ТОМ ШЕРВУД - Серые братья
Бэнсон подошёл к стене, поводил по ней пальцем. Постоял минуту в раздумье. - Вот что, Сова, - сказал он. - У тебя есть надёжный человек, который отвёз бы письмо в Бристоль?
– Да. Пока ещё есть. Что за письмо?
– Прощальное. Попрощаюсь с Алис и с друзьями.
– Почему, Бэнсон?
– Потому, что в следующую субботу я вернусь к игрокам. Мне мастер Альба подарил прекрасный урок, которым я намерен воспользоваться. Слушай, Сова. Не важно, - останусь я жив или нет. Скорее всего, что нет. Но ты получишь необходимую передышку. Уводи уцелевших монахов. Собирай своих «чистильщиков». Очень скоро те, кто используют армию для убийств, будут воевать друг с другом. Обещаю. Тебе останется лишь подождать и отправить в Эрмшир победителя.
– Иначе - нельзя? - спросил Сова из другого угла комнаты. - Насколько известно, у тебя в Бристоле - жена и маленький сын.
– Ну да. Я вернусь к ним, зная, что в Англии убивают людей - только потому, что кто-то коллекционирует черепа - и буду спокойно спать? Нет, я ступил в мир мастера Альбы. В твой мир, Сова. Меня никто не звал, я сам напросился. Я когда-то был поражён поступком корабельного плотника Томаса Локка, который один встал против девятерых крепких матросов. На необитаемом острове. Где не было ни полиции, ни закона, ни самой малой защиты. Я понял, что пойду за этим человеком хоть на край света. Так было устроено моё сердце. Так оно устроено и сейчас. Да, я сознаю, что не увижу сына и любимую женщину. Но я из драки не выйду. Некуда, понимаешь?
– Очень хорошо понимаю, - вдруг улыбнулся принц Сова. - Я тоже не выйду. Но ты уверен, что они набросятся друг на друга? Ты сможешь спрятать от них коллекцию Дюка?
– А я и не стану её прятать. Их погубят не черепа, а золотой идол: покер по воскресеньям.
– Но тогда, - принц Сова не переставал улыбаться, - тогда я смогу во-первых - не убивать Вайера, во-вторых - спасти оставшихся Братьев, и в-третьих (он в точности по- совьи, коротким хищным движением втянул голову в плечи) - навестить Милого Слика.
– Это ещё кто?
– Если ты на время избавишь меня от охотников за черепами, то он - больше никто.
В это время в коридоре послышались шаги. Дверь приоткрылась и бывший покровитель воров, бывший владелец Бэнсонова арбалета, преодолевая неловкость, проговорил:
– Ваша светлость… И вы, ваша светлость… Покушать… поужинать. Всё готово!
И, кланяясь, затворил дверь.
Ни Бэнсон, ни принц Сова не курили трубок. Поэтому после ужина они молча сидели возле камина и смотрели в огонь.
– Сова, - негромко сказал Бэнсон. - Мне мастер Альба рассказывал про себя. А кто ты? Как ты нашёл Серых братьев, и как стал чистильщиком?
– Я был очень маленьким. И это они нашли меня. Вернее, сначала меня нашёл волк.
ИЗГНАННИК
Поместье герцога Кагельберга, за 30 лет до наших событий.
Со стороны окраинных земель Италии, на север, по пустынной и пыльной дороге двигалась маленькая кавалькада. Четырёхдверная карета, возок и три всадника.
В карете ехало небольшое семейство: отец, проживший, на вид, около полувека, мать (немного моложе его), дочь лет девятнадцати и маленький сын. Мальчишка был бледен, молчалив и малоподвижен. Он был почти втрое моложе своей сестры. И ещё - он очень плохо переносил дорогу.
Кроме них, в полутёмном (окна были задрапированы пыльниками) и душном овале кареты сидела ещё и служанка. Она была из той редкой породы слуг, которые не крадут разные хозяйские мелочи, не суют носа в чужие дела, и уж тем более о них не болтают.
