Титаник и всё связанное с ним. Компиляция. Книги 1-17 (СИ) - Касслер Клайв

– Тысяча чертей… – тихо выдохнул австралиец. – Как же я мог забыть?

Гарри ждал. Салливан, прежде почти не показывавший эмоций, теперь был полностью во власти воспоминания.

– Черт… – пробормотал он.

– Что?

Салливан махнул рукой в сторону уезжающего грузовика.

– Почему именно сейчас? – спросил он. – Почему именно теперь я это вспомнил? Почему не раньше?

– Потрясение творит странные вещи с памятью, а потом что-то напоминает, и все возвращается.

– Полагаю, у тебя есть в этом некоторый опыт, – сказал Салливан.

Гарри удержался от искушения поделиться хотя бы одним из воспоминаний, которые он держал на замке. Он повидал на своем веку достаточно смертей и жестокости, но сейчас было не время. Значение имело только внезапное воспоминание Салливана.

– Этот звук, похожий выстрел, – сказал Салливан. – Не совсем такой же, но он мне напомнил…

Гарри ждал, пока Салливан с трудом облекал воспоминания в слова.

– Еще до всего, – наконец произнес Салливан. – До сигналов тревоги, до закрытия водонепроницаемых переборок, до того, как вода стала заливать нас, раздался резкий треск, – он задумался. – Не протяжный скрип, а щелчок, словно винтовочный выстрел, и тогда хлынула вода, – он с надеждой посмотрел на Гарри. – Ты понимаешь?

– Нет, не понимаю, – покачал головой Гарри. – Для тебя это явно что-то значит, но я не понимаю значения этого звука.

– Мы кидали лопатами горящий уголь несколько дней, – сказал Салливан. – Не нужно было команды офицера, чтобы мы старались изо всех сил. Мы все понимали, что стоит на кону. Я узнал об этом от парня по фамилии Дилли, когда поднялся на борт. Он был на «Титанике», когда корабль выходил из Белфаста, и сказал, что пожар начался еще до выхода. Они выгребли один из бункеров по пути и покрыли смазочным мазутом то место, где переборка прогнулась. Он так и сказал – чтобы при осмотре не заметили. Но они не погасили пожар. Он перекинулся в пятый бункер, и уголь тлел по-прежнему.

Гарри с трудом верил своим ушам.

– Ты хочешь сказать, что кто-то приказал скрыть следы пожара, чтобы проверяющие не заметили нанесенные им повреждения?

– Так сказал Дилли.

– И, полагаю, Дилли не просили дать показания, – раздраженно буркнул Гарри.

– Он вернулся с нами на «Лапландии», – сказал Салливан. – Не знаю, что с ним было потом.

Гарри вспомнил кипу бумаги на своем столе в манеже. Там не было показаний человека по фамилии Дилли. Он мысленно поправил себя. Возможно, Дилли давал показания, и, возможно, он что-то упомянул о повреждениях от пожара. Гарри мог только с уверенностью сказать, что на его столе показаний Дилли не было.

Салливан расстроенно хлопнул ладонью по рулю.

– Я должен был что-нибудь сказать в Плимуте, – проворчал он. – Просто не подумал, что это будет иметь значение, и хотел побыстрее выбраться оттуда и вернуться в Нью-Йорк. Я не знал, что расследование окажется таким…

– Каким? – спросил Гарри.

– Таким заковыристым, – ответил Салливан. – Я не думал, что вся эта чертовщина превратится в фарс. Там, в машинном отделении, погибли хорошие ребята, – он откинулся на спинку сиденья и уставился вверх, словно желая, чтобы его услышали на небесах. – Я быстро понял, что у нас в этой гонке есть только три варианта. Если мы не будем кидать горящий уголь в котлы достаточно быстро, пожар расползется и «Титаник» сгорит по ватерлинию до того, как мы придем в Нью-Йорк. Но если мы будем кидать уголь слишком быстро, он у нас закончится и мы не сможем поддерживать пар в котлах. Ну и третий вариант был немногим лучше.

– Слишком большая скорость во льдах и риск столкновения, – произнес Гарри.

– Верно. Мы слышали, что единственный способ погасить пожар – дождаться Нью-Йорка и использовать портовые пожарные суда, – Салливан цинично усмехнулся. – В итоге обошлись без них.

– А что насчет винтовочного выстрела? – спросил Гарри.

