Дмитрий Светлов - Капитан-командор
Сергей передал несколько бумаг:
– Обязательно укажите количество единиц каждого наименования. Поверьте мне, ответ будет скорым.
Снова заговорили о текущих вопросах и перспективных направлениях. Детально обсудили схему найма рабочих в Европе. Весь день прошел в банке.
Третий день Сергей посвятил Тимофею, который давно стал его правой рукой. Начали с реализации всей продукции, и в Тамбове, и в Туле. Затем перешли к перспективным планам:
– Строим в Москве Институт финансов и права.
– Хорошо, – сделал запись Тимофей, – каких людей посоветуешь, Сергей Николаевич?
– Преподавателей для института наберешь сам.
– Теперь не понял. Кого я должен набрать?
– Преподавателей финансов и права, учить молодежь тому, что сейчас делаешь ты и Иосиф Аврумович.
– Это можно, – недоверчиво сказал Тимофей.
– Они должны выучить, сидя за столом, все, чему ты учился сам, и еще законы Российской империи знать.
– Теперь понял, важное дело.
– Строим в Туле университет, начнем с физико-технического и механического направлений, меня тульские учителя гимназий уже пенять Тамбовом стали.
– Понял.
Еще одну идею подсказали сыновья-близнецы:
– Строим в Москве фабрику детской игрушки, по готовности швейными машинками снабдим.
– Зачем швейные машинки для игрушек? Тут липа да глина нужна.
Сергей потратил час на объяснения принципа мягкой игрушки. Говорил про медведей, зайчиков и волков, которые набиты опилками.
– Поражаюсь тебе, Сергей Николаевич, столько всего интересного придумать горазд!
– Строим в Туле завод фаянсовой посуды, но здесь глина особая требуется, сначала глину найти надо, потом около нее и завод строить. Строим два бумагоделательных завода, в Москве и в Ярославле.
– Зачем они нам?
– Будет капсюль, начнем делать патроны, а меди в России нет. Придется делать картонный патрон.
– Ясно, ты хочешь заранее подготовиться.
Так, пункт за пунктом целый день обсуждали все: от кукол с фарфоровой головой до парусной мастерской. Говорили про оптовую закупку руды и присадок для легирования стали. О необходимости послать обозы на север за моржовым усом для декорирования биноклей. Пришлось набросать схему гравировальной машинки с ножным приводом.
Потекли ровные дни ежедневной рутины, Сергей возобновил верховые прогулки, ежедневные стрельбы, физические упражнения в тренажерном зале своего дома. Брал уроки фехтования у офицера гарнизона. Увлекся занятиями рукопашным боем в зале борьбы. Еще в декабре прошлого года он обратил внимание на одного очень ловкого борца. Борцы на развлечение публики выступали три раза в неделю в его цирке. Один из них отличался ловкостью и сноровкой, звали его Николай Кочеряко. Борец оказался беглым казаком из Азова. Что он там натворил и почему бежал, Сергея не интересовало. Показанные приемы борьбы сильно напоминали самбо. И самое удивительное, что сама тренировка и спарринг проводились под известную мелодию «казачок». Так с декабря Сергей четыре раза в неделю «танцевал» казачок. Научился быстро двигаться, наносить в длинных прыжках удары ногами и рукам, вертеться волчком с двумя саблями.
Оказывается, привычные для XXI века танцевальные движения изначально несли совершенно иной смысл. Ежедневно тратил на свое здоровье три – три с половиной часа. Здоровьем начинаешь дорожить, когда его уже нет, он не хотел терять здоровье во второй раз. Решил поддерживать тонус регулярными физическими нагрузками. В августе начал готовиться в дорогу. В плане сначала Москва, где он как попечитель открывал Институт финансов и права. Затем надо посетить Московский университет и поговорить с химиками. Тамбовские химики активно переписывались с Московским университетом. Но он рассчитывал получить прогресс в развитии темы путем личного контакта с профессорами. После Москвы хотел посмотреть на свои новые земли в Нечерноземье и остаться на зиму в Тамбове…
В один из августовских дней Сергея нашел слуга:
– Барин, из Тамбова большой стол привезли, так этот стол через двери не лезет, что делать?
Большим столом оказался рояль, а ставить этот рояль у себя дома не было смысла. Он человек холостой и приемов по вечерам у него не могло быть. Неприлично дамам к холостому мужчине ходить даже с мужьями. Поехали к Михаилу Михайловичу.
– Михаил Михайлович, позволь этот музыкальный инструмент тебе подарить, – начал Сергей.
Возможностей рояля он и сам не представлял. Каким будет звучание и будет ли вообще какое-либо звучание? А шут его знает! Михаил Михайлович заинтересованно осмотрел инструмент, внешний вид впечатлял размерами и полировкой.
– Сам придумал?
– Похожий инструмент видел в Италии, вот и заказал своим мастерам.
– Наших красавиц итальянской музыкой соблазнять будешь, – улыбнулся Михаил Михайлович, – не возражаю, с музыкой жить веселее.
Пока через садовое окно затаскивали рояль, прибежал настройщик и удивленно вытаращился на инструмент. Сергей сыграл «Во поле береза стояла», настройщик уловил мотив, и к вечеру настроенный рояль имел успех. Сергей сыграл множество мелодий и спел десяток песен. Дамы и мужчины толкались, как гимназисты, и просили научить.
Снова нагрузил Тимофея заявкой на патент и задачей начать изготовление роялей и пианино. Но был сам озадачен казенным письмом, в котором ему предписывалось забрать переданные казной пятьсот дворов. Пятьсот семей решили перевезти в Москву на строящийся завод швейных машин. Решили без спешки небольшими партиями обучить крестьян в Туле. Ожидать от вчерашних земледельцев нормальной работы в Москве не стоило. Встреча с крестьянами подтвердила худшие опасения. Все уверенно говорили, что царица их проиграла в карты, и работать на заводе не хотели. Люди веками жили земледелием, завод казался хуже кары небесной. Пришлось идти на хитрость, в одном из домов поставили швейную машинку, повесили часы, положили бинокль и пистолет. Крестьянам сказали: «Смотрите и выбирайте себе работу». Хитрость сработала, люди успокоились. Пришлось сделать небольшую ротацию с учетом пожеланий.
В университете Сергея встретили радушно, хвалили за попечительство наукам. А когда заговорили о предмете визита, то стали, беспрерывно ахая, восхищаться его познаниями в химии. Химию он знал хуже всех предметов, школьную программу по химии прошел без усердия и заинтересованности. В дальнейшем ничего нового он не узнал и теперь никаких своих мыслей профессорам не подбрасывал. Вспомнил о конверторной продувке кислородом и заговорил о промышленном производстве кислорода. Вопрос заинтересовал профессоров, для них это было абсолютно ново. Сергей начал писать на бумаге математическую модель процесса, но был остановлен предложением:
