Фрэнк Йерби - Гибель «Русалки»
– Хорошо, Гай, обещаю, – ответил Том.
Гай наблюдал минут десять, как идет упаковка вещей для переезда в новый дом, а потом поехал в Мэллори-хилл и разыскал Килрейна.
– Сколько бы ты мне дал за Пега? – спросил он без всякого вступления.
– Боже милосердный! – воскликнул Килрейн. – Зачем тебе продавать коня? Он тебе еще пригодится на ферме и…
– Я там жить не буду, – спокойно сказал Гай, – а чтобы добраться туда, куда я еду, нужны деньги. Давай, Кил, предлагай цену…
– Тысяча долларов, – сразу же сказал Килрейн, – если папа не будет против. Пойдем со мной, ты поможешь его убедить. Я в первый же сезон на скачках заработаю с Пегом вдвое больше, но папа немного прижимист. А куда это ты собрался ехать? Если бы ты взялся за эту ферму выше по реке, то через несколько лет смог бы из нее что-нибудь выжать.
– Не собираюсь становиться фермером, – сказал Гай. – Да у нас в роду их никогда и не было. Кстати, как поживает твой маленький кузен Фитц? Всего один раз его и видел, с тех пор как он приехал сюда.
– А, этот… – презрительно фыркнул Килрейн, – у него все в порядке, если судить по его мерке, все читает, читает – как ты. Но совсем не умеет ездить верхом, да и стрелять тоже. А учиться всему этому не хочет. Все книги, книги, книги! Ладно бы еще, если б он что-то другое умел делать. Вот ты, например, настоящий грамотей, но ты ведь и парень хоть куда, но Фитц – Боже правый!
– Хочу попрощаться с ним тоже, – сказал Гай. – Хоть я его и видел мельком, этот парнишка мне понравился. Знаешь, Кил, люди на свете должны быть разными…
– Ну ладно, ладно. Ты его увидишь. Но не пытайся уйти от прямого ответа, Гай. Расскажи, какие у тебя планы.
– У меня сейчас нет ни гроша, Кил. Или я вернусь с набитым кошельком, или не вернусь вовсе.
– Но куда же все-таки ты едешь? – не унимался Килрейн.
– На Кубу. У меня есть там знакомства.
– Знакомства? – переспросил Кил. – Насколько я знаю, ты в жизни не выезжал за пределы штата Миссисипи. Так откуда у тебя могут быть знакомые на Кубе? Объясни мне, Гай…
– Ты любопытен, как старуха. У меня есть друг на Кубе, и хватит об этом. А как, откуда и почему – долгий разговор, да и язык у тебя слишком длинный, поэтому я тебе не скажу. Пойдем, Кил, поговорим с твоим отцом насчет денег.
Килрейн долго и пристально смотрел на него. Потом пожал плечами.
– Ладно, пойдем, – сказал он.
Гай отчетливо слышал голос Алана Мэллори из-за двери кабинета.
– Тысяча долларов? За лошадь? Ты что, спятил, Килрейн? И вообще, я уже достаточно сделал для этих людей. Сдается мне, я слишком дал волю своему сочувствию. Что-что? А, понял: ты вернешь мне деньги, выиграв скачки на этом удивительном создании. Нет уж, спасибо, сынок. Я представляю твое будущее иначе, служить жокеем у богатых господ – не для тебя, и хватит об этом. Даже слышать ничего не хочу больше!
Дверь открылась, и отец с сыном вышли из кабинета. Увидев Гая, Алан Мэллори нахмурился.
– Наверно, ты все слышал, – сказал он. – Извини, Гай.
– Все в порядке, мистер Мэллори, – спокойно сказал Гай. – Вы вправе говорить все, что считаете нужным. Но раз вы жалеете о том, что сделали, я хотел бы передать вам Пега в счет платы за эту ферму. Составьте долговую расписку на остальную часть стоимости, и я подпишу ее. Не знаю, сколько стоит дом и земля и сколько мне понадобится времени, чтобы расплатиться сполна, но я даю вам слово, что сделаю это.