– Если встретится река или пруд, ваше величество, - сказала служанка, усталым голосом нарушив однообразие дорожных звуков, состоящих из стука копыт и весьма тревожного поскрипывания колеса, - прикажите остановить. Мальчику необходимо смочить грудь и лицо.
– Для короля-изгнанника, Луиза, - негромко ответил мужчина, - обращение «ваше величество» весьма успешно может обернуться топором или верёвкой.
Луиза, мучительно покраснев, опустила глаза и поправилась:
– Прошу прощенья… мессир.
«Мессир» привстал и, отодвинув кулису, сказал в спину вознице:
– У ближайшего водоёма останови.
– Будет исполнено, ваше величество! - резко сдунув с губ пыль, ответил слегка опьяневший от непрерывного покачивания кучер.
Отдавший распоряжение ничего не ответил. Задвинул кулису, сел, обернувшись к спутникам и сокрушённо покачал головой.
– Королева, наклоняясь к ребёнку, устало, и озабоченно, и с любовью произнесла: - Мой хороший! Ты можешь ещё чуть-чуть потерпеть? Как только встретится самый маленький ручеёк - мы остановимся и походим. И умоемся, и выпьем водицы, и всё будет хорошо.
Мальчишка, подняв к ней страдающее лицо, едва заметно кивнул и сделал слабую попытку улыбнуться. В этот миг в кулису постучали.
– Город! - крикнул возница. - Город, мессир!
Кавалькада остановилась. Путники ступили на землю.
– Нет, не город, - сказал король. - Домен.
– Что такое домен? - спросил чуточку оживившийся сын.
– Когда-то был большой замок. Потом его владелец разбогател. У него стало много вассалов. И для них возле замка было построено много домов. А они уже для своих слуг построили много домишек. Всех нужно было одевать и кормить, и постепенно здесь появились разные мастера - ткачи, кузнецы, повара, плотники. Они богатели, заводили своих собственных слуг. Рождались дети. Появлялись новые постройки. Так возник домен. Частное владение. Маленький город, ещё не имеющий права называться городом.
– Мы заедем туда? - спросила у короля его супруга. - Мы так устали.
– Лучше бы всего нам никуда не заезжать, ни с кем не встречаться и не разговаривать, - отозвался король и добавил, обернувшись к вознице: - поворачивай в город.
Лошади, почуяв жилые запахи, без понуканий прибавили шагу. Вскоре добрались до главных ворот домена. Возглавляющий кавалькаду всадник, привстав в стременах, прокричал наверх, привратнику, высунувшему голову за край стены:
– Обеда и крова!
– Чужих земель или наших? - крикнул сверху привратник.
– Чужих! - ответил просящий и, предворяя дальнейшие объяснения, блеснул подброшенной над ладонью монетой.
Заменяющая створку ворот решётка дрогнула и поползла вверх.
– Владелец замка, видно, добрый хозяин! - заметил передний всадник, отдавая монетку привратнику и кивая на поднявшуюся без малейшего скрипа решётку.
– Ещё какой добрый, - ответил привратник.
Интонация, вложенная им в последнюю фразу, должна была бы путников насторожить, но они очень, очень устали.
Привратник, опустив ворота, пошёл впереди, по кривым узким улочкам, показывая приезжим дорогу. Он с нескрываемым удовольствием рассматривал полученную монету. Однако перед очередным поворотом монету убрал и лицо сделал исполнительно-глуповатым. Повернув, кавалькада въехала в просторный двор, окружённый высокими стенами с растянутым по всему периметру балконом. Карета остановилась. Путники ступили на безупречно плоский, мощёный каменными блоками двор. Подбежавший конюх подхватил лошадей под уздцы и повёл их в длинное, вдоль всего первого этажа, помещение без дверей, в котором между колоннами виднелись стоящие в два ряда экипажи.
