Дариуш Ришард - Записки судового врача
- Я точно не передумаю. Прости, пожалуйста, - он извинился, словно преднамеренно обижал ребенка, и его возмутительное поведение требовало прощения.
За чрезвычайно старательно выполненную работу Лауритц дал Олли медную монетку. А напоследок он вытащил из середины своего букета один цветок, покрупнее да попышнее, и его тоже вручил девочке, отчего та премило смутилась (непонятно даже, искренне или наиграно) и изобразила очень удачный реверанс. Доктор уже собирался уходить, как в спину его окликнул детский голос.
- Постойте! Вы вот это обронили, доктор Траинен...
- Откуда ты знаешь, кто я такой? - поразился Ларри, развернувшись на каблуках и уставившись на ребенка непонимающими глазами. Кажется, ему уже в маленьких девочках начали мерещиться шпионы...
- Так это же просто. Видно же, что вы - доктор... Вы ведь, правда, доктор? А то если вы притворяетесь, то вас посадят в тюрьму или заставят заплатить большой штраф... В тюрьме крысы и кормят плохо, а вы ведь не хотите платить большой штраф? А ваше имя написано вот на этой бумажке, - Олли сейчас держала в руке маленькую карточку из тонкого картона, которая была заложена среди цветов и, наверное, нечаянно выпала.
- Так ты и читать умеешь? - действительно, логика у девочки была, что называется, совсем не женская, и соображала она хорошо. Только лекарь не ожидал, что такая, на первый взгляд, замарашка окажется не просто смышленой, но еще и грамотной.
- Еще как умею! - воскликнула она, моментально найдя новый повод для гордости, - а вы как думали? Вот, послушайте, я прекрасно читаю, - и она начала читать. Вслух. Громко. С чувством, с толком, с расстановкой и выражением:
- "Верх здесь окажется низом, а белое - черным. Солнце луну среди неба дневного встречает..."
Тут она не соврала. Получалось у нее, действительно, прекрасно, и если бы Лауритц был школьным учителем, он бы смело поставил Олли высшую оценку и даже грамоту вручил бы на каком-нибудь состязании чтецов. Но, черт возьми, никто не просил ее оглашать на всю улицу содержимое открытки! Это же личное!.. Ларри так растерялся, что первой идеей, пришедшей ему в голову, стала попытка просто выхватить листочек у девочки. Но ничего не вышло, потому как девчонка оказалась ко всему еще очень шустрой и, извернувшись, дочитала сей шедевр стихотворного искусства до конца:
- "Тех, кто старается рыцарем быть благородным, От лиходеев прекрасная дама спасает". И подпись: "Л. Траинен". Это же вы этот самый ЭЛ Траинен?
- Да я уже готов быть кем угодно, только отдай мне, пожалуйста, мои стихи и не позорь на людях!
- Да ладно вам, доктор... Где вы тут людей увидели? - действительно, на улице было довольно безлюдно, а все прохожие, находившиеся в радиусе досягаемости звонкого детского голоска, были заняты своими делами и не обращали внимания на декламирующую девочку. - К тому же, стишок очень даже хороший, вам нечего стесняться. Мне вот понравилось...
Уже неплохо... Но главное, чтобы понравилось мадам Гайде...
Кстати, о мадам-капитане Гайде. Прежде чем заметить ее у трапа корабля, судовой врач первым делом услышал ее характерный заливистый хохот. А затем он разглядел и обладательницу этого заразительного смеха, правда была она не одна. Шивилла стояла рядом с каким-то мужчиной, достаточно еще молодым, высоким - чуть выше ее самой, но, на первый взгляд, ничем особо не примечательным. Видимо, он рассказывал ей что-то весьма остроумное, и при этом еще подавал огонь для раскуривания ее трубки... До доктора донеслись обрывки их разговора, ведь те двое отнюдь не шептались.
- ...великолепное судно, мадам, просто потрясающее, я не устану это повторять! Здесь во всем сразу чувствуется твердая, но чуткая рука капитана. Будь я пиратом, я бы незамедлительно пожелал его захватить... Кстати, а сколько узлов оно делает в час?..
Вот гад, честное слово. Этот пижон украл лауритцеву методику построения комплиментов. Неизвестно, каким образом, но точно украл...
- ...а какой же у вас корабль, капитан?.. - тем временем интересовалась Шивилла у собеседника.
- О, мой корабль сейчас стоит за восточным мысом, отсюда его не увидеть... Но, сразу скажу, что он далеко не такой роскошный, как ваша красавица-"Сколопендра". И не такой большой.. Но главное ведь, как говорится, - не размер лодки, а мастерство кормчего. Если вы понимаете, о чем я... - и снова последовал неприличный хохот.
Лауритц сосредоточенно уставился вниз, на свои прескверно вычищенные сапоги, а затем возвел глаза к небу. И почему это он сразу не заметил, как сильно успела испортиться погода?.. Сейчас по небосклону медленно плыли тяжелые облака, серые, сгрудившиеся, как нечесаная овечья шерсть, а воздух был таким плотным и тяжелым от микроскопических капелек влаги, что его хотелось процедить через ситечко, прежде чем вдыхать... Самое время расползаться по каютам и пить горячий чай в гордом одиночестве, напрочь позабыв о всякой романтике. Ларри уже собирался проскользнуть незаметно по трапу на борт за спиной у Шивиллы...но человек-невидимка из него не получился.
- А, доктор Траинен! - громко окликнула его капитан, - вы что-то хотели? Если да - то давайте по-быстрому. Я тут немного занята, но для вас минутка найдется.
- В принципе, ничего осо...
Лекарь запнулся, когда ему на нос с неба хлопнулась тяжелая капля воды. Из набежавших туч, наконец, заморосил пока еще легкий дождик. Странный незнакомец, стоявший рядом с Гайде, смерил доктора пренебрежительным взглядом и молча, с гордым видом надел шляпу, которую до этого держал в руках. Широкополую шляпу, к которой вместо плюмажа был приторочен лисий хвост... Так и хотелось сказать "Сэр, вы просто до тошноты банальный, пошлый опереточный ловелас. И шляпа у вас дурацкая. Она как нельзя лучше отражает вашу индивидуальность".
- Да, мадам капитан. С вашего позволения, это - вам, - Лауритц не то, чтобы несмело, но осторожно протянул девушке букет, чтобы у нее вдруг не возникло ощущения, будто он с ним навязывается, - в знак моей, так сказать, благодарности, не более чем...
- Спасибо, доктор, - к счастью, Шивилла приняла цветы из рук судового врача, и даже проявила к ним вежливый интерес...секунды эдак на две, - но не стоило так напрягаться. Я вообще, честно говоря, равнодушна ко всем этим веникам...
- Понимаю... Буду теперь знать, - спасибо, что хоть стихи читать вслух не стала. Она вообще их читать не стала...
- Хотя, именно эти цветы мне нравятся, - соизволила добавить девушка, но только тогда, когда Лауритц мог услышать ее, разве что, удаляющимся в направлении своей каюты затылком, - надо же, как он ловко угадал мои любимые...
