Владимир Махов - Декомпрессия
Не обращая внимания на главаря, Маньяк метнулся через зал к лестнице. Двух караульных на том «берегу» он нашел лестничным пролетом выше. Или почти. Бойцы, ошалевшие от свиста, успели спуститься. Как раз, чтобы попасть под действие «стрекозы». Один – немолодой уже человек сидел у перилл, безвольно раскинув руки. У его ног чернел ненужный автомат. Он смотрел на приближающего Маньяка, не мигая, и тому стало не по себе. Будь его воля, да людей побольше, он согнал бы всех этих подневольных неудачников в каморку. Или ранил. Словом, дал бы им второй шанс. Может, кто-то бы и воспользовался? А так… Они не оставили ему выбора. За две минуты всех не свяжешь. Или далеко не уйдешь.
Дайвер тяжело вздохнул. Прижал холодный ствол пистолета к высокому открытому лбу и нажал на спусковой крючок. Со вторым бойцом дело обстояло по-другому. Он упал лицом вниз. Маньяк выстрелил ему в затылок и несколько секунд наблюдал, как по мрамору расплывается темная лужа.
Темная лужа его благих намерений.
«Сами виноваты. Работорговля – не лучший способ заслужить себе авторитет», – шепнул в голове противный голосок. И Маньяк с ним на сей раз согласился.
Когда он спустился в зал, все было кончено. Не суетясь, не делая лишних движений, «рыцарь без страха и упрека», методично обходя лежащих без движения людей, делал прицельный выстрел в голову. Посреди заваленного трупами помещения стоял зеленый от страха Миклуха.
– Хорошая машинка, – напоследок наставив ствол на Партизана, удовлетворенно сказал Врубель. – И как раз обоймы хватило. Один патрон остался. Для тебя.
Он выбил из рук Партизана автомат. Наклонившись, шустро выудил из кобуры пистолет ТТ и нож из чехла на поясе, отбросил оружие подальше.
– Вроде все, – он повернул голову. – Он твой.
Дайвер шел через зал, напоминающий бойню. Отвратительно пахло гарью и свежей кровью. Казалось, что он слышит, как впитывается жидкость, заливающая все это барахло. Всюду стеклянные глаза, с последним укором взирающие на мир. И третьим глазом во лбу – черное отверстие с обугленными краями. Красные лужи, ошметки черепных коробок, стекающие по стенам.
Единственный оставленный в живых Партизан вдруг болезненно вздохнул и попытался подняться. И в тот же миг бешеным зверем к нему подскочил Маньяк. Он вцепился в отвороты куртки и притянул к себе трясущееся, покрытое пигментными пятнами лицо.
– Ты доволен, старик? – шипел он, брызгая слюной. – Теперь ты получил все, что хотел?
– Маньяк, я… – хрипел Партизан, но попыток освободиться не делал.
– Сколько тебе обещал за меня Стайер? Говори! – Маньяк остервенело встряхнул навигатора, так, что у того лязгнули зубы.
– Пятьдесят тысяч.
– Пятьдесят! И за эти деньги ты на старости лет продался работорговцу? Посмотри! Посмотри вокруг! – Дайвер вздернул не оказывающее сопротивления тело за грудки. – По пять тысяч за каждую душу! На твоей совести все будут! Слышишь?
– Ладно, Маньяк, – его пыл остудил спокойный голов Врубель. – Кончай его. Время.
Дайвер яростно отшвырнул от себя навигатора. Не менее решительно выхватил пистолет. И когда черным зрачком в лицо обреченного уставился черный ствол, из глаз Партизана потекли слезы.
– Маньяк… Слушай, прости. Оставь жизнь старику. Тебе зачтется, – сквозь слезы шептал разом постаревший на десять лет мужчина. – Уйду за Китайскую стену. Пощади…
Рука у Маньяка дрогнула. Он дважды пытался выстрелить и дважды останавливался.
– Черт, – сквозь зубы сказал он. – Не могу.
– Это слабость, Маньяк, – Врубель шумно, змеем-искусителем усмехнулся. – Ты просто плохо представляешь себе, насколько нам сегодня повезло. Если бы все пошло так, как задумал этот ублюдок, то через год, выхаркивая ошметки легких, ты бы и мечтать не смел о возможности скормить ему, еще живому, его же печень. А так… Судьба тебе улыбнулась, исполнив твое желание. Чуть раньше.
– Возможно, – Маньяк продолжительно вздохнул. – Ты прав. Это слабость.
Он решительно поднял ствол, но выстрелить не успел. На долю секунды его опередил киллер.
– Профи из тебя не выйдет, дайвер, – сказал Врубель, поддев ногой оседающее тело старика. – Ты же победитель, верно? А если его слова достали до тебя, значит, победил он. Это только слова. И прав тот, кто убивает. Потому что он сильнее. А сильный должен жить.
– Философ. Ладно, хватит сантиментов. Пошли за остальными.
Дайвер на ходу подцепил дрожащее тело Миклухи и потащил к лестнице, что-то бубня себе под нос. Но Врубель услышал. «Сколько надо тугриков, чтобы такой парень как ты работал на меня?»
– А что, тебе уже такие требуются? – спросил Врубель.
– Если так пойдет дальше, мне потребуется целый отряд таких вот м-м-м… крепких ребят, – бросил Маньяк через плечо.
5
– Где лодка?
Спокойно и уверенно, как жара в летний день, Врубель наступал на Миклуху. Пока тот не оказался прижатым спиной к стене.
– Подожди, Врубель! – сорванным голосом крикнул тот, когда отступать стало некуда. – Она, правда, была здесь.
– Ее нет. И мне нужна моя лодка. – По серому лицу Врубеля бродили тени.
– Но я не знаю, где она!
– Ага, – поддакнул Маньяк. – А спросить больше не у кого. Ты всех грохнул, Врубель.
– Он не знает, – не слушая дайвера, задумчиво сказал Врубель. – Тогда на кой черт он нужен?
Он поднял пистолет и приставил ствол к выпуклому, с каплями пота лбу парня. Одновременно с пугающе-спокойным «прощай» Миклуха крикнул:
– Подожди! Подожди! – он задохнулся, переводя дух. В его больших, расширенных глазах плескался ужас.
– Есть мысли? – негромко поинтересовался рулевой.
– Да… Мне кажется, я знаю, где она. – И продолжал быстро, сбивчиво, боясь столкнуться с вопросительным взглядом киллера. – Скорее всего, она на приколе. Там же, где и все наши лодки. В здании вокзала…
Маньяк негромко присвистнул.
– Не ближний свет. Ты хочешь сказать, мальчик, что вы добирались сюда пешком? Здесь должна быть хоть одна лодка.
– Мне нужна моя, – упрямо завелся Врубель.
– Да погоди ты. Так ответь мне.
– Да, – выдохнул парень.
– Что да? По воде аки по суху? До вокзала плыть и плыть.
– Не совсем так.
– Да говори яснее. – Врубель не сдержался и ухватил парня за грудки.
– Тут ход есть! – всхлипнул Миклуха. – Я думал, ты все знаешь, Маньяк.
– Я не знаю. Какой ход?
– Под землей. Ну, под водой, то есть.
– Ты врешь. В этом городе куча затопленных туннелей, включая и метро. Но кто же по доброй воле туда сунется?
– Партизан. Он нашел… Он много чего нашел. Два года тут сидим практически безвылазно. Все обшарили. Так раз сто этим ходом пользовались.
Маньяк с сомнением покачал головой.
