Юрий Погуляй - Черный корабль
— Мы не торопимся. Мне еще столько нужно сделать. Пушки, канониры, запасы… — завел старую шарманку Эрик. Ему было неприятно разговаривать с Хайгарденом. Несмотря на то что Джек вел себя спокойно и казался добродушным мишкой, Харрис своему помощнику больше не доверял.
— Я бы мог заняться донабором… — попробовал было предложить Хайгарден, но осекся, встретив жесткий взгляд капитана.
— Лучше займитесь сводом, мистер Хайгарден. Чем раньше мы это сделаем, тем лучше. А я пока постараюсь разобраться с остальными делами, — холодно приказал ему Эрик. Он знал, кого доберет бывший пират.
Джек поиграл желваками, но ничего не сказал. Также молча он поднялся из-за стола, бросил на капитана задумчивый взгляд и, ни слова не говоря, вышел.
— Следующий! — гаркнул Эрик.
Его опять разозлило поведение бывшего друга. Вот до чего доходит жажда власти! Был боевой товарищ, а стал ядовитой гадиной. Избавиться бы от него, ведь не доведут до добра такие отношения. Харрис засопел от обиды.
— Капитан, сэр? — На пороге показался очередной матрос. Он по-птичьи вытягивал шею, оглядывая стол. Золото искал, долю свою. А ведь когда-то был честным моряком.
Как только последний матрос получил свою награду, Харрис облегченно выдохнул. Часть проблем осталась позади. Обогнув тяжелый стол, за которым прятался опустевший сундук из-под пиратских сокровищ, Эрик вышел из каюты и столкнулся лицом к лицу с Паттерсоном. Боцман широко улыбнулся и почтительно кивнул:
— Мистер Харрис…
— Слушаю вас, мистер Паттерсон.
Где-то внизу, в кубрике царило радостное оживление. По команде разливалась эйфория предвкушения. Мыслями каждый из матросов был на берегу, в каком-нибудь кабаке или борделе.
— Я так понял, вы отпускаете всю команду на берег, сэр. Быть может, мне стоит заняться вербовкой?
Эрик внимательно посмотрел на хитрого боцмана. А ведь его наверняка подослал Хайгарден.
— Нет, мистер Паттерсон, этим я займусь лично, как только у меня появится время.
— Но сэр, мы можем его сэкономить, сэр. Я имею в виду время, — зашел с другой стороны тот.
— Мистер Паттерсон, — с нажимом проговорил Эрик.
Боцман все понял и пожал плечами:
— Как скажете, сэр.
— Передайте матросам, мистер Паттерсон, что до завтрашнего утра все совершенно свободны. На корабле останусь я, Хайгарден и де Гран. Также оставь парочку вахтенных. Только обязательно приободри ребят. Все-таки на берег всем хочется.
— Хорошо, сэр. Будет исполнено в лучшем виде! — расплылся боцман в лисьей улыбке.
Вскоре корабль опустел. Эрик прошелся по тихому, поскрипывающему на волнах судну, наслаждаясь покоем, воцарившимся на палубе. Где-то в глубине «Восторженного» в кают-компании сидел озадаченный сводом законов Хайгарден, и хотя бы пару дней можно было вздохнуть свободно и позабыть про его интриги. Смеркалось; остров почернел, и на нем загорелись первые фонари. На «Слепом Льве» пробили четыре склянки, и в вечернем покое этот звук показался каким-то чуждым. На бриге тускло мерцал одинокий огонек. Надо бы и на «Восторженном» зажечь хотя бы один, подумал Эрик, но тут его отвлек стук подкованных сапог о доски палубы.
— Вы удивляете меня, капитан, — с ходу обратился к нему Луи де Гран. — Я, клянусь шпагой, верю в доброту и честность людей, но отпускать на берег команду, когда на борту хранятся немыслимые сокровища… Нелепо! Нет, конечно фортуна меня любит, я знаю это, и то, что я попал к столь богатому капитану — лишь очередное тому доказательство, но, проклятие, вы не боитесь, что сегодня же на вашу посудину слетится весь этот чертов остров?!
— Думаете, это возможно, — грабить уже здесь, в бухте? — с сомнением поинтересовался Эрик. — Сомневаюсь, что кто-нибудь осмелится пойти против берегового братства. Это все-таки анклав. Если здесь будут действовать обычные порядки — то и в убежище толку не будет. Воры — да, могут и заглянуть… но вы ведь будете начеку?
— О, mon ami, да я теперь спать буду среди этих сундуков!
Эрик улыбнулся. Хотя в душе его шевельнулось подозрение, которое он постарался унять. Все-таки де Гран бывший военный офицер, да и то, с какой отчаянной храбростью Луи вышел на бой против шестерых пиратов, только чтобы заступиться за незнакомую женщину, — не могло не подкупать. Не может такой человек быть бесчестным. И если он дал слово, то непременно его сдержит. Наверное… Ну а в худшем случае…
В худшем случае он всего лишь потеряет золото, тогда как в лучшем — обретет настоящего друга.
— Боюсь, так оно и произойдет, месье де Гран, — вдруг повернулся к нему Эрик.
Француз вопросительно приподнял тонкую левую бровь.
— Вам придется эту ночь провести на сундуках. Мне надо отлучиться на берег, — пояснил британец.
В глазах Луи загорелось восхищение:
— Будь я проклят, mon ami, но вы сильно рискуете, если я правильно вас понимаю.
— Вы правильно меня понимаете, Луи.
Акулий остров гулял даже после того, как стало смеркаться. Океан потемнел, и воздух стал настолько свеж, что Эрик наслаждался каждым вдохом так, как измученный жаждой путник наслаждается холодной водой. В освещенных фонарями трактирах прогуливали свое состояние бывалые морские волки, охотно спуская его на простые и такие родные сердцу блага, о которых можно только мечтать долгими и холодными ночами их порой унылых скитаний. Пират живет быстро и бесхитростно. Ему некогда задумываться о будущем. Монеты для многих есть великое зло, которое необходимо уничтожить как можно быстрее.
Эрик вернулся на берег тайком. Догреб на ялике до причала и постарался пристать так, чтобы лодка не стукнула о доски. Почти прижимаясь к земле, он выбрался на мокрый настил и, крадучись, скользнул к трактиру «На рогах». Темная ночь выступала преданным союзником. На ночной дороге не было ни души, и потому Эрик без приключений миновал сначала одну из крепостных стен, а затем и вторую. Оказавшись на уже знакомой улочке, он остановился у дороги, ведущей к приземистому замку Фенна. В кромешной мгле пиратская цитадель показалась ему особенно зловещей.
Какое-то время Харрис наблюдал за молчаливой твердыней, прижавшись к нагревшейся за день стене дома. Сквозь нее он слышал глухой гомон пирующих в здании бандитов, но на улицу никто из них не рвался, позволив Эрику внимательно изучить далекий замок.
В правой башне, чернеющей на фоне темного неба, мерцал тусклый свет — может, от камина. Над воротами двумя точками горели фонари, а чуть выше, видимо, на стене, светилась еще парочка, и даже отсюда можно было увидеть, как мимо них прогуливается часовой: огоньки мигали, когда он заслонял их своим телом. Вот только вряд ли дозорный сильно бдит в ночной страже. С Томасом Фенном, судя по тому, как притихли моряки в «Доброй деве», ссориться опасно. Что ж, это к лучшему. Больший авторитет капитана — меньше бдительности у рядового бойца.