Алан Мэллори внимательно посмотрел на мальчика. Потом положил руку ему на плечо.
– Ты мужчина, сынок, – сказал он веско, – вряд ли мой оболтус станет когда-нибудь таким мужчиной и джентльменом, как ты. Нет, Гай, я не приму от тебя ни коня, ни расписки. Мне доставляет удовольствие, что я могу что-то сделать для семьи Вэса Фолкса, пусть даже я и сболтнул лишнее минуту назад. Замотался немного, дел невпроворот. Так что пусть твой конь и твоя честь останутся с тобой. Может быть, тебе удастся выгодно продать его кому-нибудь другому, знающему толк в скачках…
– Нет, – сказал Гай. – Я не буду продавать его теперь. Хочу знать наверняка, что он будет в хороших руках, когда я уеду. Поэтому с вашего разрешения, сэр, я хотел бы отдать его Килу. Так я хоть могу быть уверен, что с ним хорошо обращаются.
Килрейн впился глазами в отца.
– Бога ради, папа! – взорвался он наконец. – Неужели ты хочешь, чтобы мы выглядели жалкими скупердяями.
– Ладно, – вздохнул Алан Мэллори. – Вы выиграли оба. Но скажу вам честно, я не могу себе позволить выложить тысячу долларов. Когда сами станете плантаторами, поймете почему. Даже самые большие и прибыльные плантации, как эта, заставляют их владельцев влезать в долги. Мы богаты землей и рабами, но бедны наличными. Если ты, Гай, возьмешь пятьсот долларов, я приму у тебя коня. Если нет, придется тебе поискать других покупателей, а тогда уж побоку благородство и щепетильность!
Гай долго стоял в раздумье. Но, по правде говоря, у него не было выбора, и он знал это. Он, конечно, мог добраться до Нью-Орлеана пешком, ночуя под открытым небом, но дальше – море! Пробраться без билета на судно, отправляющееся в Гавану? Он отбросил эту мысль сразу же, как только она пришла ему в голову. Ему, возможно, придется ждать не одну неделю без гроша в кармане, пока такой корабль не войдет в нью-орлеанскую гавань. Да и не хотелось ему предстать перед капитаном Ричардсоном голодным попрошайкой, а ведь не исключено, что на Кубе ему придется несколько месяцев ждать возвращения капитана, если невольничье судно отправилось к берегам Африки.
– Хорошо, сэр, – сказал он. – Я возьму эти деньги – мне ничего другого не остается. И спасибо вам, мистер Мэллори, большое спасибо.
– Не стоит благодарности, мальчик, – ответил Алан Мэллори.
– Бог свидетель, Гай, – сказал Килрейн, когда они вышли, – ты умеешь найти подход к людям. Я бы не смог выудить у отца пять сотен долларов, если бы даже выпрашивал их стоя на коленях. И я рад, что тебе удалось уломать его. Знал бы ты, как мне было неловко из-за его скупости и…
– Забудь об этом, – отрезал Гай. – Мне должно быть стыдно, а не ему. Твой отец – настоящий белый человек, если у тебя хватит ума понять, это. А если бы даже было иначе, когда есть отец – это уже очень много…
– Прости, Гай, – тихо сказал Килрейн. – Не хотел напоминать тебе… Ужасно скверная вышла история. Люди в округе уверены, что с этой дуэлью не все было чисто. Никто, абсолютно никто, Гай, не верит, что Джерри мог превзойти твоего отца в меткости. Половина говорит, что там был какой-то обман, а другие…
Он вдруг замолчал в замешательстве.
– Продолжай, Кил, – сказал Гай.
– Ох уж этот мой длинный язык! – тяжело вздохнул Килрейн. – Видно, мне все же придется договорить. Остальные, Гай, считают, что твой отец, чувствуя себя виноватым, и не пытался попасть в Джерри. Фред Далтон, секундант Джерри, даже пригрозил одному человеку, что вызовет его на дуэль, потому что тот всем говорил, будто Вэс выстрелил в воздух.
