Джеймс Купер - Приключения Мильса Веллингфорда
— Ах, какая прелесть это Клаубонни! — воскликнула Эмилия. — Гораздо красивее, чем вы его мне описывали, мистер Руперт.
Мой опекун, не стесняясь присутствия мисс Мертон, начал говорить мне о делах, о результатах его хлопот.
— Я надеюсь, Мильс, — сказал он, — что вы не разрушите этого дорогого старого дома с целью выстроить новый?
— Никогда! А что думает Люси по этому поводу. Нравится ли ей дом в настоящем виде?
— Этот вопрос решит когда-нибудь миссис Веллингфорд! — ответила она, уклоняясь от вопроса.
Мне так хотелось поймать взгляд Люси; я нагнулся вперед, но она отвернула голову. Мистер Гардинг подхватил ее слово на лету.
— Нет, серьезно, Мильс, пора подумать о вашей женитьбе. Но не советую вам выбирать себе в жены женщину, которая заставит вас бросить Клаубонни.
Глава XXIII
На следующий день рано утром я вместе с Грацией отправился в сад, где мы нашли Люси.
— Я никогда не ожидала найти тебя здесь, милая Люси, за истреблением недоспелой смородины, — сказала Грация.
— Зеленые фрукты Клаубонни для меня вкуснее зрелых, купленных на рынках противного Нью-Йорка! — ответила Люси с жаром.
— Как жаль, что Мильс не разделяет наших вкусов, предпочитая море мирному пребыванию в этом месте. Ведь правда, Люси?
— Когда мы любим что-нибудь, то мы любим от всего сердца. Мужчинам же приятнее искать приключения, терпеть крушения, быть брошенными на пустынном острове, чем жить спокойно у себя дома.
— Я нисколько не удивляюсь, что брата прельщают необитаемые острова, на которых он находит попутчиц в роде мисс Мертон.
— Имейте в виду, милая сестрица, я с нею познакомился в Лондоне, в Гайд-Парке, почти что в самом канале.
— Странно, Люси, что Мильс нам ничего не сообщал об этом.
Люси не сказала ни слова. Я сделался задумчив и мрачен; разговор не клеился, и мы не замедлили воротиться домой.
За обедом я с удовольствием заметил, что Грация сделала большие успехи в хозяйстве.
Эмилия казалась вполне удовлетворенной вниманием, с которым к ней относились; Люси повеселела.
После обеда мистер Гардинг и майор остались за столом поболтать и распить бутылку мадеры. Молодежь же отправилась в сад. Лишь только наша группа расположилась, я исчез на минутку и тотчас же вернулся.
— Грация, — сказал я, — я еще не успел вам ничего сказать о жемчужном ожерелье, которое…
— О, да, мы с Люси знаем все, — ответила Грация с необычайным спокойствием. — Если мы не просили показать нам его, то это для того, чтобы ты не обвинил нас в любопытстве.
— Как, вы знаете, но от кого?
— А, это другой вопрос. Пожалуй, мы и ответим на него, когда увидим ожерелье.
— Нам об нем сказала мисс Мертон, Мильс, — ответила Люси, видя, что меня мучила неизвестность.
— Если мисс Мертон согласится померить ожерелье, то вы тогда можете судить, до какой степени оно красиво.
Эмилия согласилась померить.
— О, как оно теперь хорошо! — воскликнула Люси в полном восторге. — О, мисс Мертон, вы бы всегда носили жемчуг!
— Ты хочешь сказать, этот жемчуг, — заметил Руперт, всегда очень щедрый на чужой карман. — Ожерелье как раз на своем месте; его никогда не следовало бы снимать отсюда.
— Мисс Мертон знает его предназначение, — сказал я, — а также и условия собственника.
Эмилия расстегнула ожерелье; не торопясь положила его перед собой и долго смотрела на него молча.
— Какое же это назначение и каковы условия, Мильс? — спросила Грация.
— Что ты спрашиваешь? — сказала Люси. — Конечно, оно приготовлено для тебя? Разве можно для него найти лучшее назначение?
— Вы ошибаетесь, мисс Гардинг, Грация простит мне на этот раз эгоизм. Это ожерелье будет принадлежать не мисс Веллингфорд, а миссис Веллингфорд, если таковая будет существовать. Но у меня есть про запас еще целая коробка жемчуга. Позвольте разделить его между вами.
— Что ж, мы не так горды, — смеясь, сказала Грация, — чтобы пренебречь щедростью вашей милости.
— Тебе, а, может быть, и Люси обладание ими может доставить удовольствие, так как я их сам доставал. А для мисс Мертон они будут иметь другое значение.
— Какое же?
— Как воспоминание о пребывании на Земле Мрамора.
— В таком случае, я возьму себе одну жемчужину, если мисс Веллингфорд выберет за меня.
— Ну, нет, — сказала Грация своим милым голоском, — возьмите одну на память о Мильсе, а пять на память обо мне, а то у вас и кольца не выйдет.
— С удовольствием; но поверьте, что незачем иметь сувенир, чтобы помнить, чем мы с отцом обязаны капитану Веллингфорду.
— Руперт, — обратилась к нему Грация, — у тебя хороший вкус, помоги-ка нам выбрать.
Руперт не заставил себя упрашивать. Он любил вмешиваться в подобные вещи.
— Посмотрите, мисс Мертон. Разве мой выбор плох? Завидую тем, кого вы будете вспоминать, глядя на это кольцо.
— Вы будете в числе их, господин Гардинг, так как вы немало постарались для меня, и при этом выказали столько вкуса; я этого не забуду.
Я хорошо не понял, что она этим хотела сказать, но Руперт покатился со смеху.
— Видите, Мильс, что значит не принадлежать к сословию адвокатов. Дамы не любят грубых профессий.
— Я это заметил, — сухо ответил я, — но, может быть, мисс Мертон уж чересчур насмотрелась на нашу профессию.
Эмилия промолчала. Все ее внимание было устремлено на жемчуг.
— Но что мы теперь сделаем? Будем тащить жребий или вы положитесь на меня?
— Решай за нас, — сказала Грация, — обе части равные.
— Ну, хорошо, вот ваша часть, Люси, а вот твоя, Грация.
Грация вскочила с своего места, обвила мою шею руками и крепко начала целовать, как она всегда благодарила меня, будучи ребенком, за малейший пустяк; Люси же, пробормотав несколько слов, не тронулась с места. Эмилию утомила эта сцена. Сказав, что вечер дивно хорош, она предложила пройтись, на что Руперт и Грация с радостью согласились. Люси ждала, пока ей принесут шляпу; я же отказался от прогулки под предлогом, что мне необходимо написать несколько писем.
— Мильс, — позвала меня Люси, протягивая мне коробку с жемчугом.
— Вы хотите, чтобы я спрятал их, Люси?
— Нет, Мильс, не для меня, но для вас самих, для Грации, для миссис Мильс Веллингфорд, если хотите.
В голосе ее в эту минуту не слышалось никакой иронии; она просто обращалась ко мне с этой просьбой.
— Я, быть может, невольно огорчил вас чем-нибудь, Люси? — сказал я, смутившись.
— Рассудите, Мильс; мы более не дети, а в наши годы надо быть осмотрительнее. Этот жемчуг — слишком ценный подарок, и, наверное, отец не одобрил бы меня, если бы я приняла его от вас.
