или нет, то лучше обращайтесь, я с радостью помогу.
- Спасибо, доктор Траинен. Я вам, правда, очень...спасибо. Я не сильна в изящной словесности, поэтому прибавлю свою благодарность к вашему жалованью.
- Это лишнее, мадам, давайте не опошлять все вашими золотыми. Просто поправляйтесь, ведь вы нужны своей команде здоровой. Сейчас вам надо как следует выспаться... - про себя и его отношения со сном в последнее время он уже молчал. - Спокойной ночи.
Только Ларри подошел к двери и собирался выйти, как капитанша окликнула его:
- Лауритц!
- Что?.. - он быстро обернулся.
- Ничего. Просто проверка связи.
- Ну и...как связь? Все работает, мадам капитан?
- Да, безукоризненно, - этого было незаметно, но Шивилла, кажется, улыбнулась. А лишь только лекарь снова собирался уходить, как она снова его позвала. - Ларри!
- Вы еще что-то хотели, мадам Гайде?
- Скажите, а можно я вас буду звать на "ты", запросто так, по-свойски? Это ведь не оскорбит ваше ученое докторское достоинство?
- Нет, конечно... Знаете, как говорят, называй, как хочешь... - "...только в печь не сажай", - лишь бы не со зла, - бледные губы лекаря тронула улыбка. - А можно я тогда тоже буду звать вас просто Шивиллой?..
- Еще чего захотел. Нет, нельзя. Субординацию еще никто не отменял.
- Да, я понял, мадам... - доктор вздохнул. А ведь ему на секунду показалось, что что-то сдвинулось с мертвой точки, и что ему сейчас что-то перепадет... Показалось. - Выздоравливайте. И пускай ваши часы никогда не останавливаются.
- Спасибо, Лауритц, - промурчала Шивилла, укрываясь одеялом и поудобнее устраиваясь в постели.
Ларри уже почти ушел, уже перешагнул через порог, ему осталось только дверь за собой затворить. Только что-то его словно задержало, будто он зацепился за невидимый крючок и замер в дверном проеме, лицом к палубе, спиной к капитанской каюте...
- Я люблю вас... - прошептал он. Наверное, хотел просто подумать, а сказал вслух...
- Вы что-то сказали, доктор?.. - ну и слух же у нее, как у хищного зверя. Неужто расслышала?.. Вряд ли...
- Ах, да! - Траинен резко развернулся на каблуках, мигом выключая свой романтически-настроенный идиотизм.. - Я вспомнил. Я хотел попросить для мастера Элоиза отгул на два дня. У него со здоровьем дела сейчас чуть похуже обстоят, чем предполагалось сначала...
- Да-да, конечно. Пускай гуляет. Только два дня, не больше.
- Спасибо, мадам, я сейчас же его обрадую. До свидания.
Глава 14. Звезда или просто камень?
На "Золотой Сколопендре" зажглись бортовые огни, разгоняя сгущающиеся сумерки, и парусник стал единственным островком света, скользящим по морской глади, как маленькая плавучая свеча на подносе с водой... Хотя было еще не слишком поздно - лишь только успела заступить на свой пост ночная, "совиная" вахта, которая должна была дежурить с восьми часов и до полуночи, но на корабле уже почти все спали. Расправившись, наконец, с тяжелой и хлопотной рутиной рабочего дня, каждый только к тому и стремился, чтобы заползти в свой угол и забыться сном до рассвета.
Доктор Траинен тоже очень устал... Чертовски устал... Устал, как черт... Интересно, а черти, вообще, подвластны усталости?.. Хотя, этот вопрос судового врача сейчас не волновал. Всего каких-то два часа назад он так хотел спать, что буквально с ног валился, но теперь, кажется, понял, что отлететь в царство грез с чистой совестью ему не удастся... Всегда так бывает, как назло, - когда хочешь чего-то, то не можешь, а как только появляется возможность, то желание куда-то улетучивается. Ларри решил, что вряд ли ему удастся сразу уснуть, так зачем же зря протирать казенную койку. В лазарете его ожидала целая орава больных и раненых, а перспектива лежать, уставившись в потолок, и слушать нестройный храп и хрип, сопение и кашель, и прочие элементы звукового сопровождения, доктора как-то не прельщала. Поэтому Лауритц не торопился возвращаться к себе и, избавившись от вороха окровавленного тряпья, занеся в лазарет шкатулку с инструментами и умыв на сегодня руки, в прямом и переносном смыслах этого слова, решил немного посидеть на практически полностью опустевшей палубе. С бутылкой рома, которую он отобрал у капитанши и зачем-то до сих пор носил с собой, молодой человек уселся на ступеньках одного из трапов, там, где сейчас никто не должен был ходить. Ему сейчас хотелось забиться куда-нибудь подальше и поглубже, спрятаться ото всех, чтобы его сегодня никто уже не нашел, даже если бы очень хотел. Но, учитывая везучесть рыжего доктора, об него и здесь кто-нибудь мог споткнуться, причем не просто споткнуться, а упасть и сломать ногу...обе ноги.
