ТОМ ШЕРВУД - Серые братья
– Но как же такое возможно?! - воскликнул один из монахов.
– Пантелеус это назвал бы «невротикус анэстезис», - сказал принц Сова.
– А что это значит?
– Это примерно значит «полное обезболивание путём доведения себя до предельно лихорадочного состояния». Любому посвящённому было бы видно: выступивший мелкий пот, учащённое дыхание. В таком состоянии один мой печально знакомый вывернул себе суставы и освободился от кандалов. Потом вернул суставы на место. А этот вот зарезал себя. Кончик ножа, посмотрите, выверен точно на толщину кожи. Надеялся, что мы сразу решётку поднимем. Не напрасно же крикнул, что Беренгар ещё жив. Рассчёт точный.
Мимо пронесли с накрытым лицом Беренгара - как огромную, в рост человека, карнавальную куклу, у которой, вздымаясь под тканью, торчал из лица длинный нос. Сова одобрительно кивнул, увидев, что простреленная нога пришельца уже перетянута толстым жгутом. Подошёл, отвязал руки, подхватил и уложил вдоль стены обессиленного испанца, снова связал ему руки, и распорядился:
– Всё, что было при нём - в мою комнату. Его - перевязать. Позовите меня, как только он придёт в себя. И, если он ничего не скажет, - то следующей ночью дом нужно будет оставить. Так что пакуйте вещи.
Сказал и покинул вестибюль, заполненный тяжёлой смесью запахов дыма и крови. Но если бы он знал, что стоявший в двух кварталах фургон, дождавшись урочного времени, на предельной скорости покатил в оговорённое заранее с испанцем, известное вознице место, то он покинул бы дом немедленно, не дожидаясь следующей ночи, запретив монахам забрать с собой даже самое необходимое.
ГЛАВА 6
ЧЁРНЫЙ ВОЛК
Видели вы когда-нибудь настоящего волка? Рядом, когда между вами и ним - ни забора, ни клетки? Тот, кто встречался с этим зверем вплотную и по страной прихоти судьбы уцелел, помнит об этом ужасе до конца своих дней.
ИДЕИ И ПЛАНЫ
Игла Вайера, как оказалось, не принесла Бэнсону особенных неприятностей. Вечером следующего дня он уже мог разговаривать, не испытывая особенной боли. Он поведал Сове о том, что произошло в монастыре Девять звёзд. Затем - всё об охотниках за черепами. И, наконец, о своей встрече с Крошкой. Сова, откинувшись на спинку удобного кресла, не шевелился. Слушал. Молчал.
– Что теперь? - спросил Бэнсон, подытоживая свой невесёлый рассказ.
– Ты говоришь, - вместо ответа спросил принц Сова, - что этот Стэнток остался в числе приближенных к Дюку?
Он встал и прошёлся по комнате, продолжая размышлять вслух и самому же себе возражая:
– Нет, нет. Один человек, - даже если правильный человек, с совестью, - ничем не поможет. Ну, получится Дюка убить. Всё равно ведь останутся с полдюжины охотников за головами. И будут они вдвойне осторожней. И азартней. Ведь коллекцию Дюка они сразу разделят. Появятся у них новые поставщики, и сидеть без работы уж им не придётся. Хотя… вот если бы сделать так, чтобы эта коллекция вдруг исчезла. Стала для них причиной острой вражды. Чтобы они принялись воевать между собой, и дали бы нам хоть маленькую передышку. Я бы успел вывести из города оставшихся Серых братьев.
– А что значит «оставшихся»? - угрюмо спросил Бэнсон.
– Значит - уцелевших. Всех монахов, живших в том доме, куда ты вчера так неосмотрительно сунулся, солдаты убили. Да. Я в тот день всё подготовил к уходу. Мы сидели на сундучках и ждали, когда стемнеет. Но за час до сумерек дом окружили солдаты. Наши, заметь, родные английские солдаты. Они вышибли дверь и стали стрелять во всех, кто попадался им на глаза. Очевидно, им так приказали. Выстрелив, солдат пропускал вперёд следующего, у кого мушкет был заряжен, и тот, в свою очередь, спустив курок, так же уступал дорогу идущему следом. Это была бойня, Бэнсон. Серые братья - они ведь монахи. Обычные мирные монахи. Они лишь помогают нам, «чистильщикам». И вот - грохот мушкетов. В упор, и каждого - насмерть. Я остановил «красные мундиры» лишь между вторым этажом и мансардой. Положил в одну кучу, друг на друга, шестерых солдат и остановил остальных. И держал почти час, пока не стемнело. Потом ушёл через крышу.
– И кроме тебя… - ещё более угрюмо сказал Бэнсон…
– … не ушёл больше никто, - тихо и просто ответил Сова.
– Я всегда считал, что Англия - цивилизованная страна! Если известен преступник, солдаты должны его арестовать и передать в суд. Как же так - стрелять без разбора, в монахов!
– Думаю, - тот, кто известен тебе под кличкой Монтгомери, отдал понятный приказ. Убить всех. Потому что «все в этом доме - переодетые контрабандисты, - опытные, смертельно опасные». Даже ты, случись тебе быть на королевской службе, делал бы то же, что и остальные «красные мундиры».
– А что стало с наёмником? Тем, что убил Беренгара?
– Я его заколол, - спокойно ответил Сова. - Не оставлять же. Хороший был бульдог, тренированный. Братья должны были увезти его в Эрмшир, в собственную тайную тюрьму. Не повезло. Он, как только услышал первые выстрелы, сразу всё понял. Попросил возможности помолиться. Внизу убивали моих друзей, а я стоял над ним с его собственным ножом, и ждал, когда он дочитает молитву. Как жизнь запутана…
После недолгого молчания Бэнсон снова спросил: - Почему ты был уверен, что я догадаюсь, где тебя отыскать? И как ты «приручил» этого скупщика краденого?
Сова улыбнулся.
– Приручил так же, как некогда шайка нахалов обошлась с сэром Коривлем в бристольском адмиралтействе. Теперь бывший покровитель воров - добропорядочный торговец, состоящий на службе у лондонской тайной полиции. Вот только звезды с алмазами у меня не было, так что в Плимуте всё прошло не так торжественно, как в Бристоле. А где меня искать… Я ведь ждал вас двоих. Тебя и мастера Альбу.
– Понятно…
Теперь уже Бэнсон встал и принялся ходить из угла в угол неторопливыми, твёрдыми шагами.
– Я ещё вот что хочу спросить. - Он остановился и посмотрел мимо Совы в голую дощатую стену. - Вот тот случай в покерной комнате, когда в шёлковую драпировку как будто ударил невидимый шмель. Что это было?
– Полагаю, всё просто. Игроки - все из знати, богатые неимоверно. Азарт. Деньги. Большие деньги! Кто-то из этой компании сговорился с хозяином дома. Они проделали лючки в стенах, через которые с помощью подзорной трубы можно высматривать - какие у игроков карты. И сообщать кому-то из тех, кто сидит за столом. Как именно сообщают - можно определить, изучив помещение. Ты разве не знал, что шёлк только издали непрозрачный, а если глаз приблизить вплотную - видно всё до деталей? Тем более - если смотреть из тёмного помещения в светлое. Тем более - в подзорную трубу. Вот кто-то из подглядывающих неосторожно ткнул краем трубы в драпировку, а ты заметил. Внимательность - великое дело.
