Алистер Маклин - Остров Медвежий
Сивьеро и Визенталь — признанные авторитеты по вопросу о возвращении национальных сокровищ. К сожалению, существует горстка экспертов — их три-четыре человека, которые знают дело не хуже, если не лучше, но, к несчастью, не придерживаются высоких принципов морали в отличие от первых, которые чтят закон. Имена их известны, но люди эти неприкасаемы, поскольку не совершили явных преступлений. Даже после того как они были замешаны в аферу с акциями, выяснилось, что акции подлинные. И все-таки это преступники международного масштаба. Самый ловкий и преуспевающий из этой группы находится среди нас на острове Медвежий. Это Иоганн Хейсман.
— Хейсман?
— Он самый. Весьма одаренный юноша.
— Но как это возможно? Хейсман? Зачем ему это понадобилось? Ведь он всего два года назад вернулся...
— Знаю. Всего два года назад он совершил невероятно дерзкий побег из сибирской ссылки и приехал в Лондон. Шум толпы, телеоператоры, метровые статьи в газетах... А красный ковер, который ему постлали под ноги, растянулся бы от Тилбери до Томска. Как может Хейсман быть мошенником, если все это время он был занят своей старой любовью — кинематографом? И все же это так. Мы установили, что перед войной они с Отто были компаньонами, владельцами киностудии. Выяснилось, что они даже учились в одной гимназии.
Известно и то, что во время аншлюса Хейсман сбежал не туда, куда следует, а Отто — куда следует. Известно также, что Хейсман, в то время питавший симпатии к коммунистам, был бы «желанным» гостем третьего рейха. А потом началась запутанная история, одна из многих, какие случались в Центральной Европе во время войны, когда работали двойные и тройные агенты. По-видимому, Хейсману, с его просоветскими взглядами, разрешили приехать в Россию, а оттуда его отослали назад в Германию. Здесь ему приказали сообщить русским ложные сведения, на первый взгляд казавшиеся правдивой информацией.
— И почему он на это согласился?
— Потому что жена его и двое детей были арестованы. Причина вполне убедительная, не так ли? — Смит кивнул. — Когда война кончилась, русские, войдя в Берлин, захватили архивы гестапо и, выяснив, какую информацию поставлял им Хейсман, сослали его в Сибирь.
— На их месте я бы тут же расстрелял его.
— Они так бы и поступили, если бы не одно обстоятельство. Я тебе уже говорил, что Хейсмана голыми руками не возьмешь. В конечном счете оказалось, что он, ведя тройную игру, всю войну работал на русских. Четыре года он добровольно работал на гитлеровцев и с помощью сотрудников абвера шифровал ложную информацию. Однако немецкие разведчики так и не догадались, что Хейсман использовал личный шифр. После войны русские вывезли его из Германии под видом ссылки в Сибирь для его же блага. По нашим сведениям, ни в какую ссылку его не отправляли, а его жена и две замужние дочери безбедно живут в Москве и поныне.
— Так он все это время работал на русских? — растерянно спросил Смит. Я ему посочувствовал: такую тонкую игру, какую вел Хейсман, не каждому под силу понять.
— Уже в новом качестве. В течение последних восьми лет мнимой ссылки Хейсмана под разной личиной видели в Северной и Южной Америке, в Южной Африке, Израиле и, хочешь верь, хочешь не верь, в лондонском отеле «Савой».
Мы знаем, но не можем доказать, что все эти поездки были каким-то образом связаны с усилиями русских отыскать нацистские ценности. Не забывай, что у Хейсмана былипокровителииз числа крупныхфункционеров национал-социалистской партии, высших чинов СС и абвера. Он как никто другой подходил для выполнения заданий подобного рода. После «побега» из Сибири он снял в Европе два фильма, один из них в Пьемонте. Некая старушка жаловалась, что у нее с чердака как раз в это время пропали картины. Второй фильм он снимал в Провансе. Один старый деревенский адвокат вызвал полицию, заявив, что у него из конторы исчезло несколько ящиков с облигациями. Представляли ли полотна и облигации какую-то ценность, мы не знаем; еще меньше известно о том, имеет ли Хейсман какое-то отношение к этим пропажам.
— Ты мне столько наговорил, что не сразу переваришь, — пожаловался Смит.
— И то правда.
— Не возражаешь, если я закурю?
— Даю пять минут! А потом потащу тебя за ноги.
— Лучше за руки, если тебе все равно. — Смит зажег сигарету и задумался. — Выходит, нам надо выяснить, что нужно Хейсману на острове Медвежий?
— Затем мы здесь и находимся.
— У тебя есть какие-нибудь соображения?
— Никаких. Но, думаю, поездка его как-то связана с деньгами. Хотя какие тут можно найти деньги? И все же такое не исключено. Возможно, это маневр, позволяющий ему подобраться к деньгам. Как ты уже успел понять, Иоганн очень замысловатый господин.
— А есть ли тут какая-то связь с киностудией? С его старым другом Джерраном? Или же он использует их как прикрытие?
— Не имею ни малейшего представления.
— А Мэри Стюарт? Девушка, которая тайно встречается с ним? Какое отношение она имеет ко всему этому?
— Ответ тот же. Мы о ней знаем очень мало. Знаем ее подлинное имя, она его не скрывала, как не скрывала ни возраста, ни места рождения, ни национальности. Нам также известно, правда не от нее самой, что мать ее латышка, а отец немец.
— Вот как! Наверное, служил в вермахте, абвере или СС?
— Вполне возможно. Мы этого не знаем. В иммиграционных анкетах она указывает, что родители ее умерли.
— Выходит, наша контора ею тоже интересуется?
— У нас есть информация о всех лицах, связанных с киностудией «Олимпиус продакшнз». Так что проводить самостоятельное расследование тут ни к чему.
— Итак, фактов никаких. Но, может быть, у тебя есть какие-то догадки, предположения?
— Догадки дешево стоят.
— Да я и не рассчитывал, что от них будет какой-то прок, — пожевал сигарету Смит. — Прежде чем мы уйдем отсюда, хочу высказать два соображения.
Во-первых, Иоганн Хейсман — всемирно известный и весьма преуспевающий профессионал. Так?
— Он всемирно известный преступник.
— "Что в имени? Ведь роза пахнет розой, хоть розой назови ее, хоть нет". Дело в том, что люди такого сорта стараются избежать насилия, разве не так?
— Совершенно верно. Они считают это ниже своего достоинства.
— Ты когда-нибудь слышал, чтобы кто-то упоминал имя Хейсмана в связи с насилием?
— Такого случая не припомню.
— Но за последние двое суток произошло несколько событий, так или иначе связанных с насилием. И если не Хейсман, то кто другой организатор этих преступлений?
— Я не говорю, что это не Хейсман. Леопард может сменить шкуру.
Возможно, он оказался в таком положении, что иного выхода не было. Может быть, у него есть сообщники, которые готовы прибегнуть к насилию и не разделяют его принципов. Возможно, преступник вовсе не связан с Хейсманом.