– Это был не выстрел, – ответил Салливан. – Просто прозвучало похоже на выстрел, а потом последовал треск. Пятый бункер был уже пуст, и огонь перекинулся в шестой. Когда мы опустошали пятый бункер, переборки были раскалены докрасна. Металл покоробило. Никто из нас ничего не сказал. Какой смысл? Мы были в аду и прекрасно это понимали. Если бы мы не сделали свою работу, раскалился бы весь корабль. Поэтому мы продолжали кидать уголь и помалкивали, – он саркастически усмехнулся. – И с тех пор «Уайт стар» делает все, чтобы мы молчали и дальше.

– Да, знаю, – кивнул Гарри. – Если они не смогут заставить вас замолчать, то постараются дискредитировать. Очевидно, что работа Интеррогантума состоит в том, чтобы публиковать все что угодно, лишь бы отвлечь внимание. Так что за звук ты слышал?

– Думаю, это переборка судна треснула, словно яичная скорлупа, – сказал Салливан. – Айсберг не просто царапнул вдоль борта. Он ударил в то место, где металл до этого был раскален. Поэтому все и произошло так быстро. У нас не было ни малейшего шанса.

Салливан положил ладони на руль и вывел машину обратно на дорогу.

– Я поеду повидаться с Бигемом, – сказал он.

– И что ты сделаешь?

– Расскажу ему, что мне известно.

– А что потом? – спросил Гарри.

– Дам показания.

– Он никогда тебе этого не позволит, – покачал головой Гарри. – Уполномоченный по кораблекрушениям, который, конечно же, совершенно случайно приходится Бигему отцом, составил список свидетелей на основе показаний, полученных в Плимуте. Тебя нет в списке.

– А что насчет Фреда Баррета? – спросил Салливан. – Он знает, что произошло. И он – старший кочегар. Его вызывали давать показания в Штатах.

– И что он сказал? – спросил Гарри. – Он говорил о раскаленных переборках и о том, что «Титаник» спешил изо всех сил, чтобы не сгореть по ватерлинию?

Костяшки пальцев Салливана на руле побелели.

– Не знаю, – ответил он. – В газетах этого не было.

– Если бы газетчики в Штатах пронюхали об этом, мы бы уже знали, – сказал Гарри. – Баррет ничего не выдал. Говоришь, он – старший кочегар?

– Да.

– Человек с большим опытом работы в «Уайт стар», – предположил Гарри. – Он наверняка знает, кто оплачивает его счета.

– Тогда что нам делать? – спросил Салливан.

– Ты должен будешь рассказать то, что знаешь.

– Но ты только что сказал, что Бигем…

– Не Бигему, – перебил его Гарри. – Бигему я не доверяю.

С замиранием сердца он понял, что план начинает созревать. Ему придется довериться тем, кого он подслушал в Плимуте.

– Флит-стрит.

Салливан озадаченно нахмурился.

– А что находится на Флит-стрит?

– Конторы всех лондонских газет.

– Хочешь, чтобы я рассказал все газетчикам? – покосился на него Салливан.

– Нет, – покачал головой Гарри. – Я не знаю, скольким из них платит «Уайт стар лайн». Я даже не знаю, хочет ли Бигем, чтобы я выяснил правду или чтобы я ее никогда не выяснил. Это сложная игра, Салливан, и у тебя на руках один из очень немногих козырей. Я не знаю, что будет с тобой, если ты заговоришь, но надеюсь, что ты согласишься рискнуть.

– И что я должен буду сделать?

– Рассказать все репортеру, которому можно доверять.

– И кто это?

Гарри на секунду задумался. Все, что у него было, это обрывки подслушанного разговора и его собственное чутье, отточенное на королевской службе.

Не знаю, что за игру ведет этот Интеррогантум, но наша работа – сообщать новости, а не слухи. Я не хочу в этом участвовать… У меня есть принципы, и я не опущусь до откровенной лжи

– Есть один репортер по имени Чарли.

– В какой газете он работает?

– Не знаю. Я даже фамилии его не знаю, но, кажется, знаю, где его искать.

Лучше уж протирать штаны в «Чеширском сыре», чем торговать враньем

Гарри указал пальцем на видневшийся вдалеке купол собора Святого Павла.

– Едем в ту сторону.

По мере приближения к городу движение становилось все плотнее, и Гарри сосредоточился на том, чтобы указывать дорогу Салливану. «Воксхолл» вскоре влился в городской поток автомобилей, грузовиков, конных повозок и грохочущих омнибусов, набитых людьми. Не спуская глаз с купола собора, Гарри сумел показать Салливану путь по Стрэнду до Флит-стрит.