Эмилио Сальгари - Черный Корсар
— А что она сказала вам?
— Что я погибну в море, вдали от родины, по вине любимой женщины.
— Бог мой!.. — пробормотал, содрогаясь, помощник. — Но в последнем случае цыганка могла и ошибиться.
— Нет, — мрачно ответил корсар. Опустив голову, он на мгновенье задумался, а потом добавил: — Пусть будет так!..
Спустившись с капитанского мостика, он направился на бак, где увидел африканца, беседовавшего с Кармо и Ван Штиллером.
— Спустите на воду большую шлюпку! — крикнул им он. — Привезите к нам на корабль фламандку и ее свиту.
Оба флибустьера и африканец бросились выполнять приказание. Тем временем Морган, чувствуя, что скоро придется перерезать буксирный швартов, отобрал тридцать матросов для оказания помощи тем, кто уже находился на борту линейного корабля.
Через четверть часа Кармо и его товарищи вернулись назад. Фламандка и ее спутники поднялись на борт «Молниеносного». У лестницы их ждал корсар.
— Вы хотите безотлагательно что-то сообщить мне, кабальеро? — спросила девушка, глядя ему в глаза.
— Да, синьорина, — ответил с поклоном корсар. — Слушаю вас.
— Обстоятельства таковы, что нам придется бросить ваш корабль на волю судьбы.
— Но почему же? Разве нас преследуют?
— Нет, но надвигается ураган, и я вынужден прекратить буксировку. Вам, наверное, известно, как страшен Великий залив, когда бушует ураган. На «Молниеносном» вы будете в большей безопасности.
— Спасибо за заботу, кабальеро.
— Не благодарите меня, синьорина, — ответил задумчиво корсар. — Боюсь, что ураган не пройдет и для нас бесследно.
Указав на кают-компанию, он снял шляпу и произнес:
— Воспользуйтесь моим гостеприимством, синьорина.
Надев шляпу, он поднялся на. капитанский мостик.
В тот же миг ветер, налетевший со стороны Малых Антильских островов, возмутил спокойствие, царившее на море. Шлюпки, на которых тридцать моряков переправились на линейный корабль, вернулись обратно, и теперь флибустьеры поднимали их на борт «Молниеносного».
Стоя рядом с Морганом, корсар стал вглядываться в восточный край неба.
Огромная темная туча с огненно-красной каймой быстро заволакивала горизонт, в то время как солнце, опускавшееся к горизонту, все больше окутывалось дымкой.
— На Гаити уже бушует ураган, — сказал корсар Моргану.
— А Малые Антилы, наверное, обращены в руины, — добавил помощник. — Через час и это море станет неузнаваемым.
— Как бы вы поступили на моем месте?
— Поискал бы убежища на Ямайке.
— Чтобы «Молниеносный» бежал от урагана? — воскликнул гордо корсар. — Этого не будет никогда!.,
— Но ведь вы знаете, синьор, как страшны ураганы у Антильских островов.
— Знаю, но не отступлю. Пусть испанская шхуна, а не «Молниеносный» прячется у берегов. Кто командует на линейном корабле?
— Боцман Ван Горн.
— Он сумеет выбраться из этой переделки целым и невредимым.
Спустившись на квартердек, он взял в руки рупор, вскочил на фальшборт и громко крикнул: -
— Руби буксирный швартов! Боцман Ван Горн, держите курс на Ямайку! Мы ждем вас на Тортуге!
— Хорошо, капитан, — ответил боцман, дожидавшийся на носу приказаний.
Вооружившись топором, он одним взмахом перерубил швартов, затем, обратившись к морякам, воскликнул, обнажив голову:
— Да помилует нас бог!
Развернув паруса на фок— и бизань-мачтах, ибо на поврежденную грот-мачту надеяться было нельзя, шхуна сделала поворот и взяла курс на Ямайку, а «Молниеносный» смело вошел в так называемый Наветренный пролив, отделяющий западное побережье Гаити от южных берегов Кубы. Ураган быстро приближался. Казалось, море закипает изнутри: на его поверхности появлялись пенистые водовороты, вспучивались горы воды, с шумом обрушивавшиеся фонтанами брызг. Темная туча тем временем все больше заслоняла небо, поглощая слабый свет солнца, и наконец, на бурное море пала тьма, отчего воды вокруг приобрели зловещий бурый оттенок, словно смешавшись с потоками смолы.
Не теряя присутствия духа, корсар не обращал внимания на ураган. Он следил за линейным кораблем, медленно плывшим по волнам и готовившимся исчезнуть с горизонта.
Если он и беспокоился, то скорей всего за этот корабль, недостаточно оснащенный, чтобы выдержать порывы ураганного ветра, но отнюдь не за свой «Молниеносный».
Когда шхуна исчезла с горизонта, он спустился на шканцы и, отстранив лоцмана, сказал:
— Дайте мне штурвал!.. Я сам поведу корабль!..
Глава XIV. УРАГАНЫ АНТИЛЬСКИХ ОСТРОВОВ
Опустошив Малые Антильские острова, первыми встречающие грозные удары бури и сдерживающие волны Атлантического океана, с неодолимой мощью гонимые восточными ветрами на американский материк, а значит, на Порто-Рико и Гаити, ураган ворвался в Наветренный пролив с такой силой, которая хорошо знакома мореплавателям Мексиканского залива и Карибского моря. Здесь, недалеко от экватора, посреди бела дня внезапно наступила темная ночь, которую не озаряли еще молнии надвигавшегося урагана, одна из тех ночей, что нагоняют страх на самых бывалых мореходов. В темноте видна была только пена крутых валов, отливавшая каким-то холодным, мерцающим блеском.
Воздушный смерч стремительно несся» по воде, мощные порывы ветра с ревом и свистом неотвратимо следовали друг за другом, от них лопались паруса, гнулись самые прочные мачты.
В воздухе слышался нарастающий гул. В небе, казалось, грохочут несущиеся под гору телеги, груженные железным ломом, или набирают скорость тяжелые поезда, проезжая по стальному мосту.
Море внушало ужас, Мощные волны, перекатываясь с запада на восток, с яростным ревом обрушивались друг на друга, поднимая в воздух густую пелену фосфоресцирующей пыли. Словно от мощного толчка, взмывали они вверх, чтобы тут же провалиться в такую глубь, что вот-вот, казалось, обнажится дно самого залива.
Поставив под ветер кливера да по одному зарифленному на две трети парусу на первых двух мачтах, «Молниеносный» отважно ринулся вперед.
Точно сказочная птица, реял он по волнам. Бесстрашно рассекая гребни рокочущей пены, он то взбирался на зыбкие горы, словно собираясь взлететь до облаков, то неожиданно исчезал в водных провалах, словно решив уйти на дно моря. Пена захлестывала реи фок-мачты и грот-мачты, но мощные борта корабля не уступали грозному натиску волн.
В вихре урагана кружились, то и дело залетая на палубу, вырванные в лесах и на плантациях Гаити ветви деревьев, разнообразные плоды, сахарный тростник, листва. Грозовые тучи обрушивали на корабль мощные потоки воды, которые, наводняя палубу, с трудом уходили через шпигаты.
Вскоре, однако, непроглядная тьма сменилась огневым шквалом. Ослепительные вспышки прорезали потемки, озаряя море и судно холодным синим светом. Гром гремел так, словно на небе шла пальба из сотен артиллерийских орудий.
