Уильям Джейкобс - Под чужим флагом (сборник)
Удачное совпадение
Доктор Франк Карсон спал, и в тяжелых, мучительных сновидениях перед ним проносились самые разнообразные прохладительные напитки. Все время ему снилось, что он встает, идет среди ночи в столовую и делает себе какую-то чудесную, шипучую и холодную, как лед, смесь. Но каждый раз сон обрывался, прежде чем он успевал ее выпить.
Вдруг, сильно вздрогнув, он проснулся. Невыносимая жажда все еще его одолевала. Но материалы для утоления ее были рядом, — в соседней комнате. Он чуть не облизнулся, думая о них, сбросил с себя одеяло и, спустив с постели ноги, твердо решил, что он еще спит.
Потому что воздух кругом был отвратительный и страшно тяжелый, а потолок так спустился, что был всего фута на полтора от его головы. Как в полусне, он поднял руку и начал давить и стучать кулаком по потолку, в полном изумлении, которое перешло в настоящее остолбенение, когда с потолка совершенно ясно послышалось увесистое проклятие.
— Очевидно, я еще сплю, — размышлял доктор. — Даже потолок разговаривает.
Он снова постучал, стараясь пристальнее всмотреться в то, что было наверху. Потолок внезапно как-будто раздвинулся, и в тот момент из отверстия или края его свесилось чье-то лицо, обрамленное жесткой седой бородой, и с жестоким ругательством спросило, что ему нужно. Оно спросило также, не хочется ли ему получить хорошую затрещину, и если так, то он выбрал самый правильный и быстрый путь для этого.
— Где я? — воскликнул ошеломленный доктор. — Мэри! Мэри!
Он быстро приподнялся на своей постели и в ту же секунду с силой стукнулся головой о потолок. Затем, раньше, чем негодующий голос с потолка успел привести в исполнение свою угрозу, доктор вскочил с постели и стал на пол, который мгновенно заколебался под его ногами во все стороны.
Специфический удушливый запах темного корабельного помещения заставил его сообразить, что он находится на судне, но его затуманенные мозги решительно не могли дать ему понять, каким образом он сюда попал.
Он с отвращением осмотрел невозможно грязные, рваные лохмотья, которые были на нем вместо обычного чистого белья, а затем стал восстанавливать в памяти происшествия прошлого вечера. Последнее, что он мог вспомнить, были его собственные слова, с которыми он обратился к своему приятелю стряпчему Гарри Томпсону, горячо убеждая его не пить больше, так как иначе ему будет нехорошо.
Все еще не разбираясь, как следует, в своих мыслях, доктор подумал, не здесь ли тоже и Томпсон. И начал нетвердыми шагами обходить кубрик и будить всех спавших там одного за другим, спрашивая каждого, не он ли Гарри Томпсон. Он получил уже целый ряд очень красноречивых отрицательных ответов, когда дошел до какого-то человека, долгое время совсем не отвечавшего.
Доктор сначала его легонько потрогал, затем встряхнул. После этого опять его встряхнул и дал ему несколько сильных, но строго научных шлепков. Тогда только Гарри Томпсон сонным и каким-то полузадушенным голосом произнес:
— Все в порядке, все в порядке.
— Наконец! — облегченно сказал доктор и эгоистично прибавил: — Счастье, что я не один. Гарри! Гарри! Проснитесь!
— Да! да! — пробормотал спящий. — Все в порядке.
Доктор начал трясти его изо всех сил. Это нежное обращение несколько прояснило голову стряпчего, и, полуоткрыв глаза, он стал сердито отбиваться от нарушителя его спокойствия, пока из мрака не послышались злобные голоса, клявшиеся самым ужасным образом убить их обоих, если они не перестанут возиться и шуметь.
— Где мы? — спросил доктор у какого-то глубокого баса, угрожавшего им особенно ожесточенно.
— На бриге «Стелла», конечно, — последовал ответ, — А вы что себе думали, черт вас возьми?
Доктор ухватился за край койки своего друга и попытался начать соображать. Сейчас же, однако, отвратительная тошнота, подступившая ему к горлу, подавила все остальные его чувства. Он торопливо вскарабкался по трапу на палубу и, шатаясь, подбежал к борту.
Он стоял так несколько минут, перегнувшись через борт и подставив свою горевшую, как в лихорадке, голову под холодный, свежий ветер. И ему казалось, что он качается на качелях, когда закрывал глаза, чтобы не видеть мрачного волнующегося моря. Необычайно странно и дико было полное отсутствие земли и твердой почвы, и, со стоном отвернувшись от расстилавшегося перед ним безбрежного водного пространства, он посмотрел вокруг — на вычищенную до блеска палубу, на белоснежные паруса, распущенные на лениво скрипевших реях, и на рулевого, склонившегося над штурвалом и следившего глазами за помощником, который стоял рядом.
Доктор Карсон, чувствуя себя немного лучше, с решительным видом направился на корму. Помощник капитана обернулся и изумленно оглядывал его лохмотья, когда он приближался.
— Виноват… — начал доктор строгим и твердым тоном.
— Какого черта вам тут надо? — прервал его второй помощник. — Кто вам позволил сюда придти?
— Я желаю знать, что это все значит? — уже раздраженно сказал доктор. — Как вы смели нас противозаконно затащить на ваше поганое суденышко в бессознательном состоянии?
— Он сошел с ума! — пробормотал удивленный помощник.
— Это неслыханное преступление! — продолжал доктор. — Доставьте нас сейчас же обратно в Мельбурн.
— Ступайте на бак! — резко сказал помощник. — Немедленно убирайтесь на бак, и ни звука больше.
— Я желаю видеть капитана этого судна! — закричал доктор. — Идите и сейчас же его сюда приведите.
Второй помощник уставился на него широко открытыми глазами, пораженный изумлением до того, что даже потерял на время способность двигаться или говорить. Затем он повернулся к рулевому и вопросительно посмотрел на того, как-будто не веря своим ушам. Рулевой показал пальцем вперед, а у помощника невольно вырвался крик ярости, смешанный с удивлением, когда он взглянул по указанному направлению и увидел другого оборванца, подходившего к нему, пошатываясь.
— Карсон! — слабым голосом произнес новоприбывший и, подойдя ближе к своему другу, крепко уцепился за него с самым жалким видом.
— Я как раз выясняю все это дело, Томпсон! — энергично сказал доктор. — Это мой друг, он стряпчий. Объясните ему, Гарри, что с нами будет, если они не отправят нас сейчас назад.
— Вы, очевидно, не понимаете, мой друг, — обратился к помощнику стряпчий, пытаясь в то же время прикрыть ладонью громадную прореху в своих штанах на правом колене, — в какое опасное положение вы сами себя поставили. У нас нет желания быть слишком суровыми к вам…
