Рафаэль Сабатини - Морской Ястреб. Одураченный Фортуной. Венецианская маска (сборник)
– Какие именно, не имеет значения. Вы получите соответствующие инструкции. Так вы согласны на такой способ уплаты долга?
– Разумеется, нет! – в гневе вскричал венецианец. – Это что, ловушка? Анна! – Он крутанулся к виконтессе. – Вы подстроили мне ловушку?
– Если это и ловушка, – проскрипел Вийетар, – то вы сами подстроили ее себе.
Вендрамин оттолкнул назад стул и поднялся. В нем проснулось чувство собственного достоинства.
– Господа, – произнес он, – разрешите пожелать вам доброй ночи.
– Для вас эта ночь будет очень недоброй, если вы уйдете, – ухмыльнулся Вийетар. – Сядьте!
Вендрамин, выпрямившись, надменно посмотрел на француза:
– Что касается вас, месье, с такой наглостью посягающего на мою честь, делая это предложение, то я хотел бы знать, где один из моих друзей может найти вас.
Вийетар откинулся на стуле, поднял к нему худое, мертвенно-бледное лицо и, прищурившись, улыбнулся плотно сжатыми губами:
– Вот как? Вы заговорили о чести? Вы вымогаете у женщины большие суммы денег, которые можете отдать только в том случае, если женитесь на богатой невесте, то есть совершаете куда более бесчестный поступок. И после этого вы заикаетесь о посягательстве на вашу честь. До вас не доходит, что вы смешны?
С грубым ругательством Вендрамин схватил графин со стола. Но осуществить кровопролитное намерение ему помешала виконтесса, резво вскочившая на ноги и схватившая его за руку. Зазвенел упавший на пол бокал. Как эхо этого звука проскрипел голос Вийетара, который не шелохнулся:
– Сядьте!
Однако Вендрамин продолжал стоять, покачиваясь и задыхаясь. Виконтесса, все еще не отпускавшая его, бормотала: «Леонардо! Леонардо!» – неровным от волнения голосом. Отобрав у него графин, она поставила его на стол. Приступ ярости прошел, и он не стал противиться ей.
Вийетар, по прежнему откинувшись на стуле и слегка покачиваясь на нем, глядел на Вендрамина все так же презрительно.
– Садитесь, болван, и слушайте, – бросил он. – И ради бога, давайте говорить спокойно. В горячке дела не делаются. Подумайте, в каком вы положении. Вы получали деньги из фонда французской секретной службы. Вам выдавались чеки, выписанные на банк Виванти французским посольством, и вы их подписывали, подтверждая получение денег. Вы полагаете, что можете смошенничать и оставить в дураках французское правительство, отказавшись выполнить работу, за которую вам заплатили?
– Это неслыханно! – вскричал Вендрамин, побагровев. – Неслыханно! Вы сказали «смошенничать»? Это вы пытаетесь мошенничать. Самым наглым, вопиющим образом. Но вы не на того напали. Убирайтесь ко всем чертям со своими вероломными предложениями! Делайте что хотите, я говорю вам «нет». Нет, и будьте прокляты.
– Восхитительно и очень героично, – отозвался Вийетар. – Но я не привык, чтобы мне говорили «нет». Вы сказали «делайте что хотите». Вы не догадываетесь, что мы сделаем? Вы подумали, как вы будете опровергать вполне оправданные подозрения инквизиторов относительно цели, с какой вы получали деньги от французского посольства?
У Вендрамина было ощущение, что сердце его остановилось. Бунтарский дух, владевший им минуту назад, ослабевал. В его голубых глазах нарастал ужас.
– Боже! – проговорил он. – Боже милосердный! – Он проглотил комок в горле и постарался взять себя в руки. – Вы шантажируете меня этой ложью! Неужели вы действительно выдадите меня инквизиторам?
– Дело в том, что вы нужны нам, – рассудительно ответил ему Лаллеман. – Когда вам нужны были деньги, вы без зазрения совести брали их у моей кузины. Вас не интересовало, откуда они поступили и обойдется ли она без них. Почему же мы должны церемониться с вами?
– Вы пытаетесь выставить меня преступником, чтобы оправдать гнусность того, что вы делаете. Вы просто парочка подлецов, мерзких якобинских подлецов, а эта женщина была… вашей приманкой. О боже! В какую компанию я попал!
– В очень выгодную для вас компанию, – сказал Вийетар. – Ну а теперь пора платить по счетам.
– И ругань вам не поможет, – добавил Лаллеман. – В конечном счете то, что вы сделаете, не изменит судьбу Венеции. Если вы будете упорствовать и откажетесь, мы найдем кого-нибудь другого. Нам просто не хочется напрасно тратить государственные средства. Мы ведь заплатили вам вперед.
Вийетар нетерпеливо поерзал:
– Может, хватит болтовни? Мы сделали предложение месье Вендрамину. Если он настолько глуп, чтобы предпочесть Свинцовую тюрьму[238] и удавку, пусть так и скажет, и покончим на этом.
Вендрамин вжался в спинку стула. Он от всей души проклинал тот день, когда познакомился с виконтессой, проклинал каждый дукат, взятый у нее. Этот мерзавец Мелвилл шантажировал его тем же, чтобы он отказался от справедливой мести, а теперь эту угрозу повторяют, понуждая его к предательству. Мозг Вендрамина работал очень четко – по сути, в этом отчаянном положении гораздо лучше, чем обычно. Подозрения в отношении Мелвилла, усыпленные этой коварной Далилой, вспыхнули с новой силой. Не могло быть простым совпадением то, что Мелвилл и эти откровенные французские шпионы пытались навязать ему свою волю одинаковым способом.
Эта мысль стала решающим фактором, который вывел его из состояния мучительной нерешительности. Глаза его сузились.
– А если бы я прислушался к вашим доводам… Если бы согласился сделать то, что вы хотите, где гарантия, что вы меня не обманете?
– Гарантия? – переспросил Вийетар, подняв брови.
– Как я могу быть уверен, что вы все равно не выдадите меня инквизиции?
– Мы даем вам слово, что этого не произойдет, – успокоил его Лаллеман.
Но Вендрамин, стремясь отвоевать все, что можно, покачал головой:
– В таком серьезном деле мне нужно что-то более существенное.
– Боюсь, никакой другой гарантии мы вам дать не можем.
– Вы могли бы отдать мне чеки, которые, по-вашему, служат доказательством моего так называемого долга.
Лаллеман хотел было возразить ему, но вдруг передумал. Он молчал, крутя в руках тонкую ножку бокала и глядя на него, пока Вийетар не выдержал и не вмешался:
– Почему бы и нет? Он в некотором смысле будет иметь право на них, если уплатит долг.
– Ну да, если уплатит… – задумчиво согласился посол. Затем, приняв решение, он произнес уже решительно: – Зайдите ко мне в посольство завтра до полудня, и мы обговорим условия.
– Вы хотите сказать, что согласны? – оживился Вендрамин.
– Я хочу сказать, что отвечу вам завтра утром.
– Без этой гарантии я ничего не буду для вас делать, – предупредил его Вендрамин.
– Ну-ну. Поговорим об этом завтра.
Когда Вендрамин ушел, Вийетар выразил недовольство в связи с промедлением, причины которого не понимал. Однако Лаллеман не стал ничего ему объяснять в присутствии виконтессы и, лишь оказавшись в гондоле, которая повезла их к церкви Мадонна делл’Орто, вывел наконец посланника Бонапарта из недоумения.
